Мирон почему-то бросает взгляд в зеркало заднего вида. Он у него обеспокоенный, и я начинаю нервничать тоже.

– При выезде все нормально было? – спрашиваю.

– Да, я пару постов проезжал, никто не остановил. Может, случайно.

– Добрый день, – здоровается патрульный, предъявляет документы. – К нам ориентировка поступила. Просим всех выйти из машины, проведем досмотр.

– Мирон…

– Сидите пока, я поговорю.

Мирон выходит из машины, захлопывает дверцу. Аля в этот момент поднимается, непонимающе хлопает глазами.

– Нас остановили? – спрашивает, зевая.

– Да.

– Надеюсь, ничего серьезного?

Я и сам надеюсь, но лицо Мирона, который идет к машине, не сулит ничего хорошего.

– Нужно выходить, – говорит он. – Понятых уже остановили, будет осмотр. У них ориентировка на такой автомобиль, я проверил, все законно.

Аля заметно волнуется, когда мы покидаем машину, и к ней приближаются полицейские. Для общей картины не хватает только собак. Тошно. Главное, я понятия не имею, что происходит и что они по итогу могут найти.

Досмотр проходит под наблюдением Мирона. Я в это время обнимаю Алю и говорю, что все будет в порядке. Да и что может пойти не так? Ничего запрещенного мы не перевозим, машина оформлена на меня. Остановили явно по ошибке.

Правда, когда патруль идет к нам с чем-то в руках, я в этом больше не уверен, сжимаю Алю в руках крепче, не позволяя повернуться. Она, видимо, догадывается, вырывается и смотрит. Я перевожу взгляд на Мирона, он мотает головой. Не знает ничего. И я не знаю, не понимаю. Ровно до тех пор, пока не вижу в руках патрульных пакет с порошком. Немаленький такой пакетик, явно не для личного употребления.

– Это явное недоразумение, – поясняет Мирон. – Его подбросили. Мы его не видели.

– Кому принадлежит автомобиль? – сухо интересуется патрульный, игнорируя слова Мирона. Ощущение, что он его совсем не слышит. Или не хочет слышать.

– Мне.

Скрывать это не имеет смысла, да и Мирона подставлять я не намерен, понятно же, что на меня охота.

– Препятствовать задержанию не станете, надеюсь?

– Задержанию? – Аля цепляется в мою футболку со всей силы, жмется ближе. – Глеб, о чем они? Какому задержанию?

– Дадите минуту поговорить с другом и девушкой?

– Валяй. Игнатьев, присмотри за ними.

Молодой парнишка, которому был отдан приказ, подходит ближе и останавливается в паре метров, сложив руки на груди. Глаз с нас не сводит, видно, хочет выслужиться перед начальством и получить премию.

– Чо за хуйня? – спрашиваю у Мирона.

Он, конечно же, не знает, да и я без претензий. Вопрос риторический, но Мирон тут же дает наставления.

– Ничего не говори. Ты не знаешь, откуда это, никогда раньше не видел, говори правду, машину тебе пригнал я, мы погрузили инвентарь и ничего не видела.

– Где эта дрянь была вообще?

– Под ковриком в багажнике. Глеб, клянусь, я не знал.

Обвинять Мирона у меня и в мыслях не было, поэтому я просто отмахиваюсь и поворачиваюсь к Але, которая все это время прижималась ко мне, не желая отпускать.

– Эй, малыш, ты чего? Все нормально будет.

– Они нашли наркотики, да? – спрашивает. – Откуда они? Глеб, откуда? Это Боря? Он был против того, чтобы мы были вместе? Что происходит?

У нее столько вопросов, а у меня ни на один из них нет ответа. Я сглатываю и просто ее обнимаю, шепчу слова утешения и говорю, что все будет в порядке, проведут расследование, докажут, что я непричастен, и я вернусь.

Самому бы в это поверить.

– Все будет нормально, слышишь? Ты сейчас с Мироном вернешься домой, ладно? Держи вот, – я вкладываю в ее руку связку ключей. – Самый большой от моей квартиры, Мирон тебе покажет, где я живу и поможет собраться.

– Но… в смысле? Я не поеду к тебе одна!

– Поедешь! Послушай, – я легонько ее встряхиваю, потому что понимаю – наше время на исходе. – Ты должна, ладно? Возьми ключи и езжай с Мироном. Соберешь вещи и переедешь ко мне. Дома не оставайся. Пожалуйста, малыш, сделай это ради меня.

– Ты не скажешь, что происходит?

– Обязательно расскажу, но не сейчас. У нас времени нет. Я ни в чем не виноват, то, что они нашли мне не принадлежит. Они это выяснят и отпустят меня. Я хочу, чтобы все это время ты была у меня дома, хорошо?

– Ладно, – она соглашается.

И плачет, конечно же, куда без слез. Я их быстро стираю и целую ее напоследок. Когда меня уводят, она начинает плакать сильнее, а я даю себе слово, что когда меня отпустят, утоплю в собственной крови всех, кто к этому причастен. Они заставили ее плакать. Переживать стресс за стрессом. Вот какой она сейчас приедет в мою квартиру?

– Головой за нее отвечаешь, – кричу Мирону. – Проследи, чтобы у меня осталась.

Он кивает. Дает понять, что принял.

Аля

Мирону приходится со мной повозиться. Я дрожу от неизвестности и не могу ни на чем сосредоточиться. Машину у нас забрали. Конфисковали вместе с Глебом. Добираться приходится своим ходом.

Мирон вызывает такси, хорошо, мы уже в городе, ждать приходится недолго. Каких-то пару минут, и мы оказываемся на заднем сидении черной ауди. Сложив руки на коленях, я смотрю себе под ноги. Дать оценку произошедшему пока не могу. Я вообще спросонья, понять ничего не успела, как нас высадили, осмотрели, а затем Глеба задержали. Забрали. Оторвали от меня с мясом.

– Его посадят? – спрашиваю у Мирона.

Вижу, что Мир мнется, не знает, что мне отвечать. Пауза затягивается, и я понимаю, что все возможно. Я сама тот пакет видела. Большой. Явно не для личного употребления, попытаются приписать распространение.

– Ему явно пакет подбросили, – успокаивает Мирон. – Разберутся. Отпечатков Глеба на нем нет.

Я киваю. Цепляюсь за это. Если начну думать, что это конец, то совсем себя изведу. Делаю вдох поглубже, пытаюсь отвлечься. Мирон меня утешает, говорит, что постарается подключить знакомых.

Он мрачный, в депрессию меня вгоняет, поэтому я стараюсь на него не смотреть. К окну отворачиваюсь и смотрю на город. Не зря я не хотела возвращаться. Здесь все иначе. По-взрослому опасно. Я хотела остаться на поляне. В маленькой палатке, которая стала для нас целым миром.

Мне было уютно под натянутым колпаком. Просыпаться в горячих объятиях, заниматься сексом и слушать пошлый шепот на ухо. Я даже рыбу была бы рада готовить и трескать сутками, лишь бы не уезжать.

– Эй, – Мирон трогает меня за плечо. – Не накручивай себя, ладно? Все в порядке будет.