* * *

На следующее утро мы все вылезли из своих спальных мешков рано, чтобы увидеть рассвет. За ночь из бассейна Амазонки приплыли облака, и мы наблюдали сверху, как они становятся сначала розовыми, а затем пламенно-оранжевыми. Рассвет был холодным; мы упаковали снаряжение и направились вниз по тропе. “Сорвите себе лист какой-нибудь интересной формы”, – посоветовал мне Силман, как только мы спустились в туманный лес. “Вы сможете видеть такие на протяжении нескольких сотен метров, а затем они исчезнут. Вот так. Это вся область распространения дерева”.

Силман нес шестидесятисантиметровое мачете, которым разрубал заросли. Время от времени он взмахивал им, чтобы указать на что-нибудь интересное: веточку крошечных белых орхидей с цветами не больше рисового зернышка, растение семейства вересковых с ярко-красными ягодами, паразитный кустарник с ярко-оранжевыми цветами. Один из аспирантов Силмана, Уильям Фарфан Риос, протянул мне лист размером с обеденную тарелку.

“Это новый вид”, – сказал он. Вдоль тропы Силман и его студенты обнаружили тридцать новых видов деревьев, неизвестных науке. (Только в одной этой “роще открытий” новых видов насчитывается в полтора раза больше, чем во всей канадской тайге.) Они подозревают, что здесь есть еще около трехсот видов, которые могут оказаться новыми, но так и остались официально не классифицированными. Более того, команда Силмана открыла совершенно новый род деревьев.

“Это совсем не то, что найти еще какой-нибудь дуб или гикори, – заметил Силман. – Это все равно что открыть вообще «дуб» или «гикори»”. Листья деревьев нового рода были отправлены специалисту в Калифорнийский университет в Дейвисе, однако, к сожалению, тот умер до того, как выяснил, куда следует поместить новую ветвь на таксономическом древе.

Несмотря на то что в Андах стояла зима и разгар сухого сезона, тропа была илистой и скользкой. Ее протоптали очень глубоко в горном склоне, поэтому поверхность земли находилась на уровне наших глаз. Кое-где деревья росли поперек пространства над нашими головами – и тогда канал превращался в туннель. Первый туннель, в который мы зашли, был темным, сырым, со свисающими отовсюду мелкими корешками. Другие туннели оказались длиннее и еще темнее, и даже в середине дня нам приходилось включать налобные фонари. У меня не раз возникало ощущение, будто я попала в страшную сказку.

Мы прошли Участок 1 на высоте 3450 метров не останавливаясь. На Участке 2, высота 3200 метров, недавно сошел оползень, чему Силман очень обрадовался, поскольку ему интересно было посмотреть, какие виды деревьев там теперь заселятся.

Чем ниже мы спускались, тем гуще становился лес. Деревья перестали быть просто деревьями, а превратились в целые ботанические сады, будучи покрыты папоротниками, орхидеями, бромелиями и обвиты лианами. В некоторых местах растительность была настолько густой, что почвенный настил сформировался над землей, и на нем развивались собственные растения – леса, висящие в воздухе. Почти каждый доступный лучик света и кусочек пространства оказывался кем-то захвачен, так что борьба за ресурсы была очевидно жестокой, и казалось почти возможным наблюдать естественный отбор в действии, “ежедневно и ежечасно” отслеживая “мельчайшие вариации”. (Очередная теория о том, почему в тропиках богатое разнообразие, гласит, что огромная конкуренция вынудила биологические виды сильнее специализироваться, что позволило большему числу видов сосуществовать в единой области пространства.) Я слышала голоса птиц, но только изредка могла их увидеть; трудно было разглядеть животных из-за деревьев.

Неподалеку от Участка 3 на высоте 2950 метров Силман вытащил из рюкзака пакет листьев коки. Он сам и его студенты несли какое-то, на мой взгляд, абсурдное количество тяжелых вещей: сумку яблок, сумку апельсинов, семисотстраничную книгу о птицах, девятисотстраничную книгу о растениях, айпад, бутылки с бензолом, баллончик с аэрозольной краской, круг сыра и бутылку рома. Как объяснил мне Силман, кока уменьшает тяжесть ноши, утоляет голод, облегчает боль и помогает справиться с горной болезнью. Мне не дали нести почти ничего, кроме собственного снаряжения, и тем не менее все, что могло облегчить мой рюкзак, казалось мне хорошеей идеей. Я взяла пригоршню листьев и щепотку пищевой соды (сода – или что-нибудь еще щелочное – необходима, чтобы кока возымела свое фармакологическое действие). Листья были кожистыми и пахли старыми книгами. Вскоре мои губы онемели, а боль начала стихать. Через час или два я вернулась за добавкой. (Сколько раз с тех пор я мечтала вновь ощутить в руках тот пакет с листьями!)

Вид с Участка 4

Вскоре после полудня мы дошли до небольшой мокрой поляны, где, как мне сообщили, мы будем ночевать. Это была граница Участка 4 на высоте 2700 метров. Силман и его студенты часто разбивали там лагерь, иногда на несколько недель. Поляна была покрыта бромелиевыми растениями, прижатыми к земле и какими-то обкусанными. Силман определил, что здесь побывал очковый медведь, также называемый андским, – единственный выживший представитель медвежьих в Южной Америке. Очковый медведь черный или темно-бурый, с характерными бежевыми кольцами вокруг глаз, питается в основном растениями. Раньше я как-то не осознавала, что в Андах водятся медведи, и не могла не вспомнить медвежонка Паддингтона, приехавшего в Лондон из “дремучего Перу”.

* * *

Площадь каждого из семнадцