Легкие шаги, поворот замочка и Полечка, несчастная и заплаканная, в проеме двери.

— Детка, — выдохнула Анна Ильинична и быстро вошла в номер.

— Простите меня, пожалуйста, я не думаwа, что так все обернется! Я никогда больше не встану между братьями и не буду причиной ссоры! — ее трясло и заметно!

Мудрая женщина сразу поняла, чего стоили девочке слова эти, и просто обняла Полину, давая возможность рыдать не в подушку, а в плечо понимающего человека.

Когда слезы иссякли, Анна Ильинична высказалась.

— Девочка, я все понимаю, но хочу поговорить с тобой. Давай присядем? — Поля кивнула и обе устроились на большой кровати, скинув туфли.

Полина робела, хуже того, ждала от мамы Клима упреков и готовилась к самому худшему. Вот чего она не ожидала, так вот этих слов.

— Поль, сразу скажу — я с трудом верила в вашу любовь с Женей и чувствовала, что вы с Климом больше подходите друг другу. Это мне урок! Нужно было сразу допросить тебя и не доводить до конфликта!

Разумеется, Полина услышала только то, что касалось Клима. Ну…любовь…

— Больше подходим?

— Ага. И в связи с этим вопрос — вы с Женей вообще встречались? — конечно, Поля рассказала все.

И о том, что Женька солгал, и о том, что они никогда не были парой.

— А почему ты ничего не сказала раньше, а?! — злилась мама и была права.

— Я бояwась, что вы станете думать обо мне пwохо. Мне очень понравиwось у вас…и…

— Так, ясно. А почему ты оставила Клима одного и сказала, что тебе ничего не нужно? И что за обещание, что не будешь вставать между братьями? Вот никогда еще не видела девушки, которая бросила любимого, ради спокойствия его семьи. Это что — святость или глупость? А, может, чувства не так сильны, как думалось, и нашелся прекрасный предлог, чтобы слить Климушку? Отвечай и не лги, прошу тебя.

— Я люблю его. Я очень сильно люблю! — и снова слезы. — Анна Ильинична, миwенькая, но как же я так возьму и семью рассорю… Я больше не хочу. Не могу…

— Что значит — «больше не хочу»? Уже было такое? Полина, солнышко, не плачь, а то я сама зарыдаю!

Полечка вздохнула глубоко и поведала всю свою историю мудрой женщине, не скрывая ничего — ни о маме, ни о бабушке, ни о том, кто она сама такая по ее мнению.

И вроде история жизненная, ничего особенного, но Анна Ильинична заплакала.

— Вот что, детка, забудь о том, что ты никому не нужна, ясно? Ты нам всем нужна, а больше всех — Климу. О Жене я говорить пока ничего не стану, но надеюсь на его понимание. Ты поможешь всем нам. Никто, кроме тебя, не может исправить произошедшего. И да, предупреждаю — Клим не простит. Точнее, простит, но будет злиться. Готовься.

— К чему? — Полечка испуганно вздернула брови.

— К гневу старшенького. Подумай сама, как это все выглядит для него. Если уж я допустила мысль, что ты его кинула, то у него все еще хуже.

— Но это не так!

— Вот и объясни ему. Попытайся. Поля, еще одно — никогда не давай себя в обиду только потому, что слишком мало и низко ценишь себя! Ты сильная. Посильнее многих. И поумнее. Климек наш любит надавить и подчинить, а ты голову повыше и не поддавайся. Для всего, что ты сделала, есть свои причины, понимаешь? И ты обязана донести до него то, что считаешь себя вправе думать и делать так, как хочешь. Он может не согласиться с тобой. И я могу и папа наш, но это не значит, что ты должна терять себя ради нашего одобрения!

— Кwиму трудно возражать, Анна Ильинична. Он всегда прав.

— С чего бы? Ну, да, часто прав, но только не в случае с тобой. Я понимаю эти мужские игры — девушка брата, друга неприкосновенна и бла бла бла. Но должен был сразу обозначить свои приоритеты, ясно?

— Он хотел….А я… Это я виновата!

— Правда? Ну, надо же! Ты вся такая виноватая, а он глупенькая гимназистка и ни за что не несет ответственности? Поль, самой-то не смешно?

— Он говорил со мной об этом. Ему семья дорога очень. Не хотеw обидеть. Анна Ильинична, прошу, только не сердитесь на Клима! Правда, я виновата! Он совсем ни при чем!

— Нет, ну отлично, что защищаешь его, но у меня свое мнение и я имею на него право. Ясно?

— Ясно. — Полечка кивнула, поняв, что Анна Ильинична в чем-то права.

Стала взрослеть? Похоже.

— Он звонил? — это мама о Климе.

— Я не знаю. Телефон отключиwа.

— Давай посмотрим, а?

Женщины таковы. Вот все, что угодно может произойти — извержение вулкана, потоп, конец Света, но любопытство по части чужой любви и отношений всегда в наличии. Вот это желание романтики или просто знания, что она есть у кого-то близкого, недурно помогает отвлечь себя от плохих мыслей.

Обе женщины склонились над телефоном Поли, ожидая загрузки аппарата, и когда увидели море пропущенных звонков и океан сообщений, заулыбались против воли.

Разумеется, Анна Ильинична не потребовала рассказать ей, о чем писал Клим, собственно, ей не сложно было догадаться. Но об одном спросила.

— Злой? — Поля кивнула, побледнев в одно мгновение.

— Очень.

— Ожидаемо. И как ты, Полечка, посмела сбежать и оставить нашего умника, а? Детка, Клим очень хороший мальчик, но пойми его — всю жизнь старался стать лучше, чтобы отплатить семье и стал. Он — глава фирмы. Привык ко всеобщему поклонению. Тебе придется с этим жить.

— Я знаю… Анна Ильинична, я люблю его. И сегодня, когда узнала об аварии, поняwа — если он погибнет, я жить не смогу. Простите меня еще и за то, что в такой тяжелый день я добавиwа проблем.

— Я сама думала, что умру, когда не знала живы они или мертвы. — Полина и Анна Ильинична долго смотрели друг на друга и не сдержались.

Снова заплакали, но теперь уже облегченно и обнявшись. Чуть позже, мудрая дама утерла слезы на щеках Поли своим платочком.

— Я поеду к папе, Поля. Знаешь, я не могу без него долго. И он не может.

— Конечно! И снова я задержаwа вас…

— Не задержала, а дала возможность понять кое-что. Детка, хочешь совет? Не звони сегодня Климу. Пусть выспится и уймется. Завтра будет проще. Если начнете говорить сегодня — поссоритесь. А Женя…. С ним Клим разберется, уверена. Они всегда понимали друг друга.

— Kwиm волнуется!

— He проблема. — Анна Ильинична набрала номер сына. — Да, мам. — Его состояние мама определила, как бешенство.

— Кимушка, Полечка в порядке. Я с ней теперь. Она завтра позвонит.

— Где? — Тут даже маму проняло от его тихого голоса, но она решилась возразить.

— В безопасности. — И нажала отбой. Потом обратилась к Поле.

— Все. Теперь держись, дорогая. Если что, сразу звони. Экая радость, что я теперь не одна женщина в этом нашем мужском царстве!