— Хьюго, приготовься, я атакую.

— Они на хвосте. Очень близко!

— Стреляй!

Прицельная сетка наконец совместилась с плавным обводами двигательных секций вражеского корабля.

Машинально задержав дыхание, Вадим надавил на сенсорный бугорок гашетки.

Из-под уплощенного днища штурмовика, где были смонтированы пусковые установки неуправляемых ракет, вырвалось ослепительное пламя запуска, и два десятка реактивных боеголовок рванули по прямой траектории.

Обратный импульс от их старта резко затормозил шаттл, Вадима бросило вперед так, что лязгнули зубы, а страховочные ремни больно впились в грудь, и в тот же миг он увидел, как броня крейсера полетела рваными клочьями, — это ракеты ударили в цель, уродуя обтекаемые обводы брони, прожигая ее и взрываясь уже внутри, в отсеках, где располагалось оборудование гиперпространственного привода.

Вкус победы был вкусом крови…

Солоноватая жидкость растеклась по нёбу, языку, — организм человека не выдерживал мгновенных перегрузок, порожденных залпами неадаптированного к космическим условиям оружия… На несколько секунд сознание Нечаева помутилось, руки стали ватными, непослушными, и этого хватило, чтобы бесноватые силы разнонаправленных ускорений, терзающие штурмовик, увели его в хаотичное вращение.

Хьюго, который спокойно переносил перегрузки, опять резко развернулся вместе со своим креслом.

У него были свои критерии восприятия окружающего мира, в корне отличающиеся от человеческих, но в данный момент, несмотря на хаотичную смену изображений, транслирующихся на экраны обзора, он воспринимал окружающий космос как нечто, несущее зловещую красоту разрушения…

У Вадима, так и не отпустившего астронавигационные рули, из уголка губ текла кровь. Взгляд Нечаева был мутным, неосмысленным, он явно находился в полубессознательном состоянии.

Механические пальцы Хьюго цепко охватили дублирующие рули системы управления.

Он был отлично спроектированной машиной. Возможности андроида намного превосходили человеческие, но даже он не мог охватить своим вниманием всю ситуацию в целом. Пока Хьюго стабилизировал корабль, одновременно пытаясь вывести его из опасной, полной обломков зоны, сзади в кормовой полусфере вновь появилось звено космических истребителей противника.

Эти смертоносные машины были специально разработаны для ведения космического боя и по своей конструкции принципиально отличались от оснащенного неадекватным наземным оружием шаттла. Бортовые орудийные комплексы горбоносых, обтекаемых машин класса «Гепард» никак не влияли на летные характеристики, в них был реализован принцип электромагнитного ускорения боеголовок, имелась хорошо отлаженная автоматическая система компенсации выстрела, и теперь, когда первый шок от уничтожающего взаимного залпа базовых крейсеров уже прошел, в заполненном обломками пространстве началась настоящая планомерная охота за дерзкими, но неуклюжими кораблями колонистов, которые своей стремительной психологической атакой сумели нанести непоправимый вред четырем титаническим крейсерам.

Благодаря плану Дорохова, малые силы самообороны Кьюига сделали во сто крат больше, чем можно было вообразить в самых смелых мечтах, и теперь, когда ситуация вышла из стадии шока, им осталось лишь одно — с честью погибнуть, потому что стартовые катапульты поврежденных крейсеров выбрасывали в космос все новые и новые звенья «Гепардов», а прорвавшиеся сквозь теснину челноки едва могли маневрировать из-за множества повреждений, полученных в результате ответного огня крейсеров и столкновения с хаотично разлетающимися обломками…

* * *

Вадим смутно осознавал, что кораблем управляет Хьюго, в секунды просветления, когда измученный разум начинал нормально воспринимать реальность, он видел чистую черноту космоса, на мгновение ему показалось, что в коммуникаторе гермошлема звучит далекий голос Димы Дорохова, который кричал из бездны:

— Всем, кто меня слышит! Выходим из боя! Повторяю: выходим из боя, курс — домой!

«Домой…» — Вадим почувствовал себя лучше, зрение перестало двоиться, руки все еще были ватными, как и все тело, но он знал — они уже второй раз больно ударили по непобедимым земным кораблям, и это главное… Мгновенное воспоминание о заполняющих космос обломках подсказало — не полетят на Кьюиг орбитальные бомбы, по крайней мере не сегодня, не сейчас, и вопрос заключался лишь в том, какой ценой далась эта вторая победа, сколько машин вернется назад, смогут ли они еще раз, вопреки всему, взмыть в район низких орбит, чтобы вновь с сумасшедшим упорством атаковать нависающих над планетой титанов?..

«Надо отдать приказ… Надо приказать своим, чтобы возвращались…»

— Маленькие… — Испачканные в крови губы едва шевелились. — Первая эскадрилья, возвращаться на базу, выходим из…

Его слова оборвал зубовный скрежет ломающегося металла и тонкий невыносимый свист улетучивающегося воздуха, но Вадим не слышал этих признаков попадания и декомпрессии отсеков, — чудовищный удар в плечо заставил его выгнуться в кресле и заорать, захлебываясь кровью; снаряд, прошивший кресло, взорвался внутри приборной панели. Вадим инстинктивно попытался вскочить, но его удержали страховочные ремни, лишь перед помутившимся взглядом мелькнули парящие в невесомости брызги собственной крови…

Хьюго, которого лишь вскользь задело осколками, рванулся к Нечаеву, бросив управление и оборвав пристегивающие его к креслу ремни.

В эти мгновения мозг андроида работал на пределе своих вычислительных возможностей, — мгновенная смена приоритетов произошла за доли секунды, теперь для него не имел значения противник, главное — жизнь Вадима.

Воздух из отсека улетучивался с невероятной скоростью, но действия машины оказались стремительнее. Хьюго успел сорвать со специальных креплений баллон с герметизирующим составом и, не обращая внимания на кровь, начал поливать плечо Вадима струей мгновенно затвердевающей пены, нанося ее прямо поверх окровавленных лохмотьев, в которые превратился скафандр на правом плече Нечаева.

Спустя две секунды пена полностью затвердела, превратив плечо Вадима в буро-желтый ком.

Герметизация скафандра была восстановлена одновременно с появлением на уцелевших секциях пульта сигнала, означающего полную декомпрессию рубки.

Неуправляемый челнок с развороченной прямыми попаданиями кормой медленно скользил на фоне голубовато-серой облачности Кьюига, а за ним тянулся длинный шлейф обломков брони и кристаллизовавшейся атмосферы.

Три «Гепарда» резко отвернули в сторону в поисках новой цели.

Второй материк планеты Кьюиг. Граница горного массива и непроходимых лесов

Он был спокоен, как и подобает машине.

Штурмовик падал, снижаясь по крутой дуге, но Хьюго понимал, что в космосе он бессилен, — множественные попадания в корму полностью вывели из строя секции маршевой тяги, и им с Вадимом оставалось уповать лишь на атмосферное маневрирование…