— Волосатый кобель.

— Он её греет, уже сама не может согреться.

— Вара говорит, что без него жить не может.

— Если бы она Трансферт не берегла, то и не нужна блядь потасканная, у неё черви в голове жирные.

Они смеялись, а я нагнулась к Ардису и, приставив к губам ладошку, прошептала:

— Что такое Трансферт?

Одним словом, я не спасу двуликих. От них останутся воспоминания. Ведь Ардис хочет от меня Многоликих сыновей, которые будут править миром. И Догода уже на подходе к этой гениальной мысли. Если дракона оправдать можно, он когда-то Многоликим был, то от Геннадия Гурьяновича я таких жутких идей не ожидала.

А что круто! Вырежем всех двуликих, заселим мир Многоликими. Меня холодом окатила эта мысль.

— Останови, — приказала я Ардису, и он дёрнул поводья.

Между красивыми домиками под сенью арки из винограда расположился красивейший фонтанчик. Струи располагались по кругу, как лепестки раскрывшегося цветка. А в середине круга на пьедестале находилась статуя молодой женщины. В отличие от большинства статуй города, она была разноцветная. Белое лицо, голубые глаза и синее платье, чуть подкрашены золотом волосы. Изящная поза, широкие бёдра и несвойственные для змей полные груди. И вроде одета статуя, но так эротично подчёркнуто женское тело, что спутать её ни с кем было нельзя. На меня смотрела Любовь Ивановна Снегурочка. Жена Лихо Нила Ильича, волчья царица.

— Я её знаю, — ошарашенно выдохнула я.

— Да, это волчица, — спокойно пояснил Ардис. — Теплокровные часто попадают на Изничку. И эта когда-то жила здесь. Замуж вышла, хотя была рабыней. На Теплокровных можно жениться только мне, так что мужа её пришлось поколечить, саму её поймать не получилось — волчок вытащил.

И памяти Любовь Ивановну лишили, поэтому она не понимает, откуда такая любовь к Хладнокровным мужчинам. Она рассматривала мёртвого молодого змея на берегу Северного моря и не могла спрятать свои чувства.

Квадрига тронулась, а я с трудом оторвала взгляд от скульптуры. Как же змей любил волчицу, что так увековечил?

***

Амфитеатр поражал своим размахом. На него, как на рок концерт, собиралась невероятная толпа. Город немаленький, и зрители заняли все места. Над главным входом, откуда выйдут бойцы, располагалась ложа властителей. Царь не жаловал своих верноподданных своим присутствием много столетий. И хотя дракону было свойственно враньё, которое он вдувал мне в уши, он на самом деле давно не оборачивался в человека. Поэтому радости у наивных Хладнокровных было хоть отбавляй. Царю стоя аплодировали, кричали, что любят и ценят.

Ложа имела тканевый навес бордового цвета, который развевался на жарком ветру. Восседали мы на стульях. Я по левую руку от дракона, у моего трона охрана, у ног рабыни холодили ступни своими телами.

По правую руку от Ардиса сели на унизительных банкетках его сыновья. Му, Да, Ки и Ка. Без жён и наложниц. Я так поняла, драконы — только немногое количество сыновей Ардиса, остальные Хладнокровные крыльев не имели и были на порядок слабее. А у хищников в крови принятие власти сильного.

Кроме нашего балкона имелись ещё несколько закрытых лож, где возлежала знать. Целыми семьями, с детьми пришли. И змейка Вара, которую я хорошо видела, появилась. В синем платье, ужасно накрашенная. Пришла не одна — с мужчиной.

У меня кровь застыла в венах, когда я увидела, к кому старая шлюха льнёт, кому с рук скармливает кусок мяса.

Оцепенение всей Яси.

Вара обнимала и целовала высокого крепкого мужчину. Волосы его были дегтярными, торчали в разные стороны, потому что очень густые, а может, и подшёрсток имелся. Тело мускулистое и смуглое. Волосатые руки и грудь. Он стоял в чёрной вышитой золотом юбке. Лицо невероятной мужской красоты, с острыми скулами, чёрной бородкой, которая прятала красивые губы. Брови размашистые, взгляд суровый и голубые глаза.

Волк, как и полагается дерзким, шлёпнул старуху по жопе, и та идиотски захихикала, кривляясь перед Теплокровным любовником, села на стул с высокой спинкой. Волк же, как хозяин, надменно и лениво окинул всех присутствующих взглядом и наткнулся на меня.

Вот о каком волке говорила старая шлюха!

Вот к кому приревновала изначально.

— Ардис, — ахнула я.

— Да, волк, — усмехнулся дракон. — Кажется, Гоша Дрёма зовут. Проверенный Ка. Проверял?

— Да, — отзывался Ка Ирдис. — Три года в рабстве, пока Вара не подобрала. Но гражданства не получит, пусть старая развлекается. Мне, царь, не нравится, что она за один стол с нами его садит.

— Так пусть развлекается, или какие-то ограничения нужны? — усмехнулся Ардис. — Ему кто-то из Теплокровных память потёр. Но домой его не тянет, похоже, опальный.

— Его сам Догода прогнал, работорговцы вытащили из моря порванным на куски, — заметил кто-то из компании «Му-Да-Ки». — Год валялся на невольничьем рынке, потом вроде шевелиться начал, на работы разные его брали. Не агрессивный, волк внутри всё время спит.

— Дрёма, так и должен спать, — смеялись драконы.

— Волосатый кобель.

— Он её греет, уже сама не может согреться.

— Вара говорит, что без него жить не может.

— Если бы она Трансферт не берегла, то и не нужна блядь потасканная, у неё черви в голове жирные.

Они смеялись, а я нагнулась к Ардису и, приставив к губам ладошку, прошептала:

— Что такое Трансферт?

В момент, когда оборотни вышли из человеческого мира, спасаясь от потопа, и поселились в Лесу, змеи передрались, и не осталось ни одного самца. Так что Ардис взял всех самок себе и настругал целую страну за тысячелетия. От такой нехватки мужчин и появлялись тупорылые рабыни, которые вообще не понимали, что происходит. Кровосмешение вещь дикая. И у Хладнокровных тоже время от времени появлялись Демоны. В первое время Ардису приходилось их вырезать.

Но теперь у Великого Дракона всё хорошо. Ир показывал мне прошлым вечером, насколько у него всё хорошо. Я сидела на его шее, когда драконьи крылья рассекали тёплый воздух Изнички, и под нами раскинулись палатки, шатры и костры миллионной армии Хладнокровных. И они все влезут в Трансферт. Разом перенесутся в Лес.

Что это такое? Что за портал, который в одно мгновение перекинет столько змей в Лес, я не знала. Но чувствовала, что он в подвалах этого замка.

Энергия пульсировала, распространялась по нижним этажам. Магия в её совершенстве, как Гоша Дрёма совершенный отпрыск волчьего племени. И хотя в нём была человеческая кровь, она его не только не испортила, но и сделала сильнее.

— Ты охуел? Ты что, мою женщину оскорбляешь? — взревел Дрёма и полоснул вино в лицо молодого дракона. Тот возвысился мигом над столом, распустил змеиный капюшон, что забавно смотрелся на человеческих плечах. На руках выросли когти.