Посмотрел в сторону носа. Он поднял нижнюю часть шлема и смотрел на меня, насупив брови. Перед собой он держал раскрытую кожаную настоящую сумку, закреплённую у него на плече.

— Он мой, — ритуально произнёс я. Чтобы последующее действие не могло трактоваться как передача прав на настоящую вещь.

— Твой, — согласился дедушка. — Сюда. Так не потеряется.

Я подошёл к нему и положил пистолет в сумку. Потом взял в руку шарфик и бейсболку. Вопросительно посмотрел на дедушку. Тот в ответ кивнул, чуть заметно улыбнувшись.

— Они мои, — сказал я.

Он снова кивнул.

Жаль, ножны с мечом нельзя было вложить в эту его сумку, очень полезная вещь. Её функция состояла в том, что она никогда не терялась.

Через несколько минут на горизонте показалось несколько яхт. Они не двигались. Как это называется по-морскому? Легли в дрейф? Наверное, так, хотя до конца я в этом не был уверен. Моря меня интересовали исключительно тёплые, и желательно с песчаными пляжами…

Дедушка уверенно вёл лодку к одной из яхт.

— Приготовься, — бросил он, когда мы были совсем рядом.

— К чему? — спросил я.

Но дедушка не ответил.

Когда мы ткнулись в борт, сверху два человека в чёрных масках сбросили верёвочную лестницу.

— Быстрее! — скомандовал дедушка.

И мне пришлось лезть наверх, стараясь, чтобы ножны не слишком часто ударялись о борт яхты.

Я пытался вытянуть шею, чтобы разглядеть её название — но мне это не удалось. «Ладно, потом посмотрю», — решил я, ступая на палубу.

Но и потом название я не узнал — как только мы оказались наверху, дедушка кивнул в сторону кормы, где на вертолётной площадке летающая машина уже раскручивала винт.

Где-то за спиной зашумело. Над соседней яхтой поднимался другой вертолёт — с виду точно такой же, куда звал меня дедушка.

Я мысленно присвистнул, прикидывая, во сколько ему это всё обошлось.

Люди, которые встречались нам по дороге на вертолётную площадку, были одеты в одинаковые серые комбинезоны и чёрные маски. Нас они сторонились.

Вертолёт с заведённым движком оказался пустым. Дедушка уверенно занял место пилота, наскоро пристегнулся, убедился, что в соседнем кресле я сделал то же самое, после чего мы тоже взлетели.

Описав небольшую дугу вокруг яхты, мы направились в сторону берега, на север. По моим прикидкам, там должна была находиться Финляндия.

Над нами, на разных высотах двигались ещё два вертолёта, примерно с такой же скоростью. Мы же летели у самой воды, едва не задевая волны посадочными лыжами.

Берег приближался. И вот я уже смог разглядеть огромные краны, множество сухогрузов и контейнеровозов, стоящих у причальных стенок. Какой-то крупный порт? Вероятно. Что ж, надо отдать дедушке должное: отличное место, чтобы спрятаться!

До порта оставалось километров десять, когда небо по правую сторону от нас вдруг прочертила тонкая белая полоса. А один из вертолётов, самый верхний, вдруг расцвел огненным цветком.

Дедушка выругался. О смысле ругательств я мог догадываться только по губам и выражению его лица — больше ничего слышно не было из-за шума мотора и хлопанья винтов.

Он кивнул назад и снова что-то крикнул. Я посмотрел в ту сторону. Задняя часть салона вертолёта была занята каким-то огромным белым цилиндром с полукруглыми рёбрами. Кажется, похожие я иногда замечал на кораблях. Спасательный плот?

— Сбрасывай! — дедушка крикнул настолько громко, что я с трудом, но расслышал.

Я отстегнулся и перебрался назад. Осмотрел крепления цилиндра. Потом сдвинул боковую дверь и, отстегнув несколько карабинов, вытолкал цилиндр наружу. Посмотрел вниз.

Цилиндр бухнулся о морскую поверхность, подняв тучу брызг. Потом раскололся на две половинки, между которыми что-то зашевелилось. Всего через несколько секунд это что-то обрело контуры надувной лодки.

— Прыгаем!!! — снова закричал дедушка.

Я с тоской посмотрел на ножны с мечом. Отстёгивать? Ну уж нет! И, пока решимость меня не покинула, ринулся сквозь проём, метя как можно ближе к лодке.

Меч действительно чуть не утянул меня. Кажется, в воде он стал даже тяжелее, вопреки всем законам физики. Только чудом, на одних волевых, я доплыл до лодки, мощно загребая холодную солёную воду.

И лишь перевалившись через надувной борт я ощутил, насколько эта вода была холодна! Меня начало трясти; я забился в угол на носу, стараясь сократить поверхность одежды, которая соприкасалась с воздухом, чтобы хоть как-то сохранить тепло.

Где-то на корме затарахтел двигатель. Я почувствовал, что мы двигаемся. А потом дедушка накинул на меня сверху шуршащее термоодеяло.

— Дотерпи до берега, — попросил он. — Там надо будет пробежаться, согреешься.

Я несколько раз кивнул, сжимая между ног спасённый меч и ножны. Просто челюсти свело так, что я не мог их разомкнуть.

Когда добрались до берега, я даже успел немного согреться. Одеяло работало. Слой промокшей одежды, прилегающий к телу, прогрелся, и дальше тепло не уходило. Так что, когда нос лодки ткнулся в один из высоченных бетонных пирсов, я уже мог двигаться и не дрожать.

На бетонной поверхности, изъеденной морской волной, была утопленная в жёлоб металлическая лестница в виде скоб. Дедушка кивнул на неё, и я начал быстро подниматься, стараясь разогреть мышцы. Когда добрался до верха, мне даже стало немного жарковато.

— Бежим! Сюда! Голову не поднимай! — скомандовал дедушка, когда тоже поднялся наверх.

И мы побежали по пирсу, между огромных кораблей. Тут были люди, на нас оглядывались, но никто не пытался остановить.

Добежав до основания пирса, мы нырнули в какую-то дверь, сбежали вниз по бетонной лестнице, и оказались в огромном закрытом пространстве, чем-то напоминающем подземную парковку. Оно было заставлено какими-то контейнерами, погрузчиками, механизмами и разной техногенной ерундой, назначения которой я определить не смог.

— Всё, тут можно не так сильно спешить… — сказал дедушка.

Он остановился, упёрся ладонями в колени и какое-то стоял так, восстанавливая дыхание.

— Ну всё, пошли, — сказал он, указывая куда-то в один из боковых тоннелей.

Мы долго шли, плутая по подземельям. Пока, наконец, не оказались возле целого ряда ржавых железных дверей с герметичными запорами.

Дедушка отсчитал от края бетонной переборки несколько шагов. Остановился у одной из них, налёг плечом на рычаг. Тот заскрипел, но не поддался.

— Помоги! — с кряхтением сказал он, снова подняв часть своего шлема.

Я подошёл и упёрся плечом. Снова скрип, и рычаг поднялся. Дверь открылась внутрь. Прямо напротив нас был огромный, уходящий на много метров вверх тёмный борт какого-то корабля. Дедушка стукнул какой-то железякой.