Еще секунду Жизель молча прижималась к нему, глядя в его пылающие страстью глаза, а потом отстранилась, поднялась с колен и немного постояла рядом, внимательно вглядываясь ему в лицо. Словно приняв какое-то решение, она зашла за его кресло и закрыла ему глаза ладонями.

— Я… не хочу, чтобы вы на меня… смотрели, — тихо сказала она. — Я хочу… чтобы вы меня выслушали.

— Я тебя слушаю, — ответил граф.

— Знайте… я буду любить вас всегда, до самого последнего вздоха… В моей жизни не может быть… и не будет… другого мужчины!.. Я буду думать о вас… каждую минуту и горячо молиться о том, чтобы вы… были счастливы.

На этих словах у нее дрогнул голос. Граф хотел что-нибудь сказать ей, но почувствовал, как напряглись ладони, закрывавшие его глаза. Едва слышным голосом Жизель проговорила:

— Мое… настоящее имя… Жизель Чарлтон! Моим отцом был майор… Морис Чарлтон… Теперь… вы все понимаете.

Окаменевший от этих слов граф даже не заметил, как Жизель отняла ладони от его глаз.

Спустя секунду он немного опомнился и повернул голову, чтобы ответить ей, но в это мгновение услышал, как дверь гостиной тихо закрылась, и понял, что она ушла.

Ему трудно было поверить в то, что он услышал…

С трудом встав с кресла, он прошел к камину и взялся за сонетку, но еще не успел позвонить, когда дверь открылась и в гостиную вошел Генри Сомеркот.

— Все в порядке. Я все сделал так, как ты мне велел, Тальбот. Я заплатил представителю кредитора, и Джулиус уже на пути к порту, хотя видит бог: этот молодой негодяй…

Он вдруг замолчал и обеспокоенно посмотрел на графа:

— В чем дело, Тальбот? Что случилось?

— Останови Жизель! — вскрикнул граф. — Останови ее, пока она не ушла из дома!

— По-моему, ты опоздал, — ответил Генри Сомеркот. — Когда моя карета остановилась у подъезда, мне показалось, что я видел, как по улице пробежала Жизель. Но я решил, что наверняка мне это просто почудилось.

— О боже! Она ушла, а я даже не знаю, где она живет! — воскликнул граф.

— Что произошло? Почему она так поспешно убежала? Вы поссорились?

— Поссорились? — странным тоном переспросил граф. — Я только что узнал, что она — дочь Мориса Чарлтона!

— Боже правый! — воскликнул Генри. — Как тебе удалось это выяснить?

— Она сама мне сказала — и поэтому так поспешно скрылась. Я должен ее найти, Генри, должен!

— Ну конечно! А мы-то искали его целый год — и безрезультатно!

Это действительно было правдой. С момента возвращения в Англию из Брюсселя офицеры полка прилагали все усилия к тому, чтобы разыскать Мориса Чарлтона, но тот словно сквозь землю провалился. Им оставалось только надеяться, что какая-нибудь счастливая случайность наведет их на его след.

И вот теперь граф совершенно неожиданно, так, что сам не мог до конца этому поверить, нашел дочь Чарлтона.

Тогда произошла настоящая катастрофа. Оглядываясь назад, все понимали, что ее не должны были допустить. Но в тот момент все были слишком напряжены и взвинчены — все ощущали близость битвы при Ватерлоо.

Все офицеры полка графа Линдерста были расквартированы в центре Брюсселя и свободные от дежурства вечера проводили в развлечениях, которые так умело предоставляли им бельгийцы. Одной из самых привлекательных poules de luxe — райских пташек — города была Мари-Луиз Ривьер. Эта молодая особа, которая была гораздо привлекательнее и утонченнее своих сестер по профессии, всегда была рада видеть у себя английских офицеров. Практически все офицеры полка, которым командовал граф, были знакомы с Мари-Луиз, и майор Морис Чарлтон, офицер разведки при штабе маршала Веллингтона, не был исключением.

Чарлтон был очень опытным офицером, и его весьма ценили в ставке главнокомандующего. В свои сорок лет он оставался весьма привлекательным мужчиной для особ противоположного пола. Впрочем, своим доброжелательным отношением к людям, сердечностью и добротой он завоевал популярность в полку, причем не только среди собратьев-офицеров, но и среди рядовых.

Граф пару раз видел его в салоне Мари-Луиз, где она чуть ли не каждый вечер принимала гостей. А в конце каждого вечера она с капризностью принцессы выбирала того, кто будет удостоен чести задержаться у нее после того, как все остальные уйдут.

Граф подозревал, что Чарлтон ходил у нее в любимцах, хоть и не был в этом уверен.

А потом случилось непредвиденное. В день, накануне битвы при Ватерлоо патрульный отряд арестовал на краю города молодого бельгийца, поведение которого показалось им подозрительным. Тот признался в том, что он — слуга Мари-Луиз, а у него на груди была найдена грубо сделанная карта, в которой узнали набросок, собственноручно сделанный Веллингтоном во время обсуждения плана грядущего сражения.

Этот план он обсуждал только с командующими основных полков, среди которых был и граф.

Герцог Веллингтон совершенно точно помнил, что по окончании совещания со своими командующими он передал этот план в руки Мориса Чарлтона. Началось спешное расследование, в ходе которого все, включая и графа Линдерста, испытывали немалую неловкость и глубокое сочувствие к подозреваемому.

При обсуждении его результатов присутствовал и Генри Сомеркот, адъютант герцога Веллингтона, и еще двое офицеров, которые, как и сам граф, принадлежали к одному с Морисом Чарлтоном полку.

Когда Чарлтону показали план, он пришел в ужас и несколько раз повторил, что спрятал его в специальный ящик для секретных бумаг, который всегда стоял у кровати самого герцога и постоянно был заперт. Единственное, в чем он признался, это в том, что не может вспомнить, действительно ли запер ящичек, когда уходил из комнаты.

Никто не мог иметь доступа к этому ящику.

Когда его принесли, он оказался заперт, но ключи от него хранились у Чарлтона.

Граф Линдерст прекрасно понимал, что в тот момент у герцога не было выхода: он вынужден был отправить майора в Англию с вооруженной охраной. Его увезли, и охрана получила приказ содержать его в казармах в ожидании трибунала, который должен был состояться после того, как войска вернутся на родину.

О том, что произошло потом, и граф, и даже сам герцог узнали только после окончания битвы при Ватерлоо. Тогда стало известно, что по прибытии в Лондон Морису Чарлтону, которого отвели в казармы, удалось скрыться от охраны, после чего он бесследно исчез.

Но еще до того, как весть об этом дошла до войск, расквартированных в Бельгии, некий ординарец, смертельно раненный в бою, умирая, признался, что это он был виновником кражи. Это он тайком извлек ключи из кармана Чарлтона, когда тот принимал ванну, отпер ими секретный ящик, достал карту, а потом вернул ключи в карман своего офицера.

Мари-Луиз щедро заплатила ему за карту и пообещала еще более щедрую награду в том случае, если Наполеон сочтет план полезным для себя.