то, что я плохо себя контролировал и безумно хотел обладать ее стройным гибким телом, я был готов прекратить наступление при малейшем колебании девушки.

Ее щеки раскраснелись от возбуждения, а взъерошенные волосы разметались по подушке. Кейтлин выглядела искушающе и чертовски соблазнительно в моих объятиях.

Она задумчиво повернула голову в бок и закусила губу:

— Не в этом плане. Я слишком неопытна. Боюсь не смогу впечатлить тебя своими умениями.

Так она переживала обо мне? Малышка Кейтлин такая милашка.

Усмехнувшись, дразняще поцеловал в сахарный уголок уст и погладил по щеке.

— Твой первый раз тебе не понравится. Все, что ты знала об этом забудь. Это больно, но я постараюсь приложить максимальные усилия, чтобы доставить тебе удовольствие и оставить приятные воспоминания об этом дне.

Успокоившись, девушка кивнула и, дрожащими руками, притянула в объятия.

— Я доверяю тебе и только тебе в этом плане.

Я отчетливо слышал ритм бешеного сердцебиения в ее груди. Слова Харпер придали мне мужества.

Покрывая поцелуями бархатную кожу хрупкой шеи, я слышал тихие вздохи Кейтлин, которые доводили до предела красной мигающей линии самоконтроля, предупреждающие об опасности. Признаюсь честно, это заводило меня гораздо больше, чем наигранные громкие стоны девушек.

Влажная дорожка поцелуев вела к упругому животику. Кейтлин выгибалась, словно мартовская кошка, наслаждаясь каждым движением моих пальцев и отдаваясь мне без остатка».

Нанес удары себе по голове несколько раз и направился в ванную, чтобы принять холодный душ и взбодриться, но он ни черта не помог, а то и больше раззадорил.

Как мне следовало поступить после секса с Кейтлин? Существуют пособия для чайников «Я трахнул сестру друга. Что мне теперь делать?»? Я пытался унять волнение, но, как вращающаяся юла вокруг своей оси, накручивал себя.

Ладонь тихо легла на ручку двери, ведущую в комнату. Цель — войти бесшумно, чтобы не разбудить Кейтлин. Темно-синие стены, которые когда-то успокаивали меня, сейчас поглощали и давили на рассудок. Руки тряслись, но не от холода, а от паники. Ледяной ужас сковал тело. Впервые в жизни я так сильно нервничал и подбирал подходящие слова для успокоения подруги. Даже на матчах по баскетболу так сильно не переживал, как в данные минуты.

Я ужасный друг. Я придурок. Я подлец.

Будто почувствовав мой взор на себе, Кейтлин с закрытыми глазами приподнялась на локтях. Как только веки девушки приоткрылись, она в смятении рассмотрела комнату с нашими разбросанными вещами на полу. Столкнувшись со мной взглядами, ее лицо побледнело, а подбородок задрожал. Первое, что подметил — тревожное состояние малышки Кейтлин, вызванное борьбой противоречивых чувств.

Она прикрыла одеялом оголенное тело и уставилась на засохшее кровавое пятно.

— Какого черта, — ядовито выпалила Кейтлин, — Ты воспользовался моим опьяненным состоянием? — не поднимая глаз, продолжила она.

Вот что значит она думала о сексе со мной? А я, как дурак, беспокоился о ее чувствах. Она мастерски и беспощадно ранила меня своим заявлением, не думая о последствиях.

Разозлившись, я ответил:

— Воспользовался? Да ты сама соблазнила меня, и явно была не против провести ночь со мной.

Жестокие слова вылетели раньше, чем я успел обдумать значение сказанного. Голубые глаза наполнились горькими слезами, но она, как боец, стойко держалась, проглатывая обиду и гордо вскидывая подбородок.

— Давай притворимся, что между нами ничего не было? — я вонзил ей нож прямо в сердце и истерзал его в клочья.

Кейтлин причинила боль мне, а я в отместку ей. Моя уязвленная гордость не позволила попросить у неё прощения и покаяться в своих словах. Мне стоило припасть к ее согнутым коленями и молить о прощении. Сказать, что я совсем так не думал и просто рассердился на ее колкость. Вместо этого я указал на дверь. Гореть мне в аду.

— Да пошел ты. Мне абсолютно не понравилось. Ты безразличен мне. Не знала, что ты настолько плох в постели, — она закусила дрожащую нижнюю губу.

Я отвернулся и поспешно устремился в ванную, чтобы она спокойно переоделась и ушла. Взглянув на себя в зеркало, увидел в отражении уродливую внутреннюю сущность. В разгневанном припадке ударил кулаком по стеклу, что оно моментально треснуло и рассыпалось. Осколки вонзились в костяшки пальцев. Я возненавидел себя. Мне хотелось рвать и метать все, что встречалось на моем пути.

За дверью послышался хлопок, значит она покинула спальню. Мои ноги побрели в комнату. Запачканное место голубого постельного белья печальным отпечатком отлегло в моей памяти. Я подошел и, рывком стянув простыню, кинул на пол. Чувствуя отвращение к самому себе, сел на кровать и принялся рвать волосы на голове, проклиная свою глупость и безмозглость.

Кейтлин.

Весь день провела у себя в комнате, оплакивая потерянную девственность. Я всегда думала, что мой первый раз произойдет в романтической обстановке, после вкусного ужина и бокала вина, с любимым человеком, а не под невменяемым состоянием, поддавшись чувствам и обаянию друга брата.

Когда, впервые разлепив глаза, увидела абсолютно голого парня перед своим лицом, то изначально подумала, что это пошлый сон с участием Джонсона, но, когда я окончательно проснулась и застала его после душа с полотенцем, обернутым вокруг бедер, то все поняла. Испугавшись, начала нести бред о том, что ночь для меня была безразличной. Это казалось наилучшим выходом из ситуации, в которую мы влипли. Слова о том, что мне не понравилось и что это ничего не значило — полная чушь, я совершенно так не считала. В ответ получила острую отраву слов, которая уязвила меня. Он знал куда бить. И выиграл эту больную игру между нами. Получил то, чего так долго и усердно добивался.

Подушка намокла от пролитых слез, и мне пришлось перевернуть ее на другую сторону. В перерывах между приступами удушья, безудержно рыдала и выла, как раненое животное. Ужасные речи Джонсона, брошенные в мой адрес, глубоко ранили меня. Мне хотелось стянуть с себя кожу от боли и унижения, которую испытала в спальне Логана.

Сжавшись в комок, обняла себя худенькими ручками в попытке согреть своё нутро.

— Дорогая, открой дверь, пожалуйста, — в который раз стучала в дверь мать.

Я игнорировала взволнованных близких, которые вламывались в мою комнату. Даже отец, старающийся не вмешиваться в мои личные дела, настаивал открыть дверь, беспокоясь о моих чувствах.

— Хорошо, если не хочешь делиться с матерью, то поговори со своей подругой. Она стоит за дверью. Обсудим позже, когда ты сама захочешь выговориться, — грустно проговорила мама и, по удаляющимися шагам, поняла, что она спустилась на первый этаж.

Мне нужно было кому-то открыться и высказать всю обиду, которая душила