И Ледников проорал вдруг выплывшие из глубин подсознания слова:

– Hande hoch! Polizai!

Девица, прищурившись, повернула голову в его сторону. Матвею этого хватило. Завалившись на бок, он въехал ей, что есть сил, здоровой ногой прямо по колену.

Она свалилась прямо на него, пистолет отлетел в сторону.

Ледников в несколько прыжков добрался до них и схватил пистолет. Матвей, видимо, на секунду потерявший сознание от боли, пришел в себя и отпихнул от себя так называемую медсестру. Та, застонав, на четвереньках отползла к стене, мотая головой.

– Чертовы бабы! – выругался Матвей. – Никак не могу привыкнуть, что их в нашем деле теперь все больше. Рука на них не поднимается, а они, суки, пользуются!.. Дайте мне пушку, а то они, сучки эти, страшно живучие… Вы давайте наверх, к женщине. Только постарайтесь там побыстрее переговоры закончить… – Он поморщился от боли. – А то нам уходить надо – нашумели, как новички. Как бы полиция не заявилась.

Матвей взял пистолет, который ему протянул Ледников, и направил на девицу, которая, сидя на полу, смотрела на них, зло закусив губу. Она уже явно очухалась.

– Сиди, не дергайся, – предупредил ее Матвей. – Я тебе по ногам стрелять не буду!

Взбежав по лестнице, Ледников оказался перед запертой дверью.

– Женя, откройте, это я, – негромко сказал он.

Дверь распахнулась, и он увидел ее лицо. Она стояла, держась обеими руками за дверь, будто боясь упасть.

И вдруг, не веря самому себе, в ее лице он увидел печальную красоту, которую не видел до сих пор и, видимо, не видели другие. Мелькнула странная мысль, что нечто такое же, недоступное иным, видели в погубивших их женщинах Серега Мальцев, Кирилл Селиверстов, подполковник Гладыш…

Внизу вдруг послышался какой-то шум, а потом грохнул выстрел.

При задержании подозреваемого нужно принять меры по предупреждению сопротивления, бегства или совершения самоубийства.

Как заявил известный российский депутат, швейцарские власти, которые сейчас решают вопрос об экстрадиции, должны отдавать себе отчет в том, что в США к носителю государственной тайны, каким является экс-министр Абрамов, могут быть применены пытки и психотропные средства.

«Не признавая себя виновным ни по одному из выдвинутых обвинений и не имея других возможностей протеста против заключения под стражу, господин Абрамов готов объявить голодовку», – за явил адвокат Ян Гитер.

Председатель объединенного комитета начальников штабов США считает, что военный удар по Ирану в рамках пресечения ядерной программы Тегерана не исключен…

Если Израиль нападет на Иран с целью прекращения его ядерной программы, это будет «полной катастрофой». Такое мнение выразил президент Франции…

Женя выключила телевизор. С тех пор, как она вернулась домой, она только и делала, что бросалась к каждому выпуску новостей, хотя в них бесконечно и тягостно повторяли на все лады лишь то, что она уже знала. Иногда она ловила себя на мысли, что так до сих пор и не верит, что все это говорится про ее отца. Какое отношение он, никогда не унывающий, всегда победительный, уверенный в своей правоте, имеет отношение к запутавшемуся в обвинениях человеку, на которого ведут охоту сразу две огромные страны? Вокруг которого столько самых грязных слухов? Которому угрожают тюрьмой, пытками?

Когда несколько лет назад в Америке разразился скандал с Сухоцким и ему предъявили какие-то обвинения, в суть которых Женя не вникала, отцу многие советовали выступить с заявлением, в котором бы он решительно отделил себя от Сухоцкого, переложил всю ответственность за возможные сомнительные сделки на него. Отец об этом даже ни на секунду не задумался, сказал, что не будет прятаться за спиной другого человека и вообще верит в порядочность Сухоцкого. Могли быть ошибки, сказал он, но не сознательные махинации и зло употребления.

Когда она рассказывала об этом Ледникову, тот только хмурился в ответ. Сухоцкий после того, как Ледников увез ее домой, почему-то не появлялся и даже не звонил. Адвокаты отца, с которыми она связывалась, говорили, что они добиваются разрешения на свидание, которое вот-вот будет получено, и рассказывали, что содержат его в хорошей камере, похожей на номер скромной гостиницы, и что чувствует он себя неплохо. Просит ее не переживать, потому что скоро все разрешится.

С Ледниковым все тоже не складывалось – он выглядел необычно раздраженным, отводил глаза в сторону, когда она спрашивала его о чем-либо. Женя пыталась понять, что она сделала не так и в чем виновата перед ним, но ответа не находила.

Тогда в доме, куда ее отвезли люди Доусона, все было иначе. Когда она, услышав его голос, открыла дверь и увидела его, ей показалось, что он смотрит на нее не просто с сочувствием, но даже с нежностью. Но тут внизу грохнул выстрел.

– Оставайтесь здесь, – приказал он и стал осторожно спускаться по лестнице, видимо, не зная, кто стрелял. Секунду поколебавшись, она стала бесшумно спускаться следом. Он этого даже не заметил.

В коридоре на полу сидел мужчина с пистолетом в руках, а в метре от него лежала София, медсестра, которая делал ей уколы. Руки ее были беспомощно раскинуты, а на светлом ворсе ковра темнели пятна крови.

– Матвей, что произошло? – торопливо спросил Ледников.

Мужчина, которого Ледников назвал Матвеем, скривился.

– Дура неугомонная, – покачал он головой. – Едва очухалась, тут же бросилась на меня, как кошка. Только я на секунду глаза прикрыл… Я и выстрелить не успел – она мне в руку вцепилась.

– Но я слышал выстрел!

– Это я случайно на курок нажал, когда она мне в руку вцепилась. Сильная, гадюка! Но я ее успокоил… Пришлось нос сломать, вот кровища и натекла. Дура чертова, маньячка! Да вы не беспокойтесь, девушка, – сказал он увидев Женю, беззвучно застывшую за спиной Ледникова. – Живая она, я ее не убивал. Скоро очухается.

Ледников обернулся, увидел Женю, укоризненно покачал головой:

– Женя, я же вам сказал, ждите меня наверху!

– Придется вам мне помогать, – недовольно пробурчал Матвей. – А то нога онемела…

– Надо перетянуть ногу, крови много, – решительно сказал Ледников и метнулся на кухню.

Женя растерянно смотрела на Матвея и мертво застывшее тело Софии.

Матвей, словно извиняясь, пожал плечами.

– Нехорошо получилось, да кто ж знал, что она…

Тут вернулся Ледников с двумя кухонными полотенцами, которыми он быстро перетянул Матвею раненую ногу выше колена. Потом он помог ему подняться, подставил плечо под его руку и они направились к выходу. У двери Ледников обернулся к застывшей Жене, и она, как зачарованная, пошла следом. Во дворе увидела двух скованных охранников на земле. Один из них обжег ее взглядом, полным боли и злобы.