– Хватает. Этот наркотик завозится в Россию из Западной Европы. После его употребления становится очень весело, хочется бешеной музыки, движения. Соответственно, реализуется он, в основном, на элитных дискотеках среди «золотой молодежи» и именуется «молодежным». Одно время, кстати сказать, «экстази» был популярен у братвы. Несколько лет назад оперативники Московского УБОПа нашли его в кармане вора в законе Деда Хасана. Над этой ситуацией смеялась вся криминальная Москва, дескать, шестидесятилетнего старика задержали по дороге на дискотеку…

Рядом с хозяйкиным джипом, стоявшим возле входа в кафе, неожиданно припарковалась темно-вишневая «Тойота-королла». Из-за ее руля по-ковбойски выскочил поджарый парень в джинсовом наряде. Поздоровавшись за руку с шофером джипа, он быстрым шагом вошел в кафе, пожал руку бармену и скрылся за дверью, в которую полчаса назад еле протиснулась Слониха. Пробыл там не дольше минуты и, явно куда-то спеша, быстренько укатил. Следом за ним из подсобки вышла нахмуренная хозяйка, коротко что-то сказала бармену и тоже уехала. Сразу после ее отъезда от входа исчез парень, делавший вид, будто читает газету.

В зале за столиками наступило оживление. Притихшие было студенты снова заговорили в полный голос. Громче заиграла попсовая музыка, и юный тенорок запел о том, как спросил свою девушку, с которой проснулся утром…

– Кажется, личный шофер Назаряна приезжал, – сказал Долженков. – Завтра утром уточню это в ГИБДД по номерным знакам «Тойоты-короллы».

– Часто он здесь бывает? – спросил Веселкин.

– Однажды с Назаряном его видел. Сегодня, похоже, возникла нештатная ситуация.

– Не нас ли они разоблачили?

– Вряд ли. Скорее всего, в фирму поступила какая-то тревожная информация, которую можно передать только с глазу на глаз. И связана тревога не иначе, как с наркотиками. Иного повода для устранения посредника от входа не вижу.

Веселкин посмотрел на часы:

– Время поджимает к одиннадцати. Больше здесь делать нечего. Утро вечера мудренее. Посмотрим, что день грядущий нам приготовит…

Грядущий день для Веселкина начался с доклада начальнику УВД. В свой кабинет он вернулся через полчаса. На вопрос Голубева – все ли обошлось нормально? – ответил со вздохом:

– Поговорили без шума и пыли. Генерал одобрил проделанную работу и пообещал поддержать в разоблачении наркодеятельности госпожи Слонихи.

– Кто ему вчера нажаловался?

– Вера Александровна Сапунцова по телефону возмущалась бездеятельностью уголовного розыска в поисках ненаглядного сынули. Сегодня, едва я закончил доклад, позвонила снова. Генерал без обиняков сказал жалобщице, что труп Валентина найден возле райцентра и можно его хоронить. Она сразу прекратила разговор.

Зазвонил телефон. Веселкин ответил и услышал в трубке голос Долженкова:

– Константин Георгиевич, звоню из областной ГИБДД. Выяснил, что темно-вишневая «Тойота-королла» принадлежит Назаряну. Когда отсутствует хозяин, катается в ней личный шофер Аркадий Могильный. Вчера вечером в кафе приезжал он.

– Надо обязательно с ним встретиться, – сказал Веселкин.

– Это само собой. Но здесь появилась гражданка, которая хочет разыскать владельца серебристо-белого «Мерседеса». Судя по номерным знакам, владелец этого автомобиля Валентин Сапунцов.

– Что за гражданка?

– Мира Степановна Тараданова. Живет на улице Владимировской, рядом с ГИБДД. Рассказывает очень запутанную историю.

– Леня, немедленно привези Миру Степановну ко мне. Попробуем распутать ее рассказ.

– Ждите, скоро приедем.

