от того, что мне придется перебирать все в своей комнате и видеть, что этот идиот испортил, когда решил провернуть этот трюк прошлой ночью.

— Да, у меня сейчас хороший уровень сахара, — объявляет Эмми.

— Тогда пошли.

Я выскальзываю из кабинки и предупреждаю Айрис о своем присутствии.

— Калли, — зовет она, широкая улыбка растягивает ее губы.

Подходя, я приклеиваю на лицо собственную улыбку.

— Привет, как дела? Привет, Джером.

Он поднимает на меня взгляд, и я клянусь, что его щеки пылают в моем присутствии, несмотря на то, что он провел большую часть дня со мной в библиотеке.

— У нас действительно все хорошо, милая. Мне нравится твоя новая прическа.

— О, спасибо. Мама не в восторге от этого, — бормочу я.

— Это действительно тебе подходит. Ты так не думаешь, Джером?

Я уверена, что, если бы я могла видеть через стол, я бы увидела, как она пнула его в голень.

— Э… да. Это выглядит… красиво.

Кто-то позади меня кашляет, чтобы подавить смех. Я бы поставила деньги на то, что это Эмми.

— С-спасибо тебе, — шепчу я, ерзая на ногах и более чем готовая убежать.

— Я должна связаться с твоей мамой, посмотреть, сможем ли мы снова организовать семейный ужин. Прошло слишком много времени.

Я бормочу что-то вроде согласия, прежде чем Стелла подходит ко мне.

— Привет, я Стелла.

— Дукас, верно? — Спрашивает Айрис.

— Единственная и неповторимая. — Она широко улыбается, ее глаза переводятся с них обоих — не то чтобы Джером действительно отрывал взгляд от стола.

— Так приятно наконец познакомиться с тобой. Я так много слышала.

— Надеюсь, все хорошо, — поддразнивает Стелла. — Извините, что мы отвлекаем, но нам нужно украсть Калли. У нас просто перерыв перед тем, как мы пойдем учиться.

— О, конечно. Вы, ребята, идите и делайте свое дело. На самом деле, мы делаем то же самое. Джером тоже испытывает давление из-за предстоящих экзаменов. Мы понимаем.

— Спасибо. Скоро увидимся, — говорю я в спешке, прежде чем Стелла вытаскивает меня из кафе.

— Господи, что, черт возьми, это было? — Спрашивает Эмми, как только дверь за нами плотно закрывается. — Он как… Я даже не знаю.

— Задушен. Он единственный ребенок в семье, так было всегда, — объясняю я. — Если вы останетесь с ним наедине, он на самом деле не такой…

— Жалкий? — Стелла услужливо подсказывает.

— Он хороший парень, он просто раздавлен своей семьей и их ожиданиями от него.

Кое-что, что я понимаю слишком хорошо.

15

ДЕЙМОН

Я издаю болезненный вздох и падаю обратно на диван, прикрывая глаза рукой, чтобы заслониться от света.

Моя голова все еще чертовски затуманена от этих таблеток, и моя потребность снова быть с ней почти невыносима, чтобы игнорировать.

Я надеялся, что она сможет связаться со мной сегодня утром. Хочу кое-что сказать о том факте, что прошлой ночью я довел ее до очень тонкой грани освобождения, прежде чем исчезнуть в темноте почти так же быстро, как и появился.

Звуки ее разочарованных криков до сих пор звучат у меня в ушах.

Мой член набухает, когда я думаю о ней, сидящей на кухонном островке и доводящей себя до оргазма мыслями обо мне, заполняющими ее голову.

Засовывая руку под спортивные штаны, я сжимаю основание своего члена, мое раздражение на самого себя растет. Я так сильно хотел ее прошлой ночью. Когда ее вкус покрыл мой язык и заполнил рот, все, о чем я мог думать, это заставить ее кричать и чувствовать, как ее влагалище сжимается на мне, позволяя ей чувствовать каждый жестокий толчок моего члена, проникающего глубоко в нее.

Я вздрагиваю, когда моя входная дверь захлопывается за секунду до того, как женский голос достигает моих ушей.

— Милый, я дома.

Быстро перестраиваясь, чтобы она не могла видеть мой очевидный стояк, я слушаю, как ее легкие шаги приближаются ко мне.

— О нет, что случилось? Не убил сегодня достаточно придурковатых гангстеров, чтобы удовлетворить свою извращенную потребность стать мрачным жнецом? — В ее голосе звучит веселье, и я не могу сдержать ухмылку, которая подергивается на моих губах, когда я опускаю руки и моргаю, глядя на нее.

Ее светлые волосы убраны с лица, макияж, как всегда, в точку, и, хотя она может быть одета только в толстовку с капюшоном и джинсы, ее собранность заставляет меня съежиться.

— Ты забавная, — бормочу я, наблюдая, как она подходит к моему дивану и пристально смотрит на мои ноги, пока они не двигаются.

Подтягивая свое ноющее тело, я откидываюсь в угол и убираю ноги.

В ту секунду, когда ее задница касается подушки, она поворачивается ко мне, сморщив нос от отвращения.

— Тебе нужно пойти в душ.

— Спасибо, я знаю. Я тоже рад тебя видеть, — съязвила я.

— Ты знаешь, что я люблю тебя, Ди, но от тебя воняет, и ты весь в крови.

Я пожимаю плечами. Кровавая часть не совсем необычна.

— С кем ты дрался? — спрашивает она, ее глаза находят каждый синяк и порез, которые у меня остались.

— Алекс.

— Я должна была догадаться, — говорит она, закатывая глаза.

Моя улыбка становится шире, когда я вспоминаю, как нанес Алексу пару крепких ударов в челюсть. Ему сейчас больно намного больше, чем мне, в этом нет сомнений. Забавно то, что он понятия не имеет, почему я так жестоко обошелся с ним сегодня.

Он просто предполагает, что у меня «один из тех дней», когда я хочу разорвать мир на части больше, чем обычно.

Но дело совсем не в этом.

Это она. Мой ангел.

И каждый раз, когда я узнаю, что он сблизился с ней, становится все хуже.

Потому что она моя.

Она может ублажать его, наполнять его маленькие грязные фантазии всем, что ей нравится. Но мы оба знаем, что, когда дойдет до этого, она будет согревать мою постель.

— Иди, смой эту вонь со своего тела, и я, возможно, просто закажу нам еду.

— Сделка. — Я вскакиваю, прежде чем повернуться к ней, запускаю пальцы в ее волосы и целую в лоб. — Ты лучшая, Айла.

— Фу, отстань от меня, грязный, потный мальчишка, — визжит она, впиваясь ногтями в мое предплечье в попытке заставить меня отпустить ее.

— Тебе это нравится, и ты это знаешь, — поддразниваю я, наконец отпуская ее волосы.

— Пфф, ты ничего не знаешь, маленький мальчик.

— О, так эти синяки у тебя на шее от какого-то милого и невинного ботаника, да?

Ее рука поднимается к горлу, а брови сжимаются в замешательстве.

— Я-я не понимаю, о чем ты говоришь.

Мой смех наполняет мою квартиру, и я направляюсь к своей спальне, сбрасывая одежду на ходу, а затем в душ.

Я оставляю его горячим, пока моюсь, а затем убавляю