— Ты шутишь?

— К сожалению, нет.

— Мне нужно съехать, — шиплю я, открывая крышку банки и в знак благодарности целую Джослин в щеку.

Она была с нами с тех пор, как мама решила, что нам с Нико больше не нужны няни. Я думаю, ей за пятьдесят, и, по сути, она добрая, нежная бабушка, которой у меня никогда не было.

Что бы она ни делала, ее белая рубашка всегда безупречна, брюки идеально отглажены, и в ее шиньоне никогда не выбивается ни один волосок. Я более чем понимаю, почему маме нравится, когда она рядом. Она воплощение совершенства даже через тридцать секунд после мытья пола.

— Ты пока не можешь уйти. С кем я буду разговаривать?

Мое сердце болит за нее. Насколько я знаю, она никогда не была замужем, а ее единственный сын умер незадолго до того, как она начала здесь работать. Она одинока, это более чем очевидно.

— Я бы взяла тебя с собой, если бы могла, — уверяю я ее.

— Однажды, милая, — обещает она, как всегда. Мы уже подробно говорили о том, как она последует за мной в мой семейный дом и поможет мне вырастить тех маленьких солдатиков, в которых так отчаянно нуждается папа. Знать, что она готова быть на моей стороне, — это, пожалуй, единственное, что кажется терпимым во всем этом.

— Ты уверена, что тебе не нужно, чтобы я осмотрела твою комнату? Я уверена, что эти разбрызгиватели здорово испортили все твои… вещи.

— Все под контролем, — уверяю я ее. — Мне нужно сделать домашнее задание, но если тебе станет одиноко, ты знаешь, где я.

— Спасибо тебе, милая. Но я почти закончила, если я тебе не нужна.

— Иди и наслаждайся вечером. Никогда не знаешь, может, сегодня тебе повезет, — поддразниваю я ее.

— Пфф. — Она машет мне рукой. — Я уже слишком стара для всего этого, юная леди.

— Никогда. Тебе просто нужно найти правильное… вдохновение.

— Ты, Каллиста Чирилло, почти такая же плохая, как твой брат.

Я смеюсь над ее притворно строгим выражением лица, когда она думает о Нико и его выходках.

— Я не буду предлагать тебе услуги своих друзей, не волнуйся.

Ее щеки заливаются ярким румянцем, когда она вспоминает предложение Нико однажды утром, когда он отказался держать рот на замке о том, что именно повлекла за собой его предыдущая ночь.

— Иди делай свою работу, юная леди. И, возможно, позже проверьте нижнюю полку в вашем шкафу. — Она подмигивает мне, прежде чем я ускользаю.

Я запираю главную дверь в подвал. Это никого не остановит, если они действительно захотят попасть сюда, но это заставляет меня чувствовать, что я получаю хотя бы немного контроля над своей жизнью.

Я слишком погружена в свои мысли, чтобы что-то заметить, когда спускаюсь по лестнице и вхожу в свой подвал, направляясь прямо к шкафу. Но я делаю всего несколько шагов, когда шок от человека, сидящего на моей кровати, заставляет меня кричать.

— Вау, это всего лишь я, — говорит он, поднимая руки в знак капитуляции и отодвигаясь к краю кровати.

— Какого черта ты здесь делаешь, Алекс? И что случилось с твоим лицом?

— Ах, это? — спрашивает он, указывая на себя. — Это ничего, малышка Си. Тебе стоит посмотреть на другого парня.

Качая головой, я отодвигаю кровать и иду к своему шкафу, чтобы посмотреть, что Джослин спрятала для меня.

— Это был Нико, не так ли? — предполагаю я, основываясь на коротком разговоре, который у нас состоялся ранее возле раздевалки, когда казалось, что Алекс напрашивался на драку, насмехаясь над ним.

— Кое-что из этого, да. Остальное было от Деймона.

Я замираю, услышав его имя.

— Деймон? Почему? — Спрашиваю я, не в силах не клюнуть на эту приманку.

Я оборачиваюсь и пристально смотрю на него.

У него хватает порядочности выглядеть немного виноватым.

— Не знаю. Он был чем-то зол. Я помог ему выпустить пар. — Он пожимает плечами, как будто это ничего не значит. — Лично я думаю, что ему нужно потрахаться. — Весь воздух вырывается из моих легких без разрешения. К счастью, Алекс, похоже, этого не замечает. — Я думаю, что он переживает период засухи.

— Почему ты здесь, Алекс? — шиплю я.

— Ну, во-первых, чтобы извиниться. Мне жаль, что я намекнул в присутствии Нико, что между нами что-то произошло прошлой ночью. Его просто слишком легко вывести из себя, но мне следовало подумать об этом получше.

Я пристально смотрю на него, отказываясь показать ему, что принимаю его извинения. Черт знает, что я сделала достаточно за эти годы, чтобы Нико сорвался с катушек. Я просто ненавижу, когда все они набрасываются друг на друга и в конечном итоге причиняют друг другу боль. Все они могут довести меня до грани безумия своим собственническим, чрезмерным дерьмом, но я все равно не хочу, чтобы им было больно.

— И… — подсказываю я, когда он останавливается, его глаза сосредоточены на моих голых ногах, а не на лице. — Я могу прикрыть их, если ты не способен мыслить здраво.

— Э-э… черт. Черт. Извините. — Подняв руку с колен, он проводит пальцами по волосам, убирая их с лица.

На мгновение, глядя на меня с его полными желания глазами и разбитым лицом, я почти думаю, что передо мной сидит Деймон.

— Я был дома, работая над заданием по английскому, и это было чертовски скучно. Я надеялся, что, возможно, мы сможем продолжить с того места, на котором остановились прошлой ночью. Общая проблема — это проблема, уменьшенная вдвое, верно?

Он улыбается мне, но быстро морщится, когда его губа снова трескается, и капелька крови стекает по подбородку.

— Ты хотя бы обработал их? — Спрашиваю я со вздохом.

— Нет ничего, с чем я не мог бы справиться, малышка Си. Я большой мальчик. — Он подмигивает мне, и я не могу не покраснеть. Черт возьми.

— Дай-ка я возьму аптечку первой помощи, — бормочу я, разворачиваюсь и направляюсь в ванную вместо шкафа, к припрятанному сладкому угощению.

Я собираю все, что мне нужно, и возвращаюсь.

— Серьезно? — Спрашиваю я, возвращаясь и обнаруживая, что Алекс устроился на моей кровати как дома. Его кроссовки были сброшены на пол, его рубашка рядом с ними, пока он ждет меня.

— Что? — невинно спрашивает он. — Я обещаю быть лучшим пациентом, которого ты когда-либо лечила.

— Ну, учитывая, что до этого я лечила только Нико, это не должно быть проблемой. Он гребаный ребенок.

Алекс заливисто смеется, когда я кладу набор на край кровати.

— Это больно? — Спрашиваю я, кивая на рану от ожога на его предплечье.

— Ничего такого, с чем я не мог бы справиться.

— Разыгрывай большого человека сколько хочешь, но одна из вещей, которые я знаю о той ночи в Ловелле, это то, что ты побежал к мамочке,