— Ага!

— Устала? — женщина получила в ответ легкий кивок. — Тогда, пошли домой?

— Пошли! — звонко ответила маленькая Ильма и отпустила свои ручки. — Мам, представляешь, что я сегодня увидела? Жука! Здоровенного! Никогда раньше не видела такого! И знаешь, что он делал? Он обижал маленьких муравейчиков. И мне пришлось вмешаться! Немножечко подула на него, и он улетел прочь. Даже если ты большой и сильный, это не дает тебе право обижать маленьких, правда же? — пылко делилась своим маленьким приключением девочка.

— Правда, — усталый голос матери не остался незамеченным.

— Мам, тебе плохо? — не по-детски серьезные глаза дочери смотрели на нее с беспокойством.

— Нет, милая… Просто немного устала.

— Из-за меня? — немножко испуганным голосом спросила девочка.

— Конечно же нет.

— Правда?

— Правда.

Старшая Сентинел скрывая грусть в сердце, взяла девочку за ее маленькую ладошку и вместе с ней пошла обратно в особняк… Она никогда не решится рассказать ей всю правду. Даже когда та повзрослеет. А после ее ухода исчезнет и последний шанс на разговор.

* * *

Старший маг круга и член совета магов в башне Винн вернулась в круг совсем недавно. Её, как и нескольких старших магов, призвали в той самой битве в Остагаре. Однако поражение королевской армии изменило ситуацию. Новое командование не видело особой нужды в горстке магов и отправило их всех обратно в круг. Церковь немедленно же вернула их под свое лоно в башню.

Впрочем, чародейка не сильно убивалась. Сейчас Винн была вовсю погружена в свою новую работу. Она загорелась идеей отыскать средство от скверны, воочию став свидетельницей смертоносного воздействия скверны на поле боя. Даже малейшее попадание в рану крови порождение тьмы гарантированно убивало человека, тихо и мучительно. Или же превращала его в безмозглое чудище, что было еще худшей участью.

По последним слухам орда порождений тьмы заметно потеряла свои силы после нападения на Лотеринг и до сих пор не выходила за пределы южных земель Ферелдена, серьезно обосновавшись в той самой захваченной крепости, в Остагаре.

Её наглым образом вывели из научных раздумий где-то поздним вечером. Винн узнала ученицу и впустила ее в кабинет. На эльфийке не было лица, успокоив дыхание, Нерия быстренько изложила суть произошедшего в обсерватории. О новеньком великовозрастном ученике мастер, конечно, кое-что слышала, но ни разу с ней не встречалась. И вот, наблюдая за ней, лежащей в постели, опытная целительница не могла понять, что же с ней приключилось.

— Ты что-нибудь видела, перед тем как она потеряла сознание? — спрашивал Ирвинг у Нерии.

— Н-нет, она уже лежала в таком состоянии.

Ирвинг окинул свою ученицу недоверчивым взглядом, но давить не стал. Итак в последнее время слишком многое свалилось на нее.

— Странно… Никаких признаков кровотечения, инфекции или травм. Температуры нет, только глаза немного пострадали… — зрачки очень странной формы не реагировали на свет. — Оставим ее на наблюдение, последствия и тяжесть травмы выясним, когда она очнется.

— А если не очнется? — тихонько спросил Ирвинг.

От вопроса эльфийка в напряжении сжала свои кулачки.

— Будем надеяться, что этого не произойдет.

Голос целительницы не звучал уверенно.

Они оставили Ильму в комнате лазарета. Нерия сама напросилась присматривать за ней, пока мастер проверяла свои догадки. Винн сразу же исключила первых подозреваемых, таких как удар по голове или воздействия электрических повреждений как при ударе молнии. Никаких признаков наружных травм на голове или на теле у женщины она не обнаружила. По всем параметрам Сентинел будто бы просто спала. Но глаза… Мастера сильно беспокоили необычные глаза ученицы. Но старая волшебница не стала распространяться на эту тему.

Последняя драконорожденная пришла в себя через два дня. За эти дни Нерия позабыла о своем расследовании. До прибытия Сентинел она пыталась выяснить причину поступков своего бывшего друга. И все ее ниточки вели к магии крови и к кому-то из старших магов. Из слов некоторых учеников, Йован до своего побега часто зависал до позднего вечера с кем-то из мастеров.

Очнувшись с тяжелой головой, Сентинел убрала с глаз прохладную и влажную тряпку со специфическим резким запахом трав. Открыв глаза, она некоторое время лежала и просто смотрела на одну точку в потолке. Мир в её глазах предстал в несколько измененном виде. Появились яркие, едва видимые крошечные точки, они то соединялись, то разъединялись. Она бы пролежала так ещё долго, если бы не раздавшийся рядом взволнованный и такой знакомый голосок.

— Ильма?! Ты как?

Бретонка не спешила с ответом. Размяв шею, она медленно повернулась в сторону голоса и обнаружила эльфийку рядом с кроватью. Светло голубые глаза Ильмы ярко светились легким серебром. Такое точно не осталось незамеченным. Нерия долго не отрывала глаз от неописуемого зрелища.

— Все хорошо, мама… — тихо пробормотала Ильма, все еще не придя в себя.

Нерия подумала, что ослышалась и повторила свой вопрос.

— Ох… Что? Я не дома… Нерия? — после долгой паузы вымолвила бретонка. — Где я? Что случилось?

— Ты не помнишь?

После слов эльфийки Ильма призадумалась и начала вспоминать свои последние дни. Брови перенеслись к переносице, давая понять эльфийке о начале бурной мозговой деятельности у бретонки.

— Помню, как отрывала от стены картину… Искала Свиток, да… Вроде бы, мм… Потом, помню бескрайнее звездное небо… и боль. Обжигающую, невыносимую… И чей-то голос… Женщины в белом пламени… Ты не слышала? — обрывочными фразами закончила свои потуги вспомнить Ильма.

— Голос? — дослушав до конца, спросила Нерия.

— Да, такой неестественный и печальный… А ещё я вспомнила свое детство. Вернее, один странный момент из него.

«Мама… Интересно, увижусь ли я с ней еще когда-нибудь?», — с грустью вспомнила странный сон. И с болью в душе вспомнила усталое лицо матери.

— С тобой всё нормально? — решила удостовериться Нерия.

— О? Да-да. Вроде бы все нормально.

Прислушавшись к ощущениям, Довакин пришла к выводу, что на самом деле все было в порядке. Очень даже в порядке, исчезли давящие ощущения от скверны и это обжигающее присутствие абстракта.

«Интересно… Это Свиток мне помог?».

— Вроде бы? — искреннее беспокойство во взгляде эльфийки заставило Ильму улыбнуться.

— Нерия, все хорошо, правда. Лучше скажи, долго я тут пролежала?

— Два дня.

— ДВА ДНЯ! — звонко выпалила бретонка.

«Так… А где Древний Свиток…»

— Нерия, а где Древний Свиток?

— Ты про картину? Её Первый чародей с собой забрал.

«У Ирвинга значит… Стоп… Зачем он мне теперь? Я же его как бы уже прочла… Или же нет… Хм, не понятно…», — озадачилась Ильма.

Умением читать Свитки никто не мог похвастаться, поэтому никто и никогда не писал об успехах. Проверить получилось ли у неё, не