— Ну… есть еще вариант… чисто теоретический. По-моему, в некоторых сельских районах Центральной Европы до сих пор верят в пользу строго дозированного употребления мышьяка. Начинают с малых доз, постепенно увеличивают. Невероятно, но переносят. Хотя сто миллиграммов обычно смертельны. — Он вздохнул и продолжил с глубоким сожалением: — В данном случае подобный вариант исключается. Здесь нет никаких признаков постепенного накопления яда в организме. Он принял большую дозу, более чем достаточную для летального исхода. Разумеется, вы понимаете, что я не завершил исследование, но основные выводы вряд ли в дальнейшем изменятся.

— Хорошо, Джефф. Прошу вас обоих как можно скорее дать письменные заключения. Сумеете?

Фуллер кивнул, Джефф Пейнтер выглядел удрученным.

— Позволь напомнить, Алан, если ты забыл. На вечеринке в честь новоселья я упомянул, кроме прочего, об убийстве Коры Оукли в усадьбе Форуэйз в восемьсот восьмидесятых годах. И дал Мередит почитать записки по этому поводу.

— Да, она их читает, — подтвердил Алан. — Осмелюсь заметить, это ее вечернее времяпрепровождение.

— Знаю, Джулиет мне не все рассказала, но ведь ты уже в курсе, да? — жалобно промямлил Джефф. — Фуллер, по-моему, тоже…

— О да, — очнулся Фуллер. — Дело довольно громкое. Мужа обвинили, потом оправдали. Он воспользовался мышьяком.

— Ну конечно, — сказала вечером Мередит, — в такие моменты все заявляют, что не могут поверить. Но я действительно не могу.

— Лучше поверь, — буркнул Алан.

— Стараюсь! Только он был такой… живой в субботу, назойливый, самодовольный по обыкновению. Теперь я себя чувствую виноватой.

— В чем, ради всего святого? После первого знакомства с ним вы все меня уговаривали связаться с Интерполом, — напомнил он.

Никто не любит напоминаний о собственной непоследовательности, и Мередит неохотно признала:

— Возможно, мы не дали ему шанса. Может быть, он не соврал, что отказался от претензий на Форуэйз и на деньги сестер Оукли…

— Тогда ты ему не поверила, почему теперь веришь? В любом случае слишком поздно менять свое мнение. Он мертв. Кто-то как-то подсунул ему мышьяк. Многие желали убрать его с дороги, включая пару старых сестер, сестру и жену эксперта по ядам. Все знали, каких от него можно ждать неприятностей. Мы с тобой специально отправились в «Перья», чтобы сделать Яну предупреждение. Короче, у всех у нас рыльце в пушку.

Вечер скорее прохладный, чем зябкий, но в камине горит небольшое полено, ради тепла и уюта, как поняла Мередит, чтобы воцарился покой. Дерево потрескивает, брызжет искрами. Надо ли рассказать Алану о встрече с Джулиет Пейнтер, несмотря на его совет не встречаться? Пожалуй, не надо. Он уже не в духе, а она не обязана отчитываться за каждую минуту.

— У нас с тобой не было мотива для убийства Яна, — твердо заявила она. — Возможности тоже, если на то пошло. Я не желала его смерти. Просто хотела, чтобы он вернулся в Польшу, перестал терзать сестер Оукли и осложнять жизнь Джулиет, чтобы она перестала мне жизнь осложнять. Мы его знали, и он нам не нравился, но мы с тобой только старались помочь, вот и все.

— Завтра мне предстоит объяснить это главному констеблю. Он вызывает меня ровно в девять.

Мередит прильнула к плечу Алана:

— Тебя ведь не отстранят от расследования?

— Могут отстранить. Я поспорю. С детских лет знаю Оукли, поэтому хочу заниматься их делом. Хотя именно поэтому и не должен заниматься.

— Если это тебя утешит, — мрачно сказала Мередит, — не ты один скомпрометирован. Я попросила коллегу из консульского отдела узнать, нет ли чего на Яна в нашем посольстве в Варшаве. — Она вкратце изложила полученную от Майка информацию. — Адриан подслушал. Ты должен меня прикрыть. Можешь завтра с утра до визита к главному констеблю послать официальный запрос? По-моему, интересно, что Ян заговорил о завещании полтора года назад. Это указывает, что оно действительно существует. — Она стряхнула уныние и оживилась. — Бьюсь об заклад, не только существует, но и где-то здесь спрятано. Не верю, что осталось в Польше у какого-то адвоката. Ян должен был его с собой захватить. Для него это пропуск к богатству.

— Я осматривал его комнату, ничего не увидел. Потом криминалисты на месте работали и тоже ничего не нашли. — Алан пожал плечами. — Но ведь ты была в Форуэйзе. Там столько потайных местечек, за год не осмотришь. Можно все разобрать по кирпичикам и не заметить.

Он прокашлялся и смущенно спросил:

— От того бисквита что-нибудь осталось?

— Конечно. На кухне. Сейчас принесу. — Она поднялась.

Он еще сильней смутился:

— Нет… спасибо… хотя наверняка очень вкусно. Я… должен отдать образец на анализ.

Мередит раскраснелась, глаза гневно сверкнули.

— Неужели ты думаешь?.. Зачем мне было травить этого негодяя? Я сама тоже ела!

— Мы должны установить, что он делал в каждую минуту последнего дня, — перебил ее Алан. — Проверить все, что ел, начиная с завтрака. Завтракал дома. Насчет ланча не знаю. Потом пил с тобой чай. Ужинал, видимо, в «Перьях». Все это необходимо исследовать. Что он делал после, неизвестно. — Он помолчал и добавил: — Может, знал еще кого-нибудь в Англии? Еще кому-нибудь угрожал или кто-то ему угрожал?..

— Если знал только сестер Оукли, — тихо сказала Мередит, — и грозил им немалыми неприятностями, то Дамарис и Флоренс очевидные подозреваемые. Но ведь это смешно! Две старушки?..

— Согласен, по меньшей мере невероятно. — Алан припомнил свой визит в дом. — Джулиет верно оценила состояние усадьбы. Земля стоит дороже, и как минимум один застройщик интересуется. Помнишь Дадли Ньюмена? По-моему, в доме можно устроить отель. Нарисовать пятно на полу в комнате, где умерла Кора, рассказывать историю об убийстве. Многим понравится.

— Зачем ты так?.. — пробормотала испуганно Мередит.

— Висельный юмор — специальность копов. За дом просто стыдно. Когда я туда ехал, подспудно подумывал, может, он нам с тобой подойдет.

— В таком состоянии, как вы с Джулиет описали? — Она недоверчиво затрясла головой.

— Зато дешево. Привели бы в порядок. Нет, едва ли привели бы. Восстановлению не подлежит. Очень жаль. Журналистам понравится, когда история выйдет на свет. Представляешь? Гибнущий дом, сестры-затворницы, не говоря уже о загадочной смерти в том же семействе много лет назад… Снимки будут во всех газетах, могу поспорить. Сестры Оукли привлекут к себе нежелательное пристальное внимание. Не знаю, как они это воспримут. На отшельниц они, конечно, не тянут, но, без всякого сомнения, предпочитают жить своей жизнью. — Алан помолчал и сказал резко: — Необходимо выяснить, откуда взялся мышьяк. Тогда и убийцу вычислим. В лавочке его нынче не купишь, с химического завода тоже тайком не вынесешь. Современному убийце раздобыть мышьяк гораздо труднее, чем некогда Уильяму Оукли.