неуверенно, ковылял: правая его ступня была неестественно подвёрнута и волочилась по полу, отчего его походка напоминала походку инвалида, у которого одна нога короче другой. Голова его была как-то странно наклонена влево, как будто он разминал шею, перекатывая голову с плеча на плечо и о чём-то крепко задумался, забыв при этом вернуть голову в нормальное положение.

Когда мужчина подошёл к двери вплотную, он взялся правой рукой за дверной косяк, и я увидел, что у него отсутствовали три пальца, причем это было явно недавнее увечье: рука мужчины представляла собой сплошную рану, из которой торчали белые как мел кости и красноватые обрывки сухожилий. Женщина резко обернулась, и я решил было, что сейчас она снова закричит.

– Эй! Молодой человек! – окликнул я голого «инвалида».

Тот как-то странно посмотрел на меня и… заскулил.

– Эй… Вам плохо? Вам помочь?

При этих моих словах женщина, похоже, перехотела голосить, и посмотрела на меня как на идиота. «Инвалид» не обратил внимания на нашу заминку и ускоренно заковылял к женщине.

Ну, уж нет! Это явно перебор с его стороны! Какой-то голожопый псих, скорее всего наркоман, не чувствующий боли и не стесняющийся своим непрезентабельным видом, преследует испуганную женщину…

«А может это он изорвал на ней одежду, напал на неё?»

Одним прыжком я преодолел расстояние между мной и этим типом и, уже не говоря ничего, толкнул того назад к двери. Тип с неприятным звуком стукнулся покосившейся головой о дверной косяк – нормальному человеку такого удара было бы достаточно для того чтобы получить сотрясение мозга, но не этому. Этот продолжал ходить на сломанной ноге, с оторванными пальцами и (в этом я был уже почти уверен) со сломанной шеей. Этот, уж точно, нормальным не был.

Не обратив внимания на приобретенные только что новые травмы, тип, скуля, двинулся на меня.

И только тогда мне удалось рассмотреть его глаза… – «Охренеть!» – Эти его глаза… раньше мне уже приходилось видеть такие… в мясной лавке, на отрезанной телячьей голове…

«Бля! Да как же такое может быть?!»

Женщина, когда я оттолкнул нападавшего назад к двери, отскочила в сторону шкафа и теперь, похоже, уже начинала осознавать происходящее.

– Вытолкните его за дверь! Он не живой! Вы не сможете сделать ему больно! – сказала она громко, но уже без истеричных ноток в голосе.

Я не стал ничего уточнять, у неё, а просто бросился на нападавшего. Пригнувшись, ухватил того за торс, чуть ниже груди, и тараном вытолкал за дверь.

В коридоре мой противник за что-то запнулся, и мы вместе рухнули на пол, откатившись дальше от двери. Как я и думал, это была больница: длинный коридор, белые двери палат через равное расстояние, кушетки, несколько тележек с носилками… Я уложил мужика на лопатки, но тот не желал сдаваться: он пытался схватить меня здоровой рукой, как будто не понимал, что я такой же голый, как и он, и ухватить меня одной рукой в таком положении просто не за что. Я схватил запястье его правой руки и отвел в сторону, – получить в глаз обрубком кости – малоприятная перспектива.

Сзади раздался стук, я обернулся. Это одна из тележек стукнулась во что-то железное в дальнем конце коридора. От того, что я увидел в следующий момент, меня прошибло холодным потом, а волосы на голове встали дыбом. Примерно в тридцати метрах в конце коридора из распахнувшейся двери (это дверь толкнула стоявшую там тележку) появились двое таких же, как и тот, что лежал сейчас подо мной, пытаясь вывернуться, потом ещё один, за ним – сразу трое… «Бля!»

– Да что ты с ним сцепился? Тебе что, жить надоело? – напомнила о себе моя случайная знакомая. – Надо уходить!

– Ага… – прорычал я и, отведя вторую руку мужика в сторону, резко встал и отскочил назад к двери.

Я захлопнул дверь. На двери ни малейшего намека на замок или шпингалет… «Кровать!»

– Помоги, – сказал я женщине. Та сразу сообразила, о чём я, и мы вместе придвинули к двери кровать.

Шаги по коридору приближались, да и старый знакомый поднялся и принялся колотить в дверь.

– Прошу прощения за мой вид… – начал я.

Женщина подошла к шкафу и заглянула внутрь.

– Похоже, это твоё. – Она достала вешалку, на которой висела моя (я сразу узнал свою рубашку) одежда. – Скорее!

– Ага…

Чтобы запрыгнуть в джинсы, накинуть рубашку и натянуть на босу ногу кроссовки, ушло секунд двадцать (собравшаяся в коридоре толпа скулящих упырей, уже принявшихся толкать и царапать дверь, побуждала меня поторапливаться).

– Идём! Тут невысоко… – с этими словами я решительно двинулся к окну. В этот момент в дверь сзади посыпались тяжёлые удары, и та заходила ходуном.

Я сорвал жалюзи́ и открыл окно. С улицы пахнýло вечерней прохладой. —«Скоро осень», – подумал я, закидывая ногу на подоконник. Я посмотрел вниз: второй этаж. Снаружи, справа на стене, чуть ниже окна – коробка кондиционера.

– Давай сюда! Смотри… – я показал женщине на коробку. – Забираешься на кондёр… я помогу, аккуратно, не упади… Свешиваешься вниз и прыгаешь. Я за тобой…

В этот момент дверь не выдержала, и верхняя её часть с треском отломилась. Через дыру на меня смотрело не меньше десятка таких рож… Тот, первый, был ещё ничего. Самые настоящие зомби из кино. И откуда они такие взялись? У одного нет половины головы, у другого отсутствуют губы, третья – с одним только глазом, какой-то жирный дед («Водянка у него что ли?»), баба какая-то страшная, бывшая, видимо, таковой ещё при жизни… И все голые.

Женщина быстро перебралась с подоконника на кондиционер, – я придержал её, перегнувшись через подоконник, – и, свесившись на руках, спрыгнула вниз. Когда пришла моя очередь спускаться, страшная бабища уже была в палате и пёрла на меня куда шустрее хромого кривошея.

Я спешно перемахнул через подоконник, ухватился за край рамы, встав на кондёр, стал спускаться и… грохнулся вниз вместе с аппаратом.

Мне повезло не получить в полёте по голове кондиционером и не зацепить при приземлении незнакомку, в последний момент успевшую отскочить в сторону. Но седалищем я всё же приложился изрядно, благо не о тянувшуюся вдоль стены бетонную отмостку. В последний момент перед падением я успел оттолкнуться от стены и потому долетел до палисада.

– Давай, вставай! – женщина протянула мне здоровую руку. Я принял помощь и поднялся.

– А что с рукой? – я указал на правую руку женщины, замотанную, как оказалось, куском простыни.

– Окно разбила, чтобы дверь открыть…

– Вены целы?

– Целы. Так,