Господу известно, он обязан ей. Обязан за то, что позволил ей попасть в лапы Найта, Салли и Темпла, и бог знает с кем еще она встречалась в казино. Он должен уберечь ее. Чтобы хоть как-то оправдаться перед Борном.

«Оправдания».

При этой мысли он вздрогнул. Возможно, это оправдания. Возможно, ему просто нужно быть рядом с ней. Говорить с ней. С этой безумной женщиной блестящего ума, которая лишает его равновесия при каждой встрече.

Да, это будет пыткой.

Но богу известно, он этой пытки заслуживает.

Нужно отодвинуться. Как можно дальше от нее.

Кросс подошел к бильярдному столу. Поднял пару костей и взвесил на руке. Пиппа прошла мимо в облаке мягкого запаха свежевыглаженного белья. Почему она всегда благоухала солнечным светом и свежим воздухом даже в темноте? В окружении греха и порока?

Она должна уйти. Слишком большое искушение. Он этого не вынесет.

Не ведая его мыслей, Пиппа повернулась к нему открытым, наивным личиком.

– У меня ряд вопросов. Например, мадам Эбер специализируется на ночных сорочках, которые, как она клянется, могут побудить Каслтона соблазнить меня. Это действительно так?

Он мгновенно представил гибкую светловолосую Пиппу в одеянии из шелка и кружев, предназначенном, чтобы свести с ума мужчину.

Что-то с огромным количеством лент, завязанных идеальными бантами, которые, если их развязать, откроют островок теплой мягкой кожи – роскошный, дорогой подарок.

Подарок, который стоит завернуть.

– Не думаю, что этого достаточно, – рассеянно заметила она.

Кросс не сомневался, что это будет даже слишком.

– А как насчет способности миссис Тассер воспламенять мужчин? Можете научить меня этому? Похоже, это способно помочь. С обольщением.

Он не смотрел на нее. Не мог. Но не удержался, чтобы не заметить:

– Вам это ни к чему.

– Ни к чему? – удивилась Пиппа.

– Нет. Вы обольстительны, но по-другому.

– Неужели?

«Вам следовало сказать ей».

Прежде чем ей вздумается искушать его и дальше.

– Совершенно верно, – ответил Кросс.

За этими дурацкими очками ее глаза были огромнее блюдец.

– Я обольстительна?

– Вы повторяете за мной, – улыбнулся он.

Пиппа немного помолчала.

– Вы не передумаете?

– Нет.

Мысль о том, что она найдет другого, была совершенно неприемлема. Особенно потому, что это может быть он. Он готов показать ей наслаждение, которое навеки уничтожит ее невинность и полностью, окончательно ее погубит. Он хотел дать ей все, что она просила.

И больше.

Но решение принято.

– Нет, не передумаю.

Пиппа облегченно вздохнула, и звук пронесся по тихой комнате, заставляя гадать, что еще может вызвать нечто подобное.

– Мне следовало это знать. Джентльмены не отступают от своего слова.

– В этом случае негодяи тоже не отступятся.

– Не понимаю.

– Правила джентльменов гласят, что честь не позволит отступить, даже при неудачном пари, – пояснил Кросс, горя желанием разгладить морщинку между бровями. – Правила негодяев гласят, что следует делать ставки, только если можно выиграть.

– Кто… – Она поколебалась: – А кто вы?

Кросс мог дать ей знания, не поддаваясь собственным желаниям. Не теряя самообладания.

Он подступил совсем близко.

– А вы как считаете?

Она отступила.

– Джентльмен.

«Даже не коснувшись ее».

Потому что Кросс не сомневался: если после шести лет целомудренной жизни он коснется Филиппы Марбери, то просто не переживет этого.

«Негодяй».

– Завтра. В девять.

Научный дневник леди Филиппы Марбери

Никогда не увлекалась астрономией, но сегодня размышляла о просторах Вселенной. Если наше Солнце – одно из миллионов звезд, кто сказал, что Галилей был не прав? Что на краю другой галактики нет еще одной Земли. И кто может сказать, что там нет еще одной Филиппы Марбери, до свадьбы которой осталось десять дней. Которая тоже хочет получить знания.

Конечно, все это вздор. Даже если бы в каком-то дальнем углу вселенной находилась другая Земля, я все же выйду замуж через десять дней.

И другая Филиппа тоже.

26 марта 1831 года.

За десять дней до свадьбы

Следующим вечером Пиппа сидела на маленькой скамейке за вишневым садом в Долби-Хаусе, плотно завернувшись в плащ. Тротула считала ворон у ее ног.

Или по крайней мере пыталась считать.

Пиппа сидела здесь больше часа, сбежав из дома, сразу после того, как позвали к ужину, под предлогом ужасной слабости. Предпочитала находиться здесь, пусть даже в прохладную мартовскую ночь.

Она была слишком возбуждена.

Сегодня она узнает все о соблазнении.

От Кросса.

Пиппа глубоко вдохнула и выдохнула. Еще раз. В надежде, что натянутые нервы немного успокоятся. Ничего не вышло. Перед глазами стоял мистер Кросс. Он то хмурился, то улыбался в темноте. То подступал слишком близко…

Дело, конечно, не в нем. Она испытывала бы то же самое, если бы любой другой обещал ей урок.

«Лгунья».

Глубокое дыхание не помогало.

Она оглянулась на тусклый свет, струившийся из окон столовой Долби-Хауса.

Да, лучше она проведет время, оставшееся до их встречи, здесь, на холоде, чем медленно сойдет с ума за ужином с родителями и Оливией, которые, вне всякого сомнения, примутся обсуждать детали «свадьбы века».

Она вдруг вспомнила Оливию, великолепную в подвенечном платье, сияющую от волнений предсвадебных хлопот.

И отражение Пиппы за ее спиной – маленькое, тусклое в сравнении с более юной и красивой сестрой.

Свадьба получится необыкновенной. Одна на все времена. По крайней мере так гласила молва.

Именно такой, о которой мечтала маркиза Нидем и Долби: пышная официальная церемония, должная показать всем превосходство семьи Марбери. Это сотрет воспоминания о двух предыдущих свадьбах: двойном венчании Виктории и Валери с первыми попавшимися женихами. О браках, заключенных поспешно, дабы смягчить впечатление от несчастной разорванной помолвки Пенелопы, а потом и ее свадьбы по специальному разрешению в деревенской церкви рядом с поместьем Нидемов на следующий день после возвращения Борна из тех мест, где он пребывал больше десяти лет.