– Какого еще метро?

– Ближайшего к дому Даниных.

– У меня нет времени на эту…

– Я понимаю! – прервала Стрельникова учительница. – Разрешите это сделать мне.

– Вам?

– А почему бы и нет? Я хорошо знаю Феликса. Если он говорит правду, я буду только рада.

Старший лейтенант задумался. Затем умерил пыл и заговорил вежливо:

– Так и быть, организую. Только для вас… У меня племянник растет. Тринадцать лет балбесу. Сестра жалуется на оценки… Поможете по математике натаскать?

– Конечно. Главное, чтобы мальчик сам этого хотел.

– Заставим! – уверенно пообещал милиционер и сообщил, куда надо подъехать, и что сказать для просмотра записи камер видеонаблюдения. – Я позвоню им и предупрежу. Вы когда поедете?

Вишневская решала: дождаться Данина, чтобы поговорить с ним, или сначала посетить центральную диспетчерскую метрополитена? Пока Константин пройдет все формальности и прибудет домой, пожалуй, она успеет посмотреть запись. А на обратном пути надо купить ему что-нибудь из продуктов. Ведь Софья Евсеевна так и не смогла это сделать.

– Я буду там через два часа, – заявила учительница математики.

– Договорились. Захватите паспорт, у них пропускной режим.

Но прежде чем выйти из дома Валентина Ипполитовна решила ввязаться еще в одну очень рискованную авантюру.

1988 год. Ленинград. СССР.

8 марта 1988 года Константина Данина ожидал сильнейший удар по самолюбию.

Это был тот самый праздник, когда все мужчины, исповедавшие религию цветодарения, вспоминали о незыблемом святом ритуале и приносили самый большой дар к ногам невидимых богов цветочного бизнеса.

В Международный женский день Константин с утра поспешил к метро. Там традиционно присутствовал наибольший выбор умирающих растений и, как принято на любых похоронах, их тела можно было приукрасить, обернув в блестящие саваны и пышные ленточки любых форм и расцветок в зависимости от толщины кошелька и высоты амбиций. Данин не понимал фанатиков глупого ритуала, но, проживая в профессорской квартире, обещал тестю взять на себя хлопоты по обмену дензнаков на увядающие пестрые веники.

Быстро вооружившись двумя одинаковыми букетами, для жены и тещи, он невольно задержался у газетного киоска. Что-то остановило его здесь. Взгляд словно якорем зацепился за какое-то слово. Константин пробежался глазами по свежим газетам. Вот оно. Ферма!

Он увидел большой заголовок на первой странице одной из газет. "Великая теорема Ферма доказана!"

Сердце сжалось. Грудь сковала щемящая боль. Яркие цветы выпали из ослабевших рук на черный асфальт. Отдышавшись, Константин приобрел газету и несколько раз жадно прочел статью.

Математик Иочи Мияка из Токио публично сообщил, что нашел доказательство самой неприступной и таинственной теоремы в мире. Он выступил на семинаре в Институте Макса Планка в Бонне. Доказательство еще не опубликовано, но присутствовавшие во время доклада ученые в восторге от оригинального и совершенно нового подхода к решению загадки тысячелетия. Все верят, что на этот раз таинственный покров с Великой теоремы Ферма падет.

Кулак сжимал газетные страницы, ноги шлепали по грязной снежной каше. Константин бесцельно брел по улицам родного города. Его жизнь отныне не имеет смысла. Сегодня он потерял возвышенную мечту.

Нет, это произошло не сейчас! Он отвернулся от нее раньше. Он вечно отвлекался на мелкие задачи и пустые споры с однокурсниками!

Женившись полгода назад на Татьяне, он предался плотским радостям, украв время и силы от высокого полета мысли. Он отдал предпочтение однообразным сексуальным утехам с податливым телом девушки, вместо того чтобы искать трудную дорогу к неприступной сияющей вершине. Секс доступен всем, взлететь над границей непознанного суждено единицам. Он сам обрезал свои крылья и вместо орла, парящего в горах, стал похож на курицу, несущую стандартные яйца. Да, его порой хвалили преподаватели и выделяли среди остальных студентов. Так верно хвалят доярки своих коров, дающих молоко чуть более высокой жирности. Он стал подобен тупым животным! Думая о теплом теле Татьяны, сжимая ее в своих объятиях, он изменяет ее Величеству Математике. И вот – закономерная расплата!

Константин Данин взглянул на режущий сердце заголовок и отшвырнул газету.

Домой он вернулся спустя несколько часов. Без цветов, замерзший, с насквозь промокшими ногами. Ни жена, ни теща не могли понять, что случилось с их милым Костей? Почему он так опечален и молчалив? Он заболел, решили они. Градусник подтвердил наличие жара, и Константину был обеспечен постельный режим. Профессор Архангельский пожурил нерадивого зятя, но, видя, как кудахчут вокруг него озабоченные женщины, сокрушенно вздохнул и сам поплелся за цветами. Обряд цветодарения должен быть завершен при любых обстоятельствах.

Последующие две недели Данин тяжело болел, почти ничего не ел и был очень слаб. Опытный врач, вызванный хваткой тещей, сваливал всё на новую разновидность гриппа.

Проведать Константина явился Феликс Базилевич. Он естественно принес заметки о доказательстве теоремы Ферма, восторженно вращал руками и пытался их обсуждать с больным. Но Константин лишь мельком проглядел ворох журналистского словоблудия и отбросил газеты. В них с восхищением сообщалось, что японский математик работал над неразрешимой проблемой около двадцати лет. Наиболее продвинутые приводили общие фразы об алгебро-геометрическом подходе, но математические выкладки нигде не публиковались.

– Я хочу видеть это доказательство, – с обреченностью смертельно больного пациента, требующего от врача точный диагноз, попросил Константин.

Феликс понял состояние школьного друга, но не одобрил его. Помимо недостижимых горных пиков в науке существуют вполне комфортные перевалы с протоптанными дорожками. Порой достаточно поставить на них новые указатели, и ты – признанный ученый.

Однако друга требовалось срочно вылечить. Для этой цели подойдет и самое горькое лекарство. Как только статья Иочи Мияки была опубликована в научном журнале, Базилевич примчался с ней к Данину. Утешений он не принес. Пятистраничная статья содержала строгое доказательство Великой теоремы Ферма.

– Ознакомься. И забудь, – посоветовал Базилевич Данину.

Константин накинулся на текст с формулами и алчно проглотил его. Затем задумался, сел за стол и начал строчку за строчкой изучать все нюансы доказательства. Феликс пытался комментировать, но Константин не обращал на него внимания. Он просидел за столом с утра и до вечера, несколько раз бросался к учебникам, исчеркал десятки листов, но к ужину неожиданно вышел из комнаты совершенно здоровым. Аппетит вернулся к нему. Татьяна радостно наблюдала на лице мужа смущенную улыбку.

Встретившись на следующий день с Феликсом, Константин вернул ему статью со словами: