— Слава, — оторвавшись от рукописи, обратился Турецкий к Грязнову, который после очередного отпускного загула только что вернулся в домик Васильевны, — если бы Нина Галактионовна поставила тебя в известность, что любит другого и уходит к нему, как бы ты поступил?

— Я бы сказал, — подхватил Грязнов, — ночуй где хочешь и с кем хочешь, но готовить приходи каждый день, как штык. Я уже не молоденький, мне за желудком следить необходимо. Без Нинкиных котлет, на покупных полуфабрикатах, через полгода язва образуется.

— А если без шуток?

— Какие тут шутки, Саша? Не до шуток мне. Тут такие дела, плюс к тому ты пристаешь с дурацкими вопросами…

— А что стряслось?

Впервые Александр Борисович обратил внимание на бледность друга, на его беспокойно блуждающие глаза.

— Напрасно я, Саша, насчет твоей болезни шутил. Кажется, она всерьез на меня перекинулась.

— Да что с тобой такое?

— Да мерещится ерунда всякая.

— Какая? — уточнил Турецкий.

— Сегодня видел на улице Марианну Штих.

— Врешь ты все, генерал.

— Я правду говорю. Вылитая она, с портрета.

— Обознался, только и всего.

— Это была она, это я тебе стопроцентно говорю! Видел ее вполоборота, но так, что ошибиться нельзя. Прошла мимо, даже не оглянулась.

— «Я обернулся посмотреть, не обернулась ли она…» Все ясно с тобой, Грязнов. Срочно начинай принимать таблетки, те, что доктор Светиков прописал. И никакого тебе пива!

— Вот ты не веришь, — уныло пробубнил Грязнов, — а зря. Чувствую, мы по уши завязли во всякой мистике. Ох, не пойдет нам на пользу этот отпуск! Хоть бы деньги получить…

4

Денис в последние несколько дней не ходил, а парил на крыльях вдохновения. Сообщение Майкла Майера воскресило его, вернуло силы. Раскрыть целую международную сеть профессиональных имитаторов произведений искусства — это не слабо. К тому же задание Ванды и Левы Ривкина будет выполнено, потому что мастера фальшивок питали особенно крепкую любовь к Бруно Шерману. На повестке дня стояли три основных вопроса: кто является главным подручным Файна в России, кто и где кропает фальшивки и каким образом поддельные полотна попадают в Нью-Йорк. Главным, как можно догадаться, был вопрос номер один. Исходя из характера преступления, стоило предположить, что этот человек обязан разбираться в живописи, так как ему надлежало нести ответственность за добычу разбросанных по России ценных полотен русского авангарда и работу художников, изготавливающих подделки.

«Бубновый валет», — в восторге повторял Денис, расхаживая по директорскому кабинету. — Вот так-то, господа русские искусствоведы, художники и прочие люди искусства! Среди вас затесался мошенник, подозрительная личность, темная лошадка, а по-старинному — бубновый валет».

Будучи в курсе львовских событий, Денис не сомневался, что охотники за Шерманом, которые увели полотно с ангелом из-под самого носа у Турецкого, имеют непосредственное отношение к Файну. Сезон охоты на Шермана открыт, чему здесь удивляться? Николай Анисимович и Жора… Имена наверняка поддельные. Впрочем, одно из них может оказаться подлинным. Здоровяк со шрамом — разве не может это быть Георгий Рубежов, фигурировавший в деле Степанищева? Похоже на истину. По отзывам сослуживцев, Рубежов туповат, заставить его откликаться на поддельное имя было бы нелегко. Кто же такой Николай Анисимович, худощавый и интеллигентный, в очках с позолоченной оправой? Главная фигура или подставная? Николай Анисимович, Николай Алексеевич… Вот, Будников вспомнился. Вот так пришлось представителям агентства «Глория» снова войти в контакт с искусствоведом, так зажигательно повествовавшим о русском авангарде. Теперь впору посмотреть на него другими глазами. Худощавый человек в возрасте от тридцати до сорока, не расстающийся с очками в золотой оправе — уж не тот ли это Николай Анисимович, который в компании с Жорой ободрал потолок в чулане дома Васильевны? Тоже искусствовед. Тоже в очках. Чем не находка?

Мало ли в России Николаев, плюс к тому очкастых, вдобавок искусствоведов? Если шить дело на основании таких улик, любой адвокат посмеется Грязнову в лицо. Сведений явно не хватало. Что ж, будем копать, будем копать. И с одного конца, и с другого — и от исполнителей, и от Файна.

Разведать типичные российские маршруты Файна с подачи Майкла Майера оказалось легко. Приезжая в Москву, Файн, как правило, останавливался у своего друга, президента «Вита-банка» Евгения Пескова. Сотрудники ведомства Майкла доложили, что очередной билет в Москву галерейщик-жулик забронировал на двадцать шестое июля. Следовало ждать гостя во всеоружии и подготовиться к его визиту. Но это он еще успеет обдумать. А сейчас Дениса ждали на Сретенке. Сколько там натикало? Половина девятого! Уйя-а-а, уже заждались.

Настя, встретив его в темноватой коммунальной прихожей, не ругалась из-за опоздания.

— Ой, Дениска! Ты такой… такой…

— Какой? — Денису нравилось видеть восторженные глаза Насти. Первым делом он, по обыкновению, взглянул все-таки на ее восхитительную грудь, прикрытую по случаю летней жары снова чем-то модно-рваным; но глаза ее были и того лучше. Редко кто смотрел на него с таким восторгом, разве что в детстве.

— Такой, что в облаках витаешь. Ты весь в работе. Ты не здесь.

«Ну вот, сейчас пойдут попреки», — поморщился Денис. Дядя Слава и дядя Саня, люди семейные, вечно подтрунивают над ним из-за непостоянства его отношений с женщинами, но попробуй побыть постоянным, когда женщины не понимают элементарных вещей и претендуют на главное место в жизни мужчины. Главным в жизни мужчины должно быть Дело — с большой буквы. Если, конечно, он мужчина.

Как ни странно, Настя имела в виду совсем не то, что Денис не обращает на нее внимания.

— А как там с авангардистами? Что-нибудь новое удалось отыскать?

— Разнюхали кое-что, — снисходительно ответил Денис, за насмешкой пряча гордость. Ведь это «кое-что» в действительности было уже немало! И он облек для Насти в слова то, о чем думал, расхаживая по своему кабинету. Оказалось, что изложить данные и гипотезы вслух — едва ли не лучше, чем доверить их чистому листу бумаги. Бумага лишь позволяет систематизировать то, что варится в твоих мозгах, она не способна на комментарии. А Настя вставляла замечания — немногие, но уместные, доказывающие, что она способна вникнуть в самую суть. Денис не ожидал такого от женщины, к тому же занятой таким бабским делом, как моделирование одежды. Созерцая с достигнутой высоты поле боя, Денис ясно видел, что нужно сделать, чтобы вычислить «бубнового валета», кому и что поручить. Надо же! Недаром поговорка гласит: ум хорошо, а два лучше.

— Пожалуй, как начали наши ребята действовать в деле Степанищева, пусть так и продолжают, — вслух рассуждал Денис. — Но с уточнениями. Голованов пусть возьмет на себя бывших «морских котиков», этих, как их, Рубежова с Сальским. Агеев разберется с Евгением Песковым и его приближенными, ему это в самый раз. А нашего молодого сотрудника, Рузавина, пошлю добывать сведения о художниках, которые могут заниматься подделками…