Главарь преступной группировки взглянул на часы.

– 3.05. Время, однако, летит быстро.

Из бункера вышел врач.

Мирза спросил:

– Ну, что?

– Сделал все в лучшем виде.

– Как она сейчас себя чувствует?

– Спит! Я вколол ей снотворное.

– И долго проспит?

– Не менее пяти часов.

Левоев прикинул:

– Значит, очнется где-то в 8 утра?

Врач подтвердил:

– Да, примерно в это время!

– А потом ударится в истерику, вспомнив все?

Шнурко – врач – пожал плечами:

– Возможно! А возможно, вновь впадет в состояние апатии, что в принципе уже опасно.

– Мне плевать, что опасно, что нет. Баба завтра в одиннадцать часов должна отыграть роль, которая ей предназначена. Что произойдет с ней дальше, безразлично.

Врач проговорил:

– Боюсь, вам не удастся заставить ее играть на себя!

Мирза указал пальцем на Шнурко:

– А вот в этом ты мне поможешь!

– Я?

– Да, ты!

– Но что я смогу, кроме того, что уже сделал?

Левоев объяснил доктору, как он видит использование Татьяны во время встречи с мужем. Объяснив, спросил:

– Ты можешь ввести ее в такой транс, чтобы с одной стороны, она выглядела вполне нормальной, а с другой – находилась в состоянии, скажем, похмелья и безразличия к тому, что происходит?

– В принципе это возможно. Если перед встречей вколоть пациентке один хитрый препарат и дать выпить граммов сто водки…

– К какому эффекту приведет подобная манипуляция с водкой и лекарствами?

– К такому, который вам нужен. Женщина будет узнавать людей, не испытывая к ним никаких чувств, ни любви, ни ненависти, нормально ориентироваться в пространстве, даже отвечать на несложные вопросы. Отвечать однозначно и рассеянно. В ее поведении будут явно просматриваться признаки слабеющего алкогольного опьянения. Воспоминания о насилии притупятся. Боли она ощущать не будет. Как, впрочем, и желания разговаривать тоже. Мы подобное состояние называем – закрыться в колбе. Но… оно, это состояние, пройдет уже через час. И тогда либо клиентка станет, если так можно выразиться, самой собой, со всеми своими чувствами, воспоминаниями, болью, либо ее придется обрабатывать заново. Что уже может серьезно подействовать на психику, я бы сказал, даже вызвать необратимые процессы.

Мирза поднялся:

– Я же сказал, что с ней будет потом, меня не интересует. Впрочем, повторной обработки не потребуется. Часа нам хватит!

– Тогда, господа, мне надо вернуться домой и забрать необходимые препараты. Водка у вас, надеюсь, здесь найдется?

– Водитель купит по пути!

– Я бы хотел отметить, что за дополнительную работу прошу доплату.

Левоев ответил:

– Будет тебе, Борис Яковлевич, и оплата и доплата.

– Плюс, уважаемый, стоимость препаратов, а они сейчас стоят очень дорого. Их в аптеках и больницах не найти. Только в лабораториях.

– Трех штук баксов за все будет достаточно?

Врач хитро улыбнулся:

– Четырех, уважаемый Мирза! Четырех тысяч долларов будет вполне достаточно!

– Согласен!

– Тогда попрошу аванс. А точнее, оплату за уже проделанную работу. Как говорится, ложка ценна к обеду!

– Сколько?

– Половину! Две тысячи. Это будет справедливо!

– Ну и расценки, Борис Яковлевич, у тебя!

– Но и работа не обычная. Разве не так?

– Так! Добавлю, не безопасная к тому же! Я это к тому, что о ней лучше молчать! Одно лишнее слово может стать причиной весьма крупных неприятностей.

– Я это прекрасно понимаю! И мы с вами работаем не первый год. Когда-нибудь я дал вам повод усомниться в своей порядочности?

– Нет, Борис, ты не давал такого повода и, очень надеюсь, не дашь и в будущем!

Главарь взглянул на Багрова:

– Отвези доктора домой, дождись, пока он соберется, и привези обратно! Вместе с парой канистр бензина. Пацанам на улице скажи, чтобы расставили тачки в проулках. «Мерс» тоже спрячь. Как привезешь эскулапа, Перс отвезет тебя на хату. Утром доставишь сюда Тимохина!

– Один?

– С Персом! Или этого мало? Оружие держите при себе. У нас все вооружены?

– Все!

– Хорошо! Забирай врача, и поезжайте к нему! Я буду здесь! Теперь уже до конца всей нашей эпопеи с кафе «Фергана»! Кстати, ты не знаешь, почему Тимохин назвал русскую забегаловку узбекским городом?

– Не знаю!

– Ну давай, давай! Поезжай!

Врач напомнил:

– Извините, Мирза, мне бы аванс?

– Ах да!

Он достал из кармана брюк пачку стодолларовых купюр. Отсчитал две тысячи, протянул Шнурко.

Тот взял деньги, вздохнув при этом с завистливым видом:

– Счастливый вы человек, Мирза. Вот так просто носить в карманах десятки тысяч долларов?

– Носить-то их несложно, особо не мешают, а вот заработать не так просто, как кажется.

– Конечно, конечно!

Багров указал врачу на выход:

– Прошу к машине, господин Шнурко!

– Спасибо! Мы ненадолго.

– Идите, идите!

Багров с Шнурко удалились.

Левоев взглянул на Валентинова:

– Теперь поговорим о том, что предстоит сделать тебе, Хромой! Во-первых, вызови сюда Рудика с Пузырем, пусть наведут порядок и в бункере, и в этой комнате. Во-вторых, охрану рассредоточить так, чтобы незамеченным к дому никто подъехать не мог. Сам пройдись по району, посмотри, не бродит ли кто.

– Это ранним утром-то?

– Ранним утром, Максим, все самые темные дела делаются. И войны начинаются. А затем, как откроется рынок, слетаешь, купишь такое же или похожее платье, что было на жене Тимохина, черные трусики, помаду, духи, косметику короче.

– Ладно, сделаю. Ты мне ответь, что собираешься делать с Рудиком, Пузыревым и Колуном?

Левоев потер подбородок:

– С Рудольфом ограничимся беседой. Опустить его только хуже сделать, но поучить уму-разуму надо. Чтобы не считал, что удачу за хвост поймал. Пузыря на «бабки», чтобы думал, стоит ли в следующий раз нарушать запреты тех, кто выше. Ну а Колуна… Колуна, Хромой, придется кончать!

– Вот как? Не круто ли?

– Нет! Он на всех хрен положил, поставил под угрозу общее дело. Сейчас вся братва будет смотреть, как мы поступим с ним. Спустим дело на тормозах, подадим плохой пример. А вот завалим на виду у всех, остальные призадумаются. И те, кто не понимает, поймут, с Мирзой неповиновение не проходит. А это усилит дисциплину. Похороним же Колуна как положено, с почестями, семье «бабки» выделим, мать на содержание возьмем.