также просто, как дышал: настолько это было естественно. Гермиона, со своей гриффиндорской прямотой, и в подмётки ему не годилась. Зато теперь она знала наверняка, что не хотела бы оказаться с ним по разные стороны баррикад. И упаси Мерлин, если все чистокровные — такие.

— Пора отдыхать, — произнёс Гектор, решительно поднимаясь с кресла и протягивая Гермионе пиалу с зельем. — Прими это. Тебе нужно выспаться. Заседание назначено на десять утра, поэтому мы с тобой встречаемся в семь.

Грейнджер без возражений приняла зелье и отправилась в спальню. Было ещё довольно рано: небо только-только окрасилось розовой зарёй, но, когда Гектор говорит таким тоном, ты не спрашиваешь: «зачем», и уж тем более — не возражаешь. Спать, значит — спать. Она провалилась в крепкий сон, как только голова коснулась подушки.

Ровно в шесть тридцать Гермиона проснулась от легких толчков в плечо.

— Мисс, мастер Гектор приказал разбудить! — пропищала эльфийка и мгновенно испарилась, зная, что хозяйка терпеть не могла вставать рано.

Грейнджер, впрочем, чувствовала себя довольно бодро. На тумбочке она обнаружила короткую записку:

“Приводи себя в порядок, надевай мантию с фамильным гербом”.

Не успела девушка задуматься о том, что такой мантии у неё как раз и нет, как возле шкафа появилась парящая тёмно-зелёная мантия с салатовым кантом и гербом семьи Дагворт-Грейнджер (оскаленной мордой зуву) на груди и предплечьях. Подойдя ближе, Гермиона разглядела, что в ткань вшита изумрудная нить, благодаря которой вся мантия блестела, как новогодняя ёлка.

Встряхнув головой, девушка отправилась в душ. Она встала под струи, которые грозились обварить кожу, но не уменьшила температуру воды. Тот, кто сказал, что бодрит только холодный душ, был очень неправ в своём суждении.

Через час Гермиона была полностью готова. Она собрала волосы в хвост, накрасилась обычной магловской косметикой, надела мантию и внимательно осмотрела своё отражение в зеркале. Что именно из перечисленного сделало чудо — непонятно, но выглядела Гермиона приемлемо. Можно даже сказать — достаточно чистокровно.

Усмехнувшись мыслям, она спустилась в столовую. Гектор уже был там. Сидел на своём месте. С газетой. Привычную обстановку нарушал лишь его наряд. Он в своей изумрудной мантии смотрелся крайне внушительно.

Увидев Гермиону, он улыбнулся, и улыбка не казалась принужденной: значит, она выглядела достаточно хорошо, по его, отнюдь не скромному, мнению.

— Итак, — начал Гектор, — я надеюсь ты выспалась, потому что я понятия не имею, насколько всё сегодня затянется.

Гермиона села на своё место и покосилась на дядю.

— Как, по-вашему, сегодняшнее заседание может занять много времени?

— Это может занять несколько дней, — уверенно сказал Гектор; голос его был твёрд, во взгляде — решимость: Гектор уже был настроен на заседание. — Первый блок будет посвящён отчётам Отделов. Затем новым реформам.

Грейнджер кивнула. Она положила в свою тарелку побольше овсяной каши и попросила у эльфийки, крутящейся рядом, крепкий кофе. Пока она ела, Гектор не нарушал тишину и, казалось, вовсе её не замечал. Но стоило ей отставить тарелку, он отложил газету.

— Напомню. Сегодня твоя задача очень простая: внимательно смотреть, слушать и записывать вопросы для обсуждения. Позже мы с тобой обсудим все волнующие моменты. Если будет необходимость — пересмотрим их в Омуте памяти.

— А если мне очень-очень понадобится высказаться? — осторожно поинтересовалась ведьма, зная о своей гриффиндорской натуре.

— Мы сможем переговариваться, — успокоил Гектор. — Я выслушаю тебя, а затем донесу твою мысль до остальных. Это нормальная практика для наследников.

Когда часы отбили восемь утра, а Гектор поднялся на ноги, Гермиона почувствовала грохот пульса в горле. Было странно ощущать волнение, учитывая, что говорить ей сегодня не придётся. И всё же.

Как только она поднялась на ноги, к Грейнджерам подскочили домовики с корзинками с едой.

— Эм, — замялась ведьма, — для чего это?

— Перекусим во время перерывов, — просто ответил Гектор. — Это нормальная практика на таких заседаниях. Большинство волшебников приносят свою еду.

Гермиона надеялась, что выдала достаточно скептичный взгляд.

— Почему?

— Ну, я не планировал умирать на этой неделе, — заметил Гектор. — А травить магов на таких заседаниях старая добрая традиция.

Грейнджер оторопело взяла свою корзинку, уменьшила её и убрала в карман мантии.

— И именно эту информацию вы предпочли от меня утаить? — немного нервно спросила она.

Взгляд Гектора был глубоким и спокойным, как озеро в полночь.

— Не думал, что тебя стоит предупреждать о таких очевидных вещах.

Грейнджер решительно затормозила, уловив ускользающую мысль.

— Что ещё вы считаете очевидным?

— Хм, — он задумался. — Возможно, не стоит смотреть кому-либо в глаза. А ещё зачаруй блокнот так, чтобы только ты могла прочесть, что напишешь, и не отходи от меня ни на шаг.

— Мы точно идём на заседание магов, а не на войну? — нервно усмехнулась девушка.

Но холодный взгляд Гектора прямо ответил ей, что это предположение недалеко от истины.

Грейнджер не помнила, как оказалась в Министерстве. Она решила не спрашивать у Гектора, зачем они явились сюда за два часа до начала заседания. Всё стало очевидно, стоило им прибыть на первый уровень.

Перед дверью в зал, где проходили заседания, уже собралась огромная толпа магов. Все были рассредоточены по коридору. Места были выбраны с явно тактической подоплёкой. Гектор также занял стратегическую позицию: он стал в тени огромной широкой колонны, но так, чтобы все прочие маги находились в поле его зрения. Что примечательно, от всех волшебников исходила неестественная звенящая тишина, поэтому, Грейнджер слегка повернула запястье, и её с Гектором накрыл непроницаемый купол.

Было забавно наблюдать, как надменно-презрительные маски превращаются в удивлённые и озадаченные лица, стоило магам увидеть Гектора; замечая рядом с ним спутницу, они пробегали по ней цепким, оценивающим взглядом, словно стараясь предугадать, чего ожидать от них сегодня. Однако не все волшебники были удивлены. Гермиона успела заметить, что мужчина, подозрительно похожий на Римуса, лишь слегка кивнул Гектору; ещё один, в красивой лиловой мантии, с вышитым гербом в виде орла, подмигнул; Слагхорн и вовсе лично пришёл поприветствовать друга. Он был в сияющей серебристой мантии с изображением лисы на груди. Это животное невероятно ему подходило. Несмотря на то, что в глазах рябило от разнообразных нарядов, будто всех присутствующих покусал Дамблдор, Слагхорн и в такой ситуации выделялся. Его улыбка резко контрастировала с серьёзными лицами остальных магов. Он был яркой картинкой в похоронном бюро.

Зайдя в их личное пространство, он почувствовал магию защитного купола и удивлённо осмотрелся.

— Не узнаю это заклинание, — озадаченно протянул он.

— Это моё собственное изобретение, — улыбнулась Гермиона, повернув запястье.

Магия тонкой струйкой схлынула.

— Изумительно, — протянул Слагхорн.

На него, как на сияющий в ночи маяк, резко