Под ним на улице кто-то выкинул пластиковый стаканчик из окна синего «доджа». Где-то он уже видел похожее движение… Макроатомные переключатели молниеносно проанализировали имеющиеся данные. Оказывается, этот синий «додж» появлялся в тех самых местах, которые он сам прочесывал последние несколько дней: вокруг временных лагерей для беженцев, ночлежек, во время нескончаемого облета ночных улиц. Тот, кто сидел в этой машине, кого-то искал. Не его ли полоумную бродяжку? Пожалуй, стоит понаблюдать за автомобилем.

Машина вела поиски медленнее, чем андроид, поэтому он принялся кружить, обследуя улицы слева и справа от «доджа», но время от времени возвращаясь к нему. У джокертаунского центра Армии спасения ему удалось наконец хорошенько разглядеть водителя — им оказался белый мужчина средних лет с порочным лицом, на котором застыло напряженное выражение. Модульный человек запомнил номер автомобиля и вновь поднялся в небо.

Много часов спустя, едва-едва опередив «додж», он все-таки нашел старуху, привалившуюся к чьему-то крыльцу. Андроид уселся на крыше и принялся ждать. Автомобиль замедлил движение.

* * *

— И вот Шон говорит мне: я, говорит, хочу видеть этого доктора…

Хаббард прятал лицо в воротник пальто. Ему казалось, что ветер пронизывает его насквозь, проходит прямо через плоть и кости. Зубы у него стучали. Он колесил по этим улицам, казалось, уже много лет, прежде чем его снова настигло то же пугающее тошнотворное ощущение дежа вю. Он все-таки нашел старуху, устроившуюся за чьим-то крыльцом.

— …у твоей матери нет ничего такого, что нельзя было бы вылечить глотком ирландского кофе…

«Блэк. Я нашел ее. В Вест-сайде».

Ответ Блэка источал ехидство.

«Ты уверен, что на этот раз все пойдет как надо?»

«Робота здесь нет. Я постараюсь не мозолить глаза».

«Буду через десять минут».

«Захвати какой-нибудь еды, — велел Хаббард. — Попытаемся застать ее врасплох».

— И тогда я говорю: иди ты к черту, Шон. К черту! Старуха вскочила на ноги и принялась грозить кулаком небу.

Хаббард взглянул на нее.

— Совершенно с вами согласен, леди, — пробормотал он и поднял глаза. — Вот дерьмо!

* * *

Модульный человек ринулся с крыши. Он не понял, был ли крик старухи обращен к нему или ко всему небу. От пассажира «доджа» его отделяли несколько домов — судя по всему, тот не собирался предпринимать никаких действий.

Он подумал о том, как странная штуковина искорежит его части, о небытии, которое настигнет его, если она все-таки доберется до его генераторов или электронного мозга. В памяти поднялась волна воспоминаний: запах пива, Синди, тихонько постанывающая в его объятиях, слюнявый оскал шимпанзе… Ему не хотелось бы расстаться ни с одним из них.

* * *

— Вот дерьмо! — повторил Хаббард.

В сорока футах над головой старухи висел андроид. Она пронзительно вопила и пыталась подтянуть к себе мешок.

Гнев Хаббарда породил отчаянную мысль: он перехватит управление андроидом и раз за разом будет бросать его на мостовую, пока от него не останется кучка ни на что не годных деталей…

Его сознание соприкоснулось с холодным макроатомным мозгом робота, и в мозгу полыхнуло пламя. Он закричал.

* * *

В мешке бездомной старухи что-то чернело. Оно росло, словно живое, становилось больше и больше. Ветер сбивал его с курса, пытался закружить в потоке воздуха, но андроид упрямо несся к цели.

Когда его окутала тьма портала, он снова ощутил, как обращается в ничто. Но за миг до того, как в нем погасла последняя искра сознания, Модульный человек почувствовал, как его руки поймали края мешка, вцепились в них и сжали мертвой хваткой.

На крошечную долю секунды его охватило удовлетворение. А потом, как он и ожидал, все чувства померкли.

* * *

Ветры с севера не остудили теплого воздуха над городской свалкой недалеко от городка Санкт-Петербург в штате Флорида. Вонь вокруг стояла ужасающая. На сей раз Модульный человек потерял четыре часа. Проверка никаких внутренних повреждений не обнаружила. Ему повезло.

Он стоял в куче зловонных отбросов и рылся в мешке. Какая-то ветошь, тряпье, огрызки съестного — и та штуковина. Черная сфера килограмма два весом и размером с шар для боулинга. Ни переключателей, ни каких-либо других средств управления видно не было.

Шар казался теплым на ощупь. Андроид прижал его к груди и взмыл в успокаивающее небо.

* * *

— Неплохо, — одобрил Травничек. — Ты потрудился на совесть, примус. Да и я молодец — такую программу написал!

Андроид принес ему чашку кофе. Профессор ухмыльнулся, отхлебнул глоток и принялся разглядывать черный шар, лежащий на рабочем столе. Он попытался воздействовать на него самыми разнообразными приборами, но так ничего и не добился.

Травничек двинулся к столу, но так и не дошел до него нескольких шагов и снова уставился на сферу.

— Возможно, чтобы он заработал, нужно подойти к нему поближе, — предположил андроид. — Может быть, вам стоило бы прикоснуться к нему.

— Может быть, тебе стоило бы не совать свой дурацкий нос в чужие дела. Я к этой штуковине не подойду.

— Слушаюсь, сэр.

Максим снова отхлебнул кофе, потом покачал головой и отошел от стола.

— Завтра можешь лететь в Перу, к своим армейским дружкам. И завяжи контакты с правительствами Южной Америки, пока будешь там. Может, они окажутся пощедрее Пентагона.

— Слушаюсь, сэр.

Травничек потер руки.

— Я намерен отпраздновать это, тостер. Сгоняй в магазин, притащи мне бутылку и пончиков в желе.

— Слушаюсь, сэр.

Андроид включил поле нематериальности и вылетел через потолок. Его создатель отправился в маленькую спальню, включил телевизор и уселся в потертое мягкое кресло. Кроме запоздалой предрождественской рекламы для запоздалых покупателей по ящику показывали японский мультфильм о гигантском андроиде, который сражался с огнедышащими ящерицами. Травничеку он нравился.

Когда андроид вернулся, профессор спал. На экране мелькало лицо Реджинальда Оуэна в роли диккенсовского Скруджа. Модульный человек тихо поставил пакет и вышел. Он надеялся, что Синди еще дома.

* * *

Коулмен Хаббард, облаченный в пижаму, сидел в палате «Бельвью». На сестринском посту помаргивала огоньками гирлянды маленькая искусственная елочка. Незримый для всех остальных пациентов клиники, кроме детектива Джона Ф. К. Блэка, над головой Хаббарда в своем царственном величии реял Амон, слушая то, что лопотал Хаббард:

— Один-один-ноль-один-ноль-ноль-ноль-один-один-ноль-один-один-один…

— И так уже сутки, — сказал Блэк. — Больше от него ничего не добиться.