Пирас давно интересовался Аномалией, в частности тем, как христианство и другие религии соотносятся с появлением на земном шаре двух Зон, благо информации в архивах хватало. С момента обнаружения Аномалии Ватикан пристально следил за развитием событий и тщательно утрамбовывал в папочки все, что касалось данного вопроса. Из документов, находящихся в одной такой папочке, Пирасу посчастливилось узнать о существовании главного артефакта Зоны, который назвали Ключом. Считалось, что с его помощью можно взять Аномалию под контроль. Долгое время Ключ изучался секретным НИИ в Забайкалье, но после катастрофы, случившейся восемнадцать лет назад, подземные этажи НИИ оказались заблокированы и артефакт остался где-то там.

«Теперь понятно, зачем туристы лазали в подземелье», – смекнул Косорылый.

Его догадка тут же подтвердилась: по словам Бучека, Пирас и компания отправились в Забайкальскую Зону за Ключом. Однако добыть артефакт они не смогли (об этом Толик знал лучше других), и Пирас вернулся в Рим. Спросить, почему «туристы» разделились, Толик не успел, у Бучека наготове уже было объяснение: скорее всего, Пирас боялся, что на Фолклендах им потребуется помощь, и отправился за подмогой. Кроме того, нужно было доложить «наверх», что в Забайкалье проход вниз заблокирован, чтобы следующая группа двигалась сразу на Фолкленды. В том, что троица искателей приключений действует не сама по себе, Бучек не сомневался, за ними наверняка стоял кто-то влиятельный. «И я даже знаю, кто этот влиятельный человек, – усмехнулся про себя Косорылый, – ружьишко-то знакомое. Никак неймется господину Меркулову, все Зону под себя подмять хочет. И ведь огреб уже пару раз, но, видимо, тоже троицу любит, как и бог».

– Сейчас необходимо опередить «туристов» и перехватить артефакт, пока они не натворили бед, – говорил дальше Бучек. В том, что они непременно натворят бед, он не сомневался. Более того, почему-то был уверен, что как только артефакт будет найден, то первым действием Аномалии станет разрушение Рима.

Бучек рассказывал нехотя, тщательно подбирая слова, словно боялся сболтнуть лишнее, да только Толик и сам знал о существовании подземных лабораторий, даже почти побывал там. Чего же таиться?

Вчера в сказанное словаком Толик поверил безоговорочно. Рассказ многое объяснял – и странное поведение «туристов», и их поиски в подземелье, и даже то, почему Пирас вернулся в Рим. Тогда у Косорылого не возникло вопросов, но сейчас, сутки спустя, когда услышанное улеглось в голове, Толик не смог не спросить:

– А сам-то ты откуда обо всем этом знаешь? И что ты собираешься делать с Ключом, если найдешь?

Бучек сделал вид, что не расслышал.

«И почему, если уж информация о главном артефакте Зоны вышла наружу, ты идешь за ним один? – рассуждал про себя Косорылый. – Можно же было подписать ребят из “Периметра”… Хотя… Гончар же шел с ними. Вот и гадай теперь, знал или не знал Олег об истинной цели их вылазки. С одной стороны, все, что говорил и делал Гончар, указывало на то, что не знал. А с другой – он ведь человек подневольный, если начальство приказало хранить цель в тайне, то не стал бы откровенничать даже со старым другом».

Толик потер лоб, размышляя: «И все-таки Олега играли втемную, – решил он, – а вот Бучека не мешало бы вывести на чистую воду».

– Добавить ничего не хочешь? – Вновь насел на словака Косорылый.

– Нет.

– Ну как знаешь. Тогда идем, попробуем найти проход внутрь.

Под ногами хрустели обломки кристаллов, иногда ботинки соскальзывали в трещины между плитами, иногда под подошвами выступала густая, тягучая влага. Но стоило поднять ногу, как жидкость моментально впитывалась обратно, и это было неправильно, потому что твердый глянец никак не мог так быстро впитать ее.

Первые расселины в черной ровной поверхности скалы наметились через полчаса пути. Толик оглядел стену, поколупал ногтем трещину и удовлетворенно кивнул: еще немного, и можно попробовать забраться наверх. Но «наверх» пришлось отложить: в нескольких метрах впереди две здоровенные собаки доедали кого-то третьего.

– Тихо! – шикнул Косорылый и аккуратно, шажок за шажком, начал отступать назад, но псины все равно учуяли присутствие человека.

Повернули морды, принюхались, и, оскалившись, утробно зарычали. Красные глаза недобро уставились на людей.

Косорылый никогда не понимал, зачем собаки нападают на человека. Правда, такое случалось нечасто – сталкеры предпочитали более богатую на артефакты Забайкальскую Зону, где ядовитые твари не водились, – лишь Гончар удостоился подобной чести дважды. Но все равно: нападать-то зачем? На Фолклендах достаточно другой, более легкой добычи, которая и отпор-то дать не сумеет, – те же пингвины, к примеру. Или это что-то личное? Мутировавшие псы мстили бывшим хозяевам за одиночество – за то, что те, сбежав, бросили их?

Зверюги выглядели матерыми, явно побывавшими в передрягах. У одной незатянувшаяся рана в боку топорщилась вывернутыми неровными краями. Наружу торчали куски плоти вперемешку с клочками шерсти, похожей на обрывки проволоки, однако подыхать собака явно не собиралась. Нападать, впрочем, тоже. Зато ее подруга рассудила иначе. Эта тварь была чуть меньше и явно моложе, а значит, агрессивнее и глупее. Она щерила огромные крючковатые клыки, кривые, уродливые лапы нетерпеливо переступали на месте. Она то делала крошечный шаг вперед, то отступала назад. И без того колючая шерсть на загривке поднялась дыбом.

Наконец, собака не выдержала.

Она утробно зарычала и двинулась к людям. С тупой, словно срезанной морды стекала алая кровь. Явно чужая.

– Э-э… Слушай, не надо… – Косорылый отступил на шаг. – Буду стрелять.

Не дойдя нескольких метров до «гостей», зверюга приникла к земле и подобралась, напружинив задние ноги. От нее исходил резкий химический запах. Рык сделался неслышным, но все тело твари вибрировало, как закипающий чайник. Чувствовалось, что сейчас она как сгусток энергии, которая вот-вот вырвется наружу.

Толик сорвал с плеча карабин.

– Стой, сука!

Пуля врезалась собаке в грудь, вырвав кусок плоти, но тварь не остановилась. Только прыгнула она вовсе не на Толика. Извернувшись в воздухе всем телом, зверюга врезалась в Бучека, повалив словака на плиту с кристаллами. Острые грани вспороли рукав куртки, на котором начало расплываться красное пятно. Но собаке пришлось гораздо хуже – она налетела на торчавший вверх кристалл животом. Забилась, засучила лапами, пытаясь выбраться, но только еще больше насадила себя на кол. Подоспевший Косорылый оборвал ее визг, разворотив двумя выстрелами ее затылок.

Вторая зверюга не стала дожидаться пули и быстро убралась. На земле осталась лежать куча окровавленного меха.

Носком ботинка Толик тронул мертвое животное. Вроде не мутант, обычный манул. Наверное, провалился, бедняга, во временный телепорт.

– Ты как? – Косорылый кивнул на кровавое пятно на рукаве словака.

– Нормально.

– Дык… Перевязать бы