– Кто это мы?

– Мы с Женькой. Нам все время не давал покоя ваш адрес, который у Танюхи нашли, и ваше поведение тоже. Вы ведь в последнее время на себя не похожи стали. Уроки для вас в тягость, клуб не в радость. Казалось бы, личная жизнь налаживается, вы по школе летать должны… Вон как наша Надежда Александровна, она из такой змеи в бабочку превратилась перед замужеством, а вы прямо кошка дикая.

– Я никак не привыкну к тому, что вы взрослые люди, все видите и понимаете лучше нас… порой.

– А потом я на женщине зациклился, – продолжал Севка. – А уже сегодня и подавно к вам отношение изменилось.

– То есть, если я тебя поняла верно, ты меня в чем-то подозревал?

– Ну не подозревал, а скорее, не мог вас понять. У меня было ощущение, что вы чего-то боитесь, а если боитесь, значит, о чем-то знаете.

– Конечно, боялась! Еще бы! Мне подбрасывают такие фотографии… кстати, ты ведь не знаешь, меня преследуют, вокруг какая-то грязная возня, а я даже не знаю, в чем моя вина. Но я тебя поправлю, дружище, боятся больше всего как раз неизвестного. Если люди, как ты говоришь, что-то знают, то они ищут выход, а если нет, тогда мечутся в панике. Вот я и металась, пока ниточка не появилась, а как только наметилась, мы ее и потянули. Сегодня. Мы убийцу хотели выманить, а ты нам чуть все дело не загубил.

– И вы правда думаете, что вас хотели убить? – Севка явно ей не верил.

– Мне об этом сказал один человек, причин врать у него не было.

– Мне все-таки кажется это несерьезно.

– А мне так не показалось, особенно с удавкой на шее.

– Это сегодня?!

– Да, Севочка, сегодня. Мы для этого и устроили весь балаган.

– И вы знали, что идете к убийце?

– Да, знала, что он за мной идет и может напасть в любой момент, вот мы ему момент и подкинули.

– Вы железная женщина, а кто это был?

– Я и сама пока не знаю, вот жду Сергея…

Севка только глазами хлопал, кофе в его чашке давно остыл.

– Ну чего замолчал? – усмехнулась Саша. – Признавайся, на какой ты женщине зациклился.

– После вашего триллера я и не знаю, может, несерьезно…

– Опять «несерьезно»!

– Ну, в общем… Помните, Сашка Кротов фотографии принес с похорон тети Иры? Так вот, там почти на всех кадрах лицо одной женщины. Понимаете, люди в кадрах меняются, а она всегда там, рядом с гробом. И лицо у нее как каменное везде. Кто-то плачет, кто-то просто скорбит, там видно, а эта застывшая какая-то. Я у Женьки спрашивал, может, это кто-то из родни, он говорит, нет, и вообще ее в первый раз видит. Она и за столом не сидела. Вот кто она?

Саша молчала. Действительно, она и не обратила особого внимания на траурные снимки. А выходит, зря.

– А ты о ней следователю говорил?

– Нет, тогда ведь еще пленку не успели проявить, а больше нас и не спрашивали. Мы потом с Женькой все семейные фотографии пересмотрели, все письма, и – ничего. Фотографий ее нет, а писем вообще не нашли. Конечно, может, просто какая-то знакомая, но как-то слабо верится. Да и знакомых у них здесь по пальцам пересчитать можно, Женька всех знает.

– А писем, ты говоришь, совсем нет?

– Да нет, были две-три открытки, а письма, Женька говорит, писать некому, их и не было.

– Та-ак. Пишите письма мелким почерком. – Саша поднялась, налила кофе себе и Севке, капнула коньяка.

– Александра Михайловна, вы же мимо лье… – и умолк, видя, как та застыла и лицо ее покрылось мертвенной бледностью.

– Стоп, Севочка, подожди, – Саша медленно выдохнула. Господи! Как же ей раньше не пришло в голову. Она поставила бутылку на стол и стремительно вышла. Тут же вернулась, неся с собой коробку из-под обуви, набитую открытками и письмами.

– Пишите письма мелким почерком, пишите письма мелким… – Саша судорожно перебирала все конверты, красочные листки открыток. – Господи, неужели нет? Куда я дела ее, сейчас… Вот она, Севка! Вот этот почерк!

Ильченко смотрел на Сашу во все глаза, ничего не понимая.

– Ты еще не понял? Почерк с моим адресом, он мне еще таким знакомым казался. Только я его в школе, в черном ящике искала да среди ваших тетрадей. А здесь у меня самые близкие… здесь от моих самых близких письма, я и подумать не могла об этой коробке. А он здесь и оказался, почерк этот треклятый. – Саша держала открытку, и та дрожала в ее руке. – «Крушинская, с днем рождения тебя, люблю, целую. Рад, что ты есть, остальное при встрече. Игорь». Вот он, мой адрес. И город, и квартира, и улица, один в один! Теперь все ясно! – Саша не могла сидеть, она вскочила, схватила сигарету, нервно защелкала зажигалкой.

– А по-моему, еще запутаннее стало. – Севка тихонько цедил кофе и о чем-то думал. – А что, этот ваш Игорь знал Танюху?

– Не знаю, нет, по-моему. Он про нее ничего не говорил, во всяком случае. Завтра найду его, расспрошу, все на свои места станет.

– Да нет уж. Лучше нам друга вашего, Сергея, дождаться, он поопытнее, вдруг это опасно? – Севку пугала решительность Александры.

– Да ты что?!! Я человека семнадцать лет знаю! Это же… Да ты что?! Он нормальный парень, только вечно в истории дурацкие попадает, как и я. Так ведь это просто невезуха, а не преступление! – Санька всерьез обиделась за Игоря. – Ты сейчас еще молодой, а когда проверишь друзей годами! Да если мы еще своим близким не будем верить, как жить-то? Ты молод…

– Может, и молод, – медленно заводился Севка, – да только вы хоть и старше меня, а живете как под стеклянным колпаком. Может быть, вас плохое еще не коснулось, но видеть-то жизнь вы должны! Возьмите нашу семью – родители избивают родного сына, я про брата говорю, хуже лютых врагов, возьмите Дашку Литвинову, самые близкие люди – папа и мама – из дома беременную выставили, а Инка Капустина! Ее отец спит с ней, а она даже преступления в этом не видит, возьмите Толика Шатко – брат посадил его на иглу, вам еще примеры нужны? Откройте глаза! Вы ничего никому не сделали, а за вами охотятся, как за зайцем. Какие же могут быть рассуждения о дружбе, о том, кто что может или не может, когда речь давно уже идет о вашей жизни! – Севка разошелся, лицо покрылось багровыми пятнами. – Вот вы говорите, друзья у вас годами проверены! А чем вы их проверяли, как? Пили, ели вместе? Иной человек сам себя не знает до конца жизни, а вы за друзей отвечаете! В конце концов, адрес ведь нашли не в чьей-то потерянной сумочке, а в кармане убитой девчонки!

Саша молчала, только тихо всхлипывала. Сегодняшний день раздавил ее окончательно.

– Так что ты предлагаешь – не верить близким, друзьям, родным? Всех рассматривать как потенциальных врагов, предателей, так, что ли?

– Я предлагаю просто дождаться Сергея и, пока он не придет, никому о конверте не говорить.

– Сергей не придет сегодня.