вниз, произнес то, что убийственно привело нас в полный ступор. — Но сумма этого товара оценивается в половину миллиарда европейской валюты..

Сердце мое сбилось с привычного такта, пока я приходил в сознание, прибегая к поиску картинки, описывающей столь огромную кучу денег или хотя бы чего-то, что могло бы стоить озвученной суммы, но поиск дал сбой, а разум требовал перезагрузки, и лишь слова Макса, первым выбравшегося из ступора, хоть как-то вытащили меня в реальность.

— Это значит, что груза очень много, и наших людей нам не хватит, даже если мы сильно захотим.. — Он говорил верно, цельно рассуждая о нашей некомпетентности в этой затее.

— Мы выделим своих людей в помощь. — С некой скрытой благоговейной заботой к делу парировал довод ответчика своеобразно и, думаю, никем неповторимо, фривольный брюнет.

— По факту, нам нужны лишь ваши мозги, готовые сгенерировать идею, как провезти груз через границу. — Дополнил своего друга блондин.

— И сколько перепадет нам? — Спросил Макс, щурясь то на одного, то на другого.

— Одна пятая. — Брюнет провозгласил наш процент так громко, что даже последние ряды наших ребят услышали его и, осознав высокую цену награды, загудели от обжигающей алчности, но меня, в отличие от всех, интересовало совсем иное.

— А что будет, если мы отвергнем ваш запрос на услугу? — Мои глаза были опущены в момент моего вопрошания, но я поднял их на двух статных британцев, когда понял, что меня услышали все от А до Я, четко и ясно, так как тишина воцарилась на какое-то время, бурно кувыркаясь в танце с вновь вернувшимся напряжением.

— Джек Ричард Богов, — назвался блондин и уважительно протянул мне свою руку, которую я без промедления встретил ладонью. — Рад знакомству.

— Ник.. — Ответил лишь я, чувствуя его крепость суставов фаланг и ширость кисти.

— Если откажетесь, парни, — брюнет обращался не только к нам, он озирался на толпу позади нас постоянно, работая харизмой на публику. — То можете и дальше: пресмыкаться в криминальной иерархии, пытаться расплатиться с армянами, разбираться с ворами, работать на федералов и надеяться, что вас не посадят или не перебьют, как стаю дворняг… Ноо.. — Он сделал пару шагов назад, чтобы толпа лицезрела его в полном обличии. — Если вы все же дадите добро и мы заключим сделку, тогда непременно все ваше станет нашим, а наше будет соответственно вашим… Вы будете королями города под кровом наших имен, и каждый, без исключения, будет страшиться вас, будет обходить стороной, но если и найдётся смельчак или безумец, то он умоется собственной кровью, которую я ему пущу за своих людей лично… Решайте!

— О всех ваших неурядицах мы проинформированы и можем решить их, — Богов развернулся, но, в полоборота, стоя к нам, добавил. — Завтра вечером нам нужен ответ, приезжайте на Чеховскую с решением, и не нужно бояться отказа, вы ведь достаточно храбры, раз явились сюда, думая, что мы едем вас убивать… Другие бы бежали без оглядки, пока Земля не кончится под ногами, но вы здесь..

Не знаю, один ли я видел это, но глаз мой мельком заметил, как уголок разбитых губ едва дернулся вверх и, видимо, обозначал у этого мраморного изваяния подобие улыбки.

Восхищался ли он нами? Скорее всего, ответ положительный. Не встречал он столь смелых созданий, коими нас обозвал сам Джек Богов, и они ушли вместе со своим другом брюнетом. Армия их, что называл я прежде волной, расплескалась по гигантским машинам в обратном порядке, и одна за одной они покинули заброшенный комплекс. Свет погас, и лишь фары наших железных коробок не позволили нам потонуть в мраке ночном..

— А знаете, я почему-то только сейчас припомнил одну очень важную деталь, — тело мое встрепенулось от открытия в недрах моей зрительной памяти тайных уголков с пыльными видеофайлами, и я оживленно воспрял в эти последние часы ночи, рассказывая врачу мою историю, все более полагаясь на энтузиазм, разожженный в печи подсознания. — Они были невооружены, совсем… Вероятно, за пеленой страха, переживаний, волнений я прекратил полностью анализировать ситуацию и не заметил, что в их руках не имелось ничего опасного, лишь смартфоны, сигареты, я даже припоминаю, что кто-то из них сжимал эспандер..

— Значит, они действительно пришли к вам с миром, — доктор поставил тарелку с какими-то бюджетными гастрономическими штуками на столик подле меня и с заботливой ноткой в тоне сказал. — Милейший, я не контролирую старую микроволновую печь, поэтому вышло так, что еда получилась очень горячей, и я вас премного предостерегаю не браться за ее употребление сразу..

— Не бойтесь, док, не стану я втыкать вилку вам в глаз или браниться словами вновь из-за лёгкого обжигания рта, — моя рука подняла столовый прибор, и я брезгливо воткнул его в трапезу. — Что же это такое?

— Наггетсы, мой друг, — он зажевал с таким аппетитом одну порцию, что казалось, язык его улетит в желудок вместе с продуктом питания, но, все же, этого не случилось, и прервавшийся врач воскликнул вопрос, округляя свои довольные процессом поедания глаза. — Неужели вы никогда не пробовали?

— В глаза не видел, — я приподнял одну наколотую штучку желтого цвета и, заглотив ее не живительный аромат, положил быстро обратно. — Фаст-фуд, смею предположить.

— Верно.. — Доктор продолжал нещадно уничтожать содержимое своей тарелки, не стесняясь отвечать мне с полными, выпирающими за пределы радиуса его головы щеками, набитого рта.

— Чего, чего, а вот здесь мои родители преуспели: это они отбили у меня изысками кузнец множества кухонь всю обыденную тягу человечества к быстрому питанию, — я поднял тарелку и сам встал на ноги, делая моему слушателю свою щедрую подать. — Возьмите мою порцию, док, насытьтесь за меня вдоволь, ведь хоть история и подходит к концу, вам все же нужны будут большие усилия, чтобы осознать во всю меру ее трагичный конец..

Глава 16

Наверное, стоит рассказать во всех подробностях, как именно проистекал процесс решения на предложенную интерпретацию нашего будущего теми двоими статными британцами, но детализировать картину не позволяет мне тот факт, что все наше стадо поголовно готово было ответить им "да" еще в первые минуты исходящего заявления. Какой толк описывать лица и диалоги ведомых собственной наивностью невежд, когда все они без исключения утверждали одно и то же, сами себе и друг другу, мол, все для нас разрешилось магическим образом превосходно. Словно два добрых волшебника, какими в глазах нашей своры в один миг стали Богов и Лукаш, возникли из ниоткуда и исполнили самые заветные наши желания. Но ведь если смотреть на