и знают о нелегальной деятельности, знают об артефактах, но не абсолютную правду, — поделился своими мыслями супруг. — А вот те самые болота, где якобы планировалось строительство, и не такие уж и плохие.

— В смысле? Что хорошего может быть в болотах? — скривилась я.

— Например, запрещённая добыча редкой болотной руды, — снисходительно улыбнулся Джон.

У меня заработал мозг. Но я не ничего не знала о болотной руде.

— Болотная руда? — переспросила удивлённо. — Это ещё что за зверь? И почему я впервые об этом слышу?

— Болотная руда ценна своими редкими свойствами, Элизабет. Из неё получаются самые лучшие артефакты. Если добыть большое количество руды, то можно заполнить артефакт колоссальным количеством энергии, и он не расколется и не подведёт. Артефактов из этого материала осталось немного — какие-то были уничтожены, какие-то утеряны, но у кого они имеются — хранятся как наивысшая драгоценность. Очень давно, ещё до нашего с тобой рождения, всеми королевствами было решено остановить добычу руды в прежних масштабах и добывать лишь по необходимости. Её очень мало и каждый грамм на вес золота...

— Значит... — поверьте, мозговая деятельность — дело хлопотное, — Итан

провернул афёру с невозможностью построить дома или что они там собирались для отвода глаз строить. Выплатил всем инвесторам их вложения, да ещё с процентами, чтобы рты не раскрывали. И так как мой дядя был главным во всей этой затее, пришлось меня выпнуть из прибыльного дела, как наследницу, и сделать банкротом!

— Всё так, Элизабет, — подтвердил мои мысли Джон.

— Вот же сучий потрох! — не сдержала ругательств. Стукнула кулаком по столу и, глядя на супруга, процедила: — Но мы же докажем, что я белая и пушистая, а он...

— Сучий потрох? — улыбнулся Морган. — Да, Элизабет, мы растопчем и размажем графа Андона.

— И его семейку, — оскалилась я. Потом приняла заговорщицкий вид и спросила:

— Так что ты придумал?

— Не гони лошадей, дорогая, — сделался супруг снова серьёзным.

— Только не говори, что мой дядя ещё замешан в каких-то аферах! — воскликнула, хватаясь за голову.

— Нет, дело не в афёрах, — вздохнул Джон. — У меня нет доказательств, но имеются предположения, что за отравлением и вторым покушением стоит как раз семья Андон. Им выгодна твоя смерть, Элизабет. Ведь в этом случае, всё имущество, все права на проекты переходят фонду.

Стиснула зубы и прошипела:

— Я подожгу их в собственном доме! Сволочи, какие же сволочи они!

Посмотрела на супруга несчастным взглядом и произнесла:

— Ну как так можно, а? Они до безумия богаты, даже король давится от зависти! Куда им ещё? И ведь самое страшное, они идут по головам, Джон! Я даже боюсь представить, сколько на их руках крови и сгубленных жизней.

«Убийцы!» — подумала в бессильной злобе.

— Это всё лирика, Элизабет. И философствовать можем долго, — произнёс супруг спокойным тоном, но была в его голосе какая-то шипастая иголочка и его глаза цвета зелени злобно вспыхнули: — Пусть власти описывают имущество и делают свою работу, ты главное, не психуй. Держи себя в руках, Элизабет и будь спокойна, даже если внутри бушует ураган, договорились?

Я обняла себя скрещенными руками за плечи и поёжилась. Вдруг стало холодно и неприятно.

— А если я не хочу держать себя в руках? Если мне больно от осознания, что

какой-то жирный урод приберёт всё наследие Ловли к рукам? — мой тон прозвучал жалко и как-то уж слишком по-детски.

Тяжело вздохнула и сказала:

— Да... Я верю, что ты сможешь всё урегулировать. Я буду спокойна, Джон. Обещаю.

Супруг поднялся со своего места и приблизился ко мне. Коснулся моих волос, потом провёл пальцами по щеке и сказал:

— Граф Итан тщеславен и хвастлив. Уверен, вся его семья такая же. У меня есть замысел, как уложить на лопатки эту семейку. Ты получишь признание и наконец, никто не станет больше покушаться на твоё законное наследство. Комиссары получат серьёзную работу и возможность крупного повышения. А корона и вовсе выдаст тебе орден за содействие. Ведь я уверен, что Его Величество не знает о разработках, что проводит фонд и уж тем более его не посвятили о богатых болотах.

Я улыбнулась мечтательно.

— А ещё, это же такая сенсация! Раскрыть махинации и вывести на чистую воду мерзавцев! Вот тогда все узнают, кто такая Элизабет Морган-Ловли!

Джон рассмеялся и погладил меня по голове, как смышленого котёнка.

— Но для этого нам нужно провернуть весьма опасное представление, — серьёзно произнёс супруг.

— Какое? — оживилась я и взяла ладони Джона в свои.

— Граф Итан жаждет твоего падения, Элизабет. Но ещё больше он жаждет, что ты осознаешь, какой он благодетель, если ты... придёшь к нему с повинной головой и станешь умолять... — буквально выплюнул супруг. Его лицо исказилось в злобной гримасе. Видимо, живо представил, как выпотрошил бы жирного графа.

— Риск — дело благородное, Джон, — сказала, глядя на ожесточённого супруга, и погладила большими пальцами его шершавые, но такие сильные и красивые руки. — Я правильно тебя понимаю, что мне следует претвориться жертвой и разыграть всю гамму чувств и изобразить всё то, что он желает видеть и слышать?

Джон поднял меня с кресла, прижал к себе очень крепко, что я едва не задохнулась. Я обняла крепкую шею и положила голову ему на грудь. Супруг зарылся лицом в мои растрёпанные волосы, а руки его обняли меня, казалось, за каждый участок тела, сжимая выступающие формы, а потом глухо выдохнул:

— Да, Элизабет... Нужно, чтобы ты выманила из него признание: о фонде, о болотах. Артефакт запишет каждое его слово... — в его объятиях появилась некая обречённость. — Дорогая моя жена, это практически флирт со смертью. Скажи, что ты не согласна, и я придумаю что-то другое...

Глава 21

— Леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли —

 

— Почему на стенах следы от других картин? — поинтересовался пристав и ударил ладонью по описи.

Описывать имущество в доме прибыли не Симон Преч и Йен Спилд, а молодые заносчивые и желающие выслужиться противные хлыщи. Уверена, что и тут не обошлось без Итана Андона.

Пристав впился в меня испепеляющим взглядом и поджал и без того тонкие губы. Теперь он стал похож на лягушку. Глаза навыкате, щёки круглые, подбородок слился с шеей и