Наверное, попросила ужин в свою комнату.

— Я сделал что-то не так? — спрашивает он у Иссы.

Если уж они перешли на имена, это многое значит. Может, она поделилась с ней своими мыслями. Нехорошо выспрашивать, но все-таки. Сирил не представляет, чем он мог Злату обидеть.

— Не знаю, — говорит Исса.

Почти над ухом раздается фырканье Энии — она любит появляться внезапно куда менее склонная к строгим рамкам этикета фей. Она ему была всегда и нянькой, и учителем. Несмотря на то что уходила и возвращалась, почти стала тетушкой своего рода.

— У тебя есть мысли? — говорит Сирил ей.

Эния подлетает так, чтобы он ее видел, и скрещивает руки на груди.

— У девчонки много лишних мыслей.

Хорошо, она могла бы называть ее так здесь, между ними обоими, потому что Эния и вправду старше Златы на несколько веков. По сравнению с ними всеми Злата — неразумное дитя, только-только начавшее жить. Если закрыть глаза на то, насколько на самом деле короток ее век.

— Но важно другое, — продолжает Эния. — Скажите мне, почему вас это расстраивает, господин?

Сирил удивленно моргает, не совсем понимая вопроса. Иногда она становилась особенно загадочной, как мама. Словно переняла часть ее шуток и присказок, получив имя в ее честь.

— Что именно?

Эния улыбается ему, мягко и словно ребенку. Возможно, они все — и Сирил, и Лили с Иссой — были для нее детьми, о которых она должна заботиться. И лишь иногда ее сменяла Лили на этом посту Матушки.

— То, что она избегает вас. Почему вы расстроены?

Сирил вздыхает, не зная, как правильно ответить. Кажется, что в его мыслях образовалась огромная дыра… вроде той черной дыры, о которой он читал когда-то в журнале, взятом из другого мира. И черная дыра поглощает все внутри, не оставляя ни одной связной мыслишки.

Ни одного ответа.

Да, он расстроен, действительно расстроен, но почему?

— Я бы хотел быть ей другом, — говорит он, совершенно неуверенный в своих словах.

Но это правда. У него давно не было друзей, и он хочет стать со Златой немного ближе, говорить с ней, проводить время даже в простом молчании. В последний раз ему было так хорошо только с Нериссой.

Он скучает по возможности говорить с кем-то, чтобы узнать его. И чтобы его узнавали в ответ. Скучает по доверию, мягкой тишине и случайным прикосновениям.

Он… просто скучает по чему-то, чего у него словно никогда и не было. Но такое невозможно.

Эния тоже вздыхает и слегка улыбается, но по ее глазам Сирил видит — она не считает его ответ правильным или верным. Но она не возражает, а лишь говорит:

— Как скажете, господин.

***

А потом все снова переворачивается.

Сирил читал про новогодние традиции другого мира, возможно, больше, чем ему стоило и следует для того, кто никогда не собирался праздновать этот праздник. У него самого давно не было никаких традиций на последний день года.

Он знает про елку, салаты, праздничные носки с подарками. Про Деда Мороза и Санта-Клауса. Новогодние и рождественские традиции множества культур другого мира сливаются, превращаясь просто в ощущение праздника.

И Сирил хочет узнать, как же празднует Злата.

Пусть часть ее традиций сделают праздник для него — нет, для них обоих — лучше. Она же пропускает празднество дома, поэтому он обязан вернуть для нее немного.

Сирилу жаль, что он не может привести сюда ни ее мать, ни отца, но хотя бы дать частичку дома в виде украшения елки… нет, целой Жемчужной Гостиной по ее вкусу. Им потом нужно будет обговорить еще меню, он смутно помнит рецепты, которые прочитал.

Их нужно обязательно показать Энии, она лучше разбирается во всем странном и новом, пришедшем из другого мира. Если будет нужно, она всегда найдет замену тем ингредиентам, которых не оказалось в кладовой. В этом заключается ее маленький талант феи — прекрасная готовка.

И умение управляться с печью. Действительно, дар огня.

Сирил никогда не видел Жемчужную Гостиную такой. Да, мама увлекалась украшениями, но это совершенно другое. Множество цветов, красок и маленьких деталей. Злата подключила к занятию их всех. Ему правда жаль, что последняя фея не может украсить Гостиную вместе с ними.

Злата… Злата заставила его ощутить что-то совершенно удивительное в тот момент, когда он взял ее за руку, чтобы взлететь в воздух на простеньком заклинании парения.

Сирил не может подобрать этому названия. Не сейчас.

А потом… а потом случается звездный снегопад, и все переворачивается еще раз за один день.

Он не лжет, когда говорит, что любой может загадать желание на эту звезду. Сирил помнит, как эту искорку поймала Нерисса. Они стояли вместе, и он позволил ей, хотя заметил желанный кусочек чуда раньше. Намного раньше на самом деле.

Так что…

Сирил улыбается, когда видит, как Злата указывает на звезду.

— Она твоя, — говорит он, и это самое простое решение на свете. — Звездный снегопад случается редко, но… на моем векуеще будет и не раз.

И это тоже не ложь. Сирил ловил уже эти звезды раньше, загадывая всегда только одно — чтобы его фея проснулась. Но никогда