своим указом о том, что Кейсария является чисто греческим городом и языческое население вольно делать там все, что ему вздумается, именно он заложил под Иудею мину, которая просто не могла не взорваться.

Итак, «стрелочник» был найден, и с этого момента судьба Цестия Галла была решена. Правда, Галл еще несколько месяцев оставался губернатором Сирии и даже, как уже говорилось выше, пытался проводить против евреев локальные военные операции, но выступить против них в полномасштабный поход не решался, считая, что у него для этого недостаточно сил. Вероятно, он ждал помощи и подкрепления от Рима, но в Риме, а точнее, в окружении забросившего ради актерского успеха все дела императора, от Цестия Галла явно ждали другого.

И вскоре дождались: в конце зимы или начале весны 67 года Галл внезапно скончался. Была ли это естественная смерть или самоубийство; ушел ли он из жизни сам или ему «помогли», навсегда останется покрыто мраком истории. Но хотелось того Нерону или нет, ему пришлось вернуться к государственным делам и подумать о назначении преемника Галла. После некоторого размышления он разделил его должность на две: административное управление Сирией передал Лицинию Муциану, который формально продолжил называться губернатором Сирии, а военное управление областью поручил Титу Веспасиану Флавию (которого обычно принято называть не по родовому имени, а просто Веспасианом); ему Муциан должен был передать все имеющиеся в его распоряжении легионы. Именно Веспасиану была дана задача поставить взбунтовавшуюся Иудею и прилегающие к ней области на колени и подавить восстание так, чтобы от этого содрогнулись не только евреи, но и все остальные покоренные Римом народы.

Выбор Веспасиана Тита Флавия однозначно говорит о том, что Нерон все же сохранил государственные чутье и сметку и владел искусством военных и политических назначений. Это становится особенно ясно, если учесть, что незадолго до того оставшийся на какое-то время не у дел Веспасиан умудрился впасть в опалу к Нерону, заснув (и, вероятно, вдобавок громко захрапев) на одном из спектаклей императора.

Назначение 58-летнего Веспасиана главнокомандующим экспедиционным корпусом (то есть, по сути, палачом Иудеи), безусловно, открывало перед ним огромные перспективы в уже казавшейся законченной карьере и в итоге, как известно, привело его на императорский трон.

Родословная и биография Тита Веспасиана Флавия достаточно хорошо известна из «Жизни двенадцати цезарей» Светония и «Анналов» Тацита, причем оба историка не скупятся на комплименты в его адрес, так как для них он однозначно является одним из самых выдающихся военных и государственных деятелей Римской империи.

Выходец из итальянской провинции, сын откупщика подателей и знатной умберийки, Веспасиан знал в своей жизни немало взлетов и падений. Он успешно воевал во Фракии, Германии и Британии, покорил много племен и городов, получил консульство, а затем — по жребию — стал правителем Африки и «правил ею честно и с большим достоинством, если не считать, что однажды в Гадрумете во время мятежа его забросали репой».

«Во всяком случае, — пишет Светоний, — вернулся он из провинции, ничуть не разбогатев, потерял доверие заимодавцев и вынужден был все свои именья заложить брату, а для поддержания своего положения заняться торговлей мулами: за это в народе и называли его „ослятником“. Говорят также, что он получил двести тысяч сестерциев с одного юноши, которому выхлопотал сенаторскую одежду против воли его отца, и за это получил строгий выговор…»[38]

От Светония же известно, что Веспасиан никогда не скрывал свое плебейское происхождение, был до конца жизни неприхотлив, необычайно демократичен в общении, умел прощать недругов и провинившихся, а в вину ему Светоний ставит разве что чрезмерную любовь к деньгам. Но опять-таки деньги ему нужны были на те или иные государственные цели. В качестве его мягкосердечия Светоний приводит случай, произошедший, когда Веспасиан впал в немилость к Нерону: когда он «в страхе спрашивал, что ему делать и куда идти, один из заведующих приемами, выпроваживая его, ответил: „На все четыре стороны!“ А когда потом этот человек стал просить у него прощения, он удовольствовался тем, что почти в точности повторил ему его же слова».

Таким образом, имея за спиной весьма солидный послужной список, Веспасиан был одним из самых опытных римских полководцев своей эпохи, и Нерон действительно сделал лучший выбор из всех возможных. В самом этом выборе Иосиф позже увидит предопределение свыше, сделавшее поражение евреев неотвратимым. Ведь Творец вполне мог подсказать и другой выбор — особенно с учетом той антипатии, которую Нерон испытывал к опальному генералу.

* * *

Вскоре после получения нового назначения Веспасиан покинул греческий город Ахайу, где в то время находился Нерон, и, переплыв Дарданеллы, направился посуху в Сирию. Одновременно он отправил своего старшего сына Тита в Александрию, чтобы тот собрал и привел к нему находившуюся там армию — тот самый пятнадцатый легион «Аполлинарий», который потопил в крови восстание в египетской столице.

Слухи о том, что огромная римская армия готовится выдвинуться к границам Галилеи, быстро достигли Иерусалима. Из опасений, что римляне могут ворваться в Иудею со стороны моря, было решено предпринять атаку на стоявший на берегу Аскалон (Ашкелон), население которого состояло из греков и с нетерпением ожидало возвращения римлян.

Еврейская армия совершила стремительный марш к этому городу, который защищала лишь одна когорта пехоты и один отряд всадников во главе с многоопытным командиром Антонием.

Завязавшееся у стен Аскалона сражение стало предвестием многих последующих бед евреев: оно показало, что горстка хорошо обученных и сражающихся по всем правилам науки римлян вполне может отбить атаки многократно превосходящих их беспорядочно сражающихся еврейских ополченцев. Особенно с учетом того, что у евреев почти полностью отсутствовала конница, появление которой на поле боя оказывается решающим фактором победы.

Первый бой за город закончился самой настоящей бойней: евреи потеряли 10 тысяч человек, включая двух своих командиров, в то время как потери среди римлян были единичными.

Третий из командиров, Нигер Пирейский, сумел бежать, собрал остатки армии и даже, не дав ей необходимой передышки, снова бросил ее в атаку — и снова потерпел поражение и вынужден был с остатками бойцов укрыться в крепостной башне. Когда римляне подожгли башню, он сумел выжить, пробравшись через подземный ход в расположенную неподалеку пещеру, но понесенное им поражение было поистине ужасным.

Зимой 67 года Веспасиан прибыл в столицу Сирии Антиохию, где принял находившиеся там два легиона, пятый и десятый, под свое командование. Туда же подошел вместе со своей армией и Агриппа Второй.

Из Антиохии Веспасиан с Агриппой направились в Тир, жители которого встретили Агриппу не просто враждебно, а очень враждебно — для них он был не царем, а обычным евреем, которому полагалась та же ненависть, что