В представлении Шувалова мы встречаемся еще с одной знакомой чертой: его ориентацией на преподавателей-иностранцев. Об этом совершенно недвусмысленно говорил Шувалов, утверждая, что Академия Художеств должна быть основана в Петербурге, так как иностранные «лучшие мастера не хотят в Москву ехать»[329]. Привлекая иностранцев, не оставивших сколько-нибудь заметного следа в истории русского искусства, Шувалов, а впоследствии Бецкий, совершенно недостаточно привлекали и использовали лучших представителей русского национального искусства: Аргунова, Антропова, Рокотова, Шубина, Баженова и др.

Но у Академии Художеств с самого момента ее рождения была черта, сближавшая ее с университетом: демократический состав учащихся. Дети солдат, крестьян, матросов, ремесленников составляли основную массу обучавшихся в академии. В числе ее воспитанников и преподавателей в XVIII веке были крепостные: Козлов, Соколов, Шибанов; дети солдат: Щедрин, Иванов, Матвеев, Мартынов, Антропов; дети ремесленников: Козловский, Щукин, сын сторожа Алексеев, сын скотника Гордеев, сын черносошного крестьянина Федот Шубин и т. д. Демократический состав учащихся и части преподавателей был одной из причин, способствовавших сохранению и укреплению тенденций народного искусства в живописи, скульптуре и архитектуре.

Академия Художеств и Московский университет продолжали быть очень тесно связаны вплоть до назначения президентом академии в 1763 году Бецкого. В протоколе университетской конференции от 22 апреля 1760 года значится: «Еще троих отправили в Академию Художеств тех, кто является в искусстве наиболее способными»[330]. Еще в конце 1761 г. в списке архитекторов, поданном в Сенат, значится: «при Московском университете и того университете в Петербурге при Академии Художеств — 1) архитектор Кокоринов Алексей… 2) помощник Баженов Василий… 3) ученик Федор Яковлев…»[331].

Архив Академии Художеств показывает, что и после ее формального отделения целый ряд вопросов, относящихся к Московскому университету, решался в Академии Художеств, и наоборот. Тесно они были связаны и в финансовом отношении[332].

В число почетных членов Академии Художеств был избран и Ломоносов. Правда, в первую очередь Шувалов провел избрание почетными членами представителей знати, не имевших никакого отношения к искусству. В наброске речи на открытии Академии Художеств Ломоносов высказывал свои заветные мысли о русской национальной культуре и задачах русских художников. Он отмечал, что деятельность многих иностранных художников, работающих в России, не способствует развитию русского искусства. «Не изображаю здесь препятствий происходивших от зависти учивших и от опасения, чтобы искусство их в России не размножилось, не унизилась бы их плата и приобретения бы их не умалились», — писал он.

Отмечая, что в академии имеются только русские ученики, Ломоносов особенно подчеркивал их демократический состав. Он показывал им задачи, которые стояли перед русскими архитекторами, скульпторами и художниками. Предостерегая их от слепого копирования образцов западноевропейского искусства, от увлечения мифологическими сюжетами, которое довело «едва уже не до отвращения», Ломоносов призывал их «оживить металл и камень», и «показать древнюю славу праотцев наших», и создать образы «героев и героинь Российских в благодарность заслуг их к отечеству». Он высказывал твердую уверенность, что «сыны Российские» смогут «представить пред очами просвещенной Европы проницательное остроумие, твердое рассуждение, и ко всем искусствам особливую способность нашего народа»[333].

* * *

Подведем итоги рассмотрению проекта Московского университета и других документов, непосредственно примыкающих к нему («Инструкции директору», «Доношения», «Регламента гимназии»).

Мысли и предложения Ломоносова легли в основу проекта университета. Именно они позволили университету успешно выполнить стоявшие перед ним задачи. Предложения Ломоносова и составленный им проект исходили из национальных интересов русского народа и были направлены на превращение Московского университета в центр передовой русской национальной культуры и науки. Проект Ломоносова опирался на прогрессивные явления, возникавшие в социально-экономической жизни страны. Выражая интересы народа, который вел борьбу против крепостничества, Ломоносов придал проекту университета демократический антифеодальный характер. Поэтому мы имеем все основания утверждать, что Московский университет создан не только по инициативе, но и по плану Ломоносова.

Но анализ проекта и других документов показывает, что Шуваловым в них было внесено значительное число серьезных изменений. Из них выпал ряд важных требований и предложений Ломоносова и, наоборот, появились пункты, прямо противоположные его требованиям. Эти изменения, внесенные в ломоносовский проект с его прогрессивным и демократическим содержанием, выражали своекорыстные узкоклассовые интересы помещиков-крепостников. Являясь ярким выражением реакционной направленности политики правительства крепостников в отношении культуры и просвещения, эти изменения крайне тормозили работу первого русского университета и развитие национальной культуры и науки.

Совершенно очевидно, что требования и предложения Ломоносова, а также требования и изменения Шувалова не были выражением их личных взглядов и устремлений. Оба они являлись выразителями двух направлений, двух тенденций в русской культуре: прогрессивного, демократического, антифеодального — Ломоносов, и реакционного, монархического, помещичьего — Шувалов. Все содержание проекта свидетельствует о борьбе этих двух тенденций, являвшихся в конечном счете проявлением борьбы «двух культур в каждой нации», проявлением борьбы русского народа против крепостничества, сковывавшего и душившего его творческие силы.

Глава четвертая. ПОДГОТОВКА К ОТКРЫТИЮ МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

Главное мое основание… весьма помнить должно, чтобы план Университета служил во все будущие роды… Советую не торопиться, чтобы после не переделывать.

М. В. Ломоносов

В июле 1754 года Шувалов представил в Сенат «доношение», проект и «штат» Московского университета. Сенат в тот же день рассмотрел их и, найдя предложение об основании университета в Москве «весьма полезным и государственным делом», одобрил их. Вопрос об открытии университета в Москве был фактически решен уже 19 июля 1754 года[334]. Он не был открыт сразу же только потому, что этому должна была предшествовать большая подготовительная работа: подбор учителей и профессуры, набор студентов и гимназистов, подготовка оборудования и в первую очередь здания. Все это и определило сроки открытия университета. Здание было найдено быстро. Уже 8 августа 1754 года П. И. Шувалов передал Сенату именной указ: «Е. и. в. всемилостевейшая государыня указать соизволила для учреждающегося вновь в Москве университета дом состоявшей в Курятных ворот в коем прежде была аптека починкою исправить и в состояние привести»[335]. Этот указ и все последующие действия, относящиеся к августу — декабрю 1754 года, говорят об учреждении Московского университета, как о деле окончательно решенном.

Указ отводил для университета большое и старое здание, находившееся в центре Москвы, на Красной площади у Воскресенских (Курятных) ворот (на этом месте сейчас находится Исторический музей). Но для того чтобы разместить в нем университет, необходимо было сначала привести его в порядок, переселить находившиеся там три правительственные учреждения. Контроль за ходом подготовки здания осуществлял лично генерал-прокурор Сената Н. Ю. Трубецкой. «Велеть