– Почему?

Йен жмёт плечами.

– Не знаю, не видел в ком-то будущую жену. Наверно, она где-то слоняется без дела и ждёт.

– Принца? – подшучиваю я.

– Ну, если меня можно считать принцем, то да.

Не подаю вида, но внутри что-то сжимается от его слов. Глупо думать, что он ещё чувствует что-то, а мне этого хочется. Я не хочу, чтобы он забывал. Мы во всём были первыми друг у друга, такое нельзя и невозможно забыть, это означает предать самого себя. Да, мы выросли, изменились не только внешне, но и внутри, только это ничего не меняет. Если всё было по-настоящему, воспоминания пронесутся и будут сохраняться на протяжении всей жизни. А всё было по-настоящему. Да, я поступила ужасно, признаю свою вину, но, черт возьми, все было по-настоящему.

Мой голос становится тихим.

– Мне действительно стыдно за то, что я так поступила. Мы должны были поговорить и попрощаться.

– Попрощаться?

– Я слишком сильно стремилась к независимости и самореализации, поэтому, думаю, да… попрощаться. Я хотела стать кем-то.

– Ты стала той, кем хотела?

– Скорее да, чем нет.

– Почему ответ размытый?

– Думаю, причина известна не до конца. Я ещё разбираюсь с самой собой, пытаясь понять, что хочу.

– Хочешь в плане чего?

– Для себя.

– Имеешь в виду человека рядом?

– Да, – киваю я.

Йен приподнимает уголки губ, а следующий вопрос выбивает из меня весь воздух.

– Ты свободна в субботу?

Я уже было открываю рот, но он опережает:

– Поужинаем, если ты не против.

Кажется, бутылка в моей руке готова взорваться из-за того, с какой силой обхватила её пальцами. Я уехала, оставив его, не поговорив с ним, я просто-напросто сбежала, и он, кажется, простил, не держа зла, что делаю сама на себя я. Отчасти, причина, по которой я редко приезжала домой – он. Я боялась нашей встречи и посмотреть в его глаза. Но делаю это сейчас. Я не моргаю, из-за чего в глазах появляется сухость, а следом они начинают слезиться.

Не знаю, должна ли, но я киваю.

– Да, конечно.

Ответ вполне искрений, я хочу увидеться с ним ещё раз, понять, всё действительно так, как чувствую, или это временное наваждение на прошлое, где было приятно и хорошо. Где был он в качестве устойчивой поверхности под ногами, которую вскоре потеряла.

Йен улыбается. Он что-то говорит, но за шумом в ушах ничего не слышу, знаю только то, что он вспоминает что-то смешное из совместного прошлого. И чем чаще он вспоминал и смеялся, тем чаще сердце получало разряды и устремлялось куда-то вперёд, пока все остальные органы пытались успеть догнать его ритм. Йен продолжает что-то говорить, и я всеми силами пытаюсь прислушаться сквозь гул в ушах и сознание, которое, кажется, где-то в облаках. Я внимательно наблюдаю за тем, как двигаются его губы, и самое прекрасное, когда они растягиваются в улыбке.

– Он ещё держит тот револьвер?

Я моментально понимаю, что речь об отце и начинаю глупо улыбаться. Впервые он достал его, когда Йен пробрался в окно моей комнаты. Это смешно и страшно одновременно, потому что папа ворвался в комнату с пушкой в руках, но нацелил её на нас, а не на грабителях, которых вовсе не было.

– Думаю, да, – смеюсь я.

– Не хочу, чтобы он тратил пули, поэтому в гости заглядывать не лучшая идея.

– Скорей всего, он хранит его, как воспоминание о тебе.

– Неплохое воспоминание.

– Не в его случае.

Он вновь дарит мне пропитанную теплом и радостью улыбку, после чего спрашивает:

– Оставишь свой номер?

– Конечно, – киваю, принимая из его рук телефон, где набираю номер.

Я не делаю дозвон, потому что, если он не позвонит, не хочу быть той, кто сделает это. Так или иначе, я девушка. Я жду первого шага, но, конечно, вполне могу сделать его сама. Как показывает практика: ничего хорошего. Мужчины принимают это за лёгкую наживку и расслабляются, понимая, что рыбка на крючке. Есть ещё одна причина: я не хочу питать надежды и иллюзии; не хочу задавать себе и ему вопросы, почему он всё-таки не позвонил. У меня не будет возможности выйти с ним на связь, и этот факт мне больше по душе.

Я прощаюсь с ним, и мы расходимся по разным сторонам супермаркета. Господи, как жалко и в то же время жизненно это звучит. Бросаю в его сторону взгляд через плечо и улыбаюсь, потому что Йен направляется спиной вперёд и тоже улыбается мне. Он наконец-то скрывается за поворотом, а я глупо хихикаю, качая головой, потому что сейчас мы выглядели как подростки.

С тупой улыбкой на губах делаю покупки и покидаю супермаркет. Но на парковке меня ожидает сюрприз.

Я проворачиваю ключ, в ответ получаю рычание двигателя, который медленно затихает и не желает привести машину в действие. Подобный ритуал провожу несколько раз, но без толку. Что я понимаю в машинах? Она едет – бензин есть, она не едет – бензин кончился. Черт, имея достаточно долгий опыт в вождении, я так и продолжаю с непониманием плавать во всем, что касается машин. Раньше мог помочь Райн, даже больше, этим занимался Райн, теперь я брошена на произвол судьбы. Я заглядываю под капот, но что хочу там увидеть? Господи, почему сейчас и сегодня?

Мысленно перебираю все контакты, и даже нескольким звоню, получаю лишнюю порцию разочарования, потому что парочка человек не берет трубки, а те, кто берет, попросту не могут приехать, потому что они, черт возьми, работают. Отлично, я застряла на парковке супермаркета с пакетами, наполненными продуктами и горой рабочих папок. Почему в последнее время я ходячее несчастье? Теперь жалею, что не взяла номер Йена, который как раз-таки разбирается в машинах.

Я ещё раз пролистываю контакты и палец застывает на Джейке. Я знаю, чаще всего он работает с вечера, а, следовательно, сейчас может быть свободен. Он остаётся единственным вариантом. Конечно, есть такси, куда все переложу и буду бегать несколько раз туда-сюда, чтобы отнести всё в квартиру. Ещё один вариант: эвакуатор, но он укатит машину в сервис, и оттуда я опять же должна всё перенести домой на такси. Отлично.

Моя гордость играет со мной в игры. Мы не договаривались о помощи друг другу. Да, несколько дней назад он помог, но он не знал, я скрыла это. Сегодня тот самый день, когда нужно просить именно помощь.

Делаю несколько глубоких вздохов и нажимаю клавишу вызова.

– А ты ненасытная, – дразнит он, как только принимает вызов.

У меня есть один сохранённый приоритет перед ним.

– Когда-то я помогла тебе, теперь мне нужна твоя помощь, – игнорируя его пошлые намёки, говорю я, сжимая мобильник практически до хруста. Я не хотела просить у него помощи, но могла. Он должен мне.