все однозначно, это и вправду представлялось поверхностно просто. Работа со сверхвысокой наградой вскружила всем голову, отключив недоверие, а решение вопросов с армянами и федералами вовсе сбивало с ног саму госпожу мнительность. А как же не упомянуть ту безопасность в любой час дня и ночи, гарантированную нам сильным, харизматичным молодцом, готовым при любых обстоятельствах рвать за нас плоть врага, коим, прошу вспомнить, он и сам был еще совсем недавно. Лишь я, по всей видимости, сохранял подозрения в бедовость данной затеи, но все мои слова вились мимо ушей сотоварищей, объятых крепкой рукой сказки, в которую они без колебаний поверили.

— Послушайте! — В какой-то момент меня взвинтила эта слепая наивность настолько, что я проорал этот призыв, как никогда яростно, и, подскочив на капот автомобиля, громким стуком подошвы о железо привел стаю глупцов в тишину. — А вас не смутили слова Клима о том, что они ждут команды от конторы?! Вас не тревожит, что война надвигается?! Мы же видели с тобой Кот одну и ту же картинку на сходке, сколько там было бойцов у воров… Британцев ждет бойня, и все мы попадем под удар вместе с ними!

— Силы одинаковы, Ник, а выбрать сторону нам все равно придется. И если уж законники нас отвергли в столь жуткий, как нам казалось ранее, час, то в чем причина отказываться от тех, кто предлагает место под могучим крылом? — Слова Макса были поддержаны бурным восторгом, а мои пущены на самотек, куда-то в пропасть воздушную, где незримо хранятся речи всех живых и усопших.

— Я виделся с Буровым, — выдавить мне из себя пришлось столь нерадостный факт, и масса людская умолкла, топорща на меня презрительный взгляд. — Вчера вечером просил его помочь, но даже он не посмел… Но из его слов мне стало ясно, что британцам отвели ровно два месяца неприкасаемости и развязности рук, что будет после, догадаться не трудно… И если примкнем к ним, с ними же и падем..

— С конторой якшаешься? — Сардонический оскал Лехи возымел свое право на существование, и он без уважения к своему старшему другу ляпнул то, что привело толпу к измывательному смеху, злому в своем исполнении. — А дальше что? Сдавать нас начнёшь?

— Рот закрыли! — Слюна свирепости моей выплеснулась вместе с рыком, и смех тут же заглох. — Оборзели?! Я нас из задницы пытался вытащить любой ценой! И не только свою шкуру, заметьте, спасал!

— Он правильно говорит, шанс был, заиметь защиту конторы, — Кот поднялся ко мне на капот, обращаясь к скопищу наглецов одобрительным тоном, ратуя тем самым мою предприимчивость. — Но даже если британцам ходить по земле осталось два месяца, то мы успеем за это время заработать сто миллионов евро и свалить отсюда, подальше от федералов, воров и остального шлака.. — Голова Макса взглянула на меня в ожидании чудесного моего согласия. — Верно же, брат? Мы же хитрецы, самое время обмануть наконец судьбу и обвести всех вокруг пальца..

Знал бы он тогда, что я ощущал на своих плечах, какая гора воссела и продолжала возрастать несоразмерным грузом для одного человека, с каждым прошедшим днём сдавливая меня чувством необъяснимой тревоги все сильнее и крепче..

— Ваших друзей можно понять, им предлагался освещенный путь, легкий, без терний, и они выбрали его.. — Врач попытался вылечить мою хандру, образовавшуюся у меня на лице в момент откровенности о необъяснимом состоянии беспокойства, но слова его мой слух оттолкнул, и я продолжил рассуждать в свое оправдание.

— Нет, а каким образом можно обуздать одухотворенные сорок человек, которые еще час назад ехали на смерть? — Я нервно массировал висок, слегка опираясь на пальцы рук. — Сорок преступников, которым мнение социума то по барабану, а мнение одного себе подобного так и подавно… Ничего я не мог исправить… Ни-че-го… Безвозвратно все это было.. — Я встретился с его взглядом, жаждущим моих сантиментов, но, разуверившись в очередной раз, что оправдаться перед самим собой невозможно, отмахнулся рукой от всего сущего. — Ладно, поехали дальше..

— Нет, нет, милейший, если желаете это обсудить, то мы обязательно во всем разберемся.. — Врач аккуратной манерой речи попытался вывести меня на слезливые эмоции, но не тут-то было.

— Нечего здесь обсуждать, — я прохлопал уже намокшие веки несколько раз и, отведя сожаление о днях ушедших в сторонку, продолжил трезво вещать, постепенно возвращая на лицо невозмутимую брутальность. — Мы тогда ошибочно ввязались в игру, неподвластную нашим умам, и, не понимая этого, на следующий день выдвинулись вдвоём с Максом на Чеховскую держать свой ответ..

Тем вечером громкая музыка и многочисленные содрогающиеся тела в танце встретили нас объединенным тандемом на первом этаже, когда наши ноги переступили порог нелегально принадлежавшего британцам эпатажного здания. Горячие дамы, цепкими руками и красивыми движениями привлекали нас в свои ряды, но суровые наши лица никак не обращали внимания на эти соблазны, двигаясь вперед, напролом, к лестнице, готовой привести нас к новому уровню жизни. И уже там, на втором этаже, мы непосредственно столкнулись с этим ярусом иерархической ступени лицом к лицу и, не останавливаясь ни на секунду, двигались еще выше. Пока ноги уверенно постукивали по ступеням, наши глаза очумело бегали по сторонам от количества известных нам личностей, восседающих за ужином на просторах ресторана, высокомерно расположившегося над танцполом и баром. Знаменитости из индустрии кино, музыки и интернета были разбросаны по всем столам и разбавлены своим почтительным присутствием разными чиновниками, бизнесменами и даже некоторыми звездами спорта. Лопнули бы, наверное, наши глаза вскоре от количества стольких див, останься мы там, но лестница привела нас на третий этаж, и смех, вальяжные ужимки, важность на лицах всех этих знаменитостей быстро сошли на нет, когда перед нами возрос коренастый блондин с двумя мужчинами у себя за спиной. Молодой человек этот, как стало сразу понятно, придерживался строгости и порядка во всем, поэтому двое его соратников обыскали нас на предмет отсутствия оружия, а после двумя пальцами, без слов, он поманил нас идти за собой. Можно ли что-то рассказать о незнакомце, узрев его походку? Да, скорее всего, ответ положительный. Но что можно было выведать из строевого шага, четко чеканившего ступней о поверхность, отвечу, что не многое. Он явно когда-то служил, вот и весь итог моего скудного анализа, он был военным, как и тот коротко стриженный парень, что смело и дерзко считал наше вооружение при первой встрече. Проследовав за этим ровным биением быстрых ног и наспех рассмотрев огромный, своим трепетным масштабом, этаж, где расположились десятки статуй и сотни ваз, украшающих венецианскую отделку стен,