встал, прохрустев суставами. В ногах все еще чувствовалась слабость. Пульсирующая головная боль снова дала о себе знать.

— Скажи нашим, чтобы собирались, — бросил я, массируя виски и стараясь отвлечься от неприятных ощущений. — Завтра на рассвете выступаем. Приказ капитана.

— Что? — удивился вестеросец, смотря на меня с толикой возмущения. — Почему так резко? А как же твое состояние? Надо сказать…

— Успокойся ты, мать Тереза — усмехнулся я на его беспокойство, — Я не настолько хрупкий.

Росс, нахмурившись, замолчал и упрямо посмотрел на меня. Он явно остался при своем мнении. Его право. Жаль, что всем плевать.

— Да и я тебе уже сказал, что надо сделать, если хочешь мне помочь, — сказал я напоследок, прежде чем двинуться в сторону своей палатки.

Двигался я медленно и со стороны, скорее всего, представлял из себя жалкое зрелище. Поэтому я не удивился, когда почувствовал, что рядом со мной кто-то есть. Повернув голову, увидел задумчивого Росса, который шел так, чтобы я мог спокойно опереться на него. Хотелось раздраженно цыкнуть и упрямо пойти самостоятельно, но понимая, насколько это глупо выглядело бы со стороны, я все же принял помощь.

Какое-то время мы шли молча, пока здоровяк не решился заговорить.

— Ират, — со странной интонацией обратился ко мне он.

— Чего тебе? — тяжело вздохнув, откликнулся я, продолжая ковылять.

— Кто такая мать Тереза? — с каким-то детским любопытством спросил товарищ, вынуждая меня подавить порыв хлопнуть себя ладонью по лицу.

* * *

Интерлюдия. Джейхейрис II Таргариен.

Стены Красного замка привычно давят своей монументальностью. Особенно это чувствуется именно здесь — в тронном зале. Длинный и с высокими стенами зал, способный вместить более тысячи человек. На стенах располагаются черепа драконов, отбрасывая устрашающие тени на любого посетителя. Как говорил отец: «Тень былого величия».

Именно здесь отец всегда принимал просителей и вершил правосудие, возвышаясь над поддаными, сидя на Железном троне — символе верховной власти над Семью Королевствами. Очень высокое и неудобное сооружение, состоящее из сплавленных вместе мечей поверженных врагов. До кучи еще и опасное для того, кто восседает на нем.

Помню, как, еще будучи ребенком, прибежал сюда и в попытке забраться на трон, пока никто не видит, порезал руку. Влетело мне тогда знатно.

— Что, братец, любуешься? — отвлек меня от созерцания трона голос старшего брата, Дункана. — И как тебе твое будущее место? Уже в предвкушении, что каждый раз придется лезть на это орудие пыток?

Прикрыв глаза, я тоскливо выдохнул. Брат всегда был острым на язык. А с тех пор, как он отрекся от престола, все стало только хуже.

— А ты и рад этому, — тихо произнес я, поворачиваясь к брату, — Не так ли?

— Конечно, — хохотнув, многозначительно закивал он, — Должны же быть плюсы в том, что я отказался от трона.

На какое-то время наступила тишина, чтобы в следующий миг ее разорвало нашим смехом. Мой, тихий и едва слышимый, и гортанный, грубый хохот брата. Такие разные, как и мы. Даже внешне Дункан не был похож на Таргариена, так как не обладал валирийской внешностью. Темные волосы и карие глаза, вкупе с грубоватым лицом, не позволяли считать, что он потомок валирийцев. Все говорят, что он пошел в мать, я же считаю, что в нем слишком мало нашей крови. Он — доказательство нашего вырождения. Подобно нашим драконам, что с каждым поколением становились все меньше и слабее, мы так же начинаем терять наши изначальные черты.

К счастью, пока это сказалось только на Дункане, что выделяло его в нашей семье. Возможно, из-за этого он так легко и отказался от трона в мою пользу. На троне должен сидеть истинный Таргариен.

— Как думаешь, — тем временем продолжил брат, смотря на трон, — Он действительно состоит из тысячи мечей?

— Так говорят, — неоднозначно ответил я.

Мы стояли молча и смотрели на символ нашего величия и власти.

— Как отец? — спросил наконец-то я, прервав затянувшееся молчание.

— Сложно сказать, — не сразу ответил Дункан, потеряв всю свою веселость, — После смерти Дейрона он сильно сдал.

Он с каким-то остервенением растрепал свои короткие черные волосы. Словно это должно было помочь собраться с мыслями. Упоминание смерти младшего брата заставило меня досадливо выругаться.

— В остальном все нормально, — наконец продолжил он, говоря тихо, так, чтобы слышал только я, — Пока с ним есть кто-то из семьи. В другое же время…

Брат не стал продолжать свою мысль. Все было понятно и без слов. Отец начал сдавать. Некогда известный, как Эйгон Невероятный или Эйгон Удачливый, сейчас начал больше походить на Эйгона Одержимого. И, похоже, с каждым годом его одержимость становится более явной.

— Он собирается возвращаться из Летнего замка? — задал я интересующий не только меня вопрос. — Уже полгода прошло.

— Вероятно, — ответил Дункан. — Он хотел провести турнир здесь, в Королевской гавани. Но им вновь завладела очередная идея возрождения драконов. Поэтому на днях я вновь отправлюсь в Летний замок. Буду сдерживать его порывы перейти от теории к практике.

— Удачи, — тихо произнес я, — Она тебе точно понадобится.

Мы как-то одновременно вздохнули.

— Когда… — хотел было я задать очередной вопрос, но осекся.

По тронному залу начали раздаваться тихие шаги. Повернув голову, мы обнаружили, что к нам приближался десница короля — Андар Ройс.

— Ваши высочества, — обратился он к нам, склонив голову, — Рад видеть вас в добром здравии.

— Лорд Ройс, — кивнул я в ответ, подражая его чопорности. — Как поживает ваша супруга — леди Елена?

Дункан в это время принял роль молчаливого слушателя.

— Возраст берет свое, но благодарю за беспокойство, ваше высочество, — вполне искренне произнес десница, — Но, к сожалению, я искал вас не ради того, чтобы обсудить здоровье моей дорогой Елены. К сожалению…

— Я, пожалуй, пойду проведаю племянника, — перебил десницу брат, понимая, что речь пойдет о государственных делах. — Рад был увидеться, брат. Лорд Ройс.

Кивнув деснице, Дункан поспешил удалиться. Он воин до мозга костей. Стоит рядом начаться разговору о политике, как брат ищет любой повод, чтобы тактично уйти.

«Проведать племянника, как же», — про себя усмехнувшись, подумал я, — «Так бы и сказал, что хочешь показать Эйрису пару приемов с мечом. Наверное, надо было его предупредить, что с сыном сейчас Шейра. Хотя ему не помешает хорошая взбучка от сестры…»

— Он неисправим, — тем временем, сказал я вслух, — Иногда я задаюсь вопросом, кто из нас старше.

Ройс тактично не стал никак комментировать ни мое заявление, ни быстрый уход Дункана.

— О чем вы хотели поговорить, лорд десница? — спросил я, переходя на деловой тон. — Мне казалось, что вопросами государственной важности занимается король и Малый совет. Я