Тараданова оказалась бойкой говорливой дамой лет шестидесяти, хотя модная одежда, короткая стрижка крашеных хною волос и стройная невысокая фигурка придавали ей моложавость. Усевшись на стул. Мира Степановна положила на колени сумочку из коричневой кожи и, не дожидаясь вопросов, в считанные минуты рассказала приключившуюся с ней «заморочную историю». Суть истории заключалась в том, что она ездила на недельку в Петербург погостить у дочери. Наслушавшись страстей об авиакатастрофах, туда и обратно ехала в поезде. Когда в Питере покупала билет на обратную дорогу, к ней подошел солидный элегантно одетый мужчина. От нечего делать разговорились. Узнав, что Тараданова живет в Новосибирске и возвращается домой, мужчина попросил ее о небольшой услуге: передать коробочку с дорогим лекарством своему другу, тоже живущему в Новосибирске. Дескать, посылать по почте маленькую бандерольку рискованно, так как дело нынешней российской почты, как говорится, дело дрянь. Отказать в таком пустяке солидному господину Мира Степановна постеснялась. Он, записав в свою книжечку номер поезда и время прибытия на станцию Новосибирск-главный, сказал, что позвонит другу, чтобы тот обязательно встретил ее. Приедет, мол, друг в серебристо-белом «Мерседесе» и остановится у выхода с перрона. Тут же вырвал из книжечки чистый листок, написал номер «Мерседеса» и на всякий пожарный случай квартирный телефон друга, чтобы, если по какой-то причине встреча на вокзале не состоится, было кому позвонить. Для пущей надежности Тараданова сказала мужчине номер своего квартирного телефона и фамилию. Это он тоже записал в книжечку.

– Вы сохранили записку с номером «Мерседеса»? – спросил Веселкин.

– А как же! – Мира Степановна вынула из сумочки небольшой листок. – Вот, пожалуйста, посмотрите…

На листке четко были написаны регистрационный Госномер автомобиля Сапунцова и номер его квартирного телефона. Положив записку перед собой на стол, Веселкин сказал:

– Догадываюсь, что «друг» вас не встретил.

Тараданова утвердительно кивнула:

– Приехала я позавчера рано утром. Больше часа прождала у выхода с перрона, но он так и не появился. Когда на такси добралась домой, набрала указанный в записке телефонный номер. Ответила сердитая женщина и на мою просьбу, пригласить Валентина, рявкнула: «Его нет дома!». Вчера я еще раз позвонила и получила все тот же грубый ответ.

– Как узнали, что «друга» зовут Валентином?

– Это питерский мужчина мне сказал без записи на бумажку. Да еще и предупредил, чтобы, кроме Валентина, никому лекарство не отдавала. По моей просьбе он и внешность друга словами описал: «Высокого роста. Черные волосы зачесаны назад и бородка с усиками».

– О себе мужчина что говорил?

– Совсем ничего.

– Внешность помните?

– Его невозможно не запомнить. Высокий, в элегантном светлом плаще и в фуражке с тульей, как у Жириновского. Лицо благородное, чисто выбритое. Приятная белозубая улыбка, тонкие губы словно алой помадой подкрашены.

– Возраст какой?

– Лет сорока, может, чуть старше. Жалею, не догадалась спросить хотя бы фамилию и телефон. Думала, все пройдет гладко, а уже до угроз дошло… – Тараданова округлила подведенные зеленовато-синими тенями глаза. – Представляете, вчера в десятом часу вечера забренчал дверной звонок. Посмотрела в оптический глазок – на лестничной площадке переминается с ноги на ногу одетый в джинсу живчик. Спросила: «Чего надо?» – «Я от Валентина за лекарством». – «Почему Валентин сам не приехал?» – «Он в командировке». – «Когда вернется, пусть сам приезжает». – «Мать, не валяй дурочку. Не отдашь мирно, силой возьмем». Я вскипела: «Убирайся, силач, по добру по здорову, пока милицию не вызвала!» – «Гляди, мать, слезно будешь плакать». – «Уматывай, сынок, пока наручники на твои лапы не надели!». Живчик недолго похорохорился и затопал по ступенькам к выходу. Из спальни у нас весь двор виден. Я понаблюдала через окно, как он сел в темно-вишневую иномарку и уехал. На душе стало муторно. Представляете, даже во сне ругала себя: зачем, дурочка, связалась с этим лекарством?…