– Мне благодарить тебя?

– Обойдусь! Ну, козел Колун, ну сучара!

Татьяна произнесла:

– Лучше бы ты не просыпался. Отмучилась бы свое, и все! Все одно мне не жить теперь.

– Ты это брось! Скольких баб в городе насилуют? И что, все кончают с собой? Ни хрена. Пройдет время, забудется. Вас же предупреждают, нет, на своем стоите. Долбаны. Отдали бы кафе и жили спокойно.

– Да пошел ты, урод!

Пузырев набросил на тело Татьяны одеяло.

Вытащил Колуна в соседнее помещение. Закрывая дверь бункера, услышал, как забилась в истерике Татьяна. Сплюнул на пол. Положил пистолет на стол. Взял сотовый телефон. Повертел его, собираясь с мыслями и представляя, ЧТО сейчас вызовет его звонок. Но позвонить надо. Иначе вместе с Колуном под раздачу Мирзы попадет и он.

Решившись, набрал номер бригадира.

Тот ответил не сразу, сонным голосом:

– Да?

– Рудик, у нас ЧП.

Сон у Рудольфа Слимова как рукой сняло:

– Сука сбежала?

– Хуже!

– Хуже? Не понял!

– Колун изнасиловал ее!

– Что?!!

– Изнасиловал, говорю, Колун Тимохину!

– Вы… вы… бля… что… охренели там? Да… ты понимаешь, что это значит? Мирза с нас со всех по три шкуры спустит. Где сейчас Колунин?

– Рядом. Я стащил его с бабы и заковал в наручники.

– А до этого где был?

– Спал! Мы на двоих ночь разделили!

– Разделить бы вас! Так, я еду к вам!

– Давай!

Не прошло и часа, как Рудик вошел в помещение охранников. Запах спиртного почувствовал тут же.

– Водку, падлы, жрали? Кто пойло притащил?

Пузырев кивнул на подельника:

– Колун! И водку, и пиво, и жратву!

– Сильно бабу этот придурок отделал?

– Похоже, сильно. На матраце кровь. Видно, драл во все дыры, раскорячив жгутами из порванной простыни.

– Скотина!

Рудик нагнулся над Колуниным. Резко перевернул того на спину. Колун смотрел на бригадира испуганными глазами.

– Ты что же, тварь, натворил?

Пузырь проговорил:

– Рудик! Бля буду, словно затмение нашло. Особенно когда баба ноги раздвинула, когда я ей жрать относил. Она сама провоцировала на случку. Подмигивала, спрашивала, что, так вхолостую ночь и проведем? Платье задрала. Ну я и повелся. А когда начал, она взбрыкнула. Орать стала. Подставила она нас, Рудик, сукой буду!

– А ты и есть сука! Сам-то веришь тому, о чем базаришь?

– Но, Рудик, я честно…

Бригадир взревел:

– Честно? Ты поставил под угрозу все дело. Ты Мирзу подставил. О нас с Пузырем и говорить нечего. Теперь из-за тебя мы крайние останемся!

– Рудик!

Слимов отошел от лежащего Колуна на шаг. Сплюнул и, развернувшись, нанес тому удар ногой в бок. Колун вскричал от боли.

А Рудик продолжал наносить удары, по туловищу, голове, ногам, рукам, по всему, куда попадал модными туфлями.

Отделал Колунина по полной программе. Пузырь оттащил бригадира, когда на Колунине живого места не осталось:

– Хорош, Рудик! Убьешь!

Бригадир успокоился:

– Да и надо его, козла, замочить. И тебя вдогонку.

– Меня-то за что?

– За то, что водку вместе с Колуном жрал, за то, что допустил его к бабе. Тебя на какой хер здесь оставили? Оберегать Тимохину. А ты? Нажрался вместе с дружком и на боковую? Дрыхнул, пока тот шпарил ее! За это вас обоих удавить мало. Почему ты не разбил водку? Не выкинул пиво? Почему о спиртном ничего мне не сказал, когда я приезжал? Почему?

– Да мы хотели посидеть чуть-чуть. Кто ж знал, что Колун уже давно на жену Тимохина глаз положил. Но я успел снять его с бабы. Иначе он замордовал бы ее до смерти. Ты бы видел, что он вытворял. Глаза безумные, орет, кровь под ними. Да еще на меня порывался кинуться. Стволом только и успокоил. Он невменяемый был.

Рудик прошелся по помещению:

– Кровь, говоришь? А ну идем, поглядим на нее! Открывай бункер!

Бандиты зашли в подвал.

Истерика у Татьяны прошла. Она лежала на спине, заплаканная, растрепанная, глядя в потолок безразличным взглядом.

Рудик спросил:

– А она не того? Не вальтанулась?

– Не знаю. Не должна, а там хрен ее знает.

– Одеяло сними.

Пузырев откинул одеяло в сторону. Татьяна никак не среагировала на это. Рудик увидел довольно большое пятно крови под женой Тимохина:

– Черт! Врача надо! Козел Колун, видно, порвал ее сильно! Да, врача надо. Накрывай, пошли отсюда.

Бандиты вышли из бункера.

Рудик повторил:

– Надо врача! Тот без команды Мирзы не поедет. Значит, что? Значит, придется сообщать о случившемся боссу.

Пузырь сказал:

– Ты лучше сначала Багру позвони.

– Поучи! Багор не дурак, удар на себя принимать. Заставит лично доложить о проделках Колуна боссу. А реакция того может быть любой.

– И все же позвони сначала Багру. А то Мирза возьмет да на Багрова сорвется, а тот не в теме. Тогда еще и от Багра по шее получим.

– Теперь, Пузырь, нас все иметь будут! Но не надейся, что удастся на меня свои заморочки перекинуть. За Тимохину ответ держать тебе и Колуну. Тебя, может, еще пронесет, а вот Колун, чует мое сердце, отжил свое. Хотя, хер его знает, что будет дальше. Но ничего хорошего – точно. Ладно, позвоню сначала Багрову.

Слимов набрал нужный номер.

Багров ответил после второго сигнала вызова:

– Рудик, ты на часы иногда смотришь?

– Смотрю!

– И сколько на твоих?

– 0.50!

– Во, час ночи! Случилось что?

– А иначе зачем бы я стал звонить тебе!

– Тимохина?

– Да!

– Говори!

Слимов рассказал непосредственному шефу о том, что произошло в бункере подвала расселенного дома. Багор выслушал бригадира. Проговорил:

– Ну и мудаки вы все! Ты, Рудик, хоть понимаешь, чем это тебе грозит?

– Понимаю! Но что я мог сделать? Охрану организовал. Откуда мне было знать о намерениях придурка Колуна?

– Это ты Мирзе скажешь!

– Может, ты ему позвонишь?

– Да? Вы накосорезали, а удар принимать должен я? Нет, Рудик! Звони ему сам. Если спросит, в курсе ли произошедшего я, скажешь, нет. Типа после босса хотел мне позвонить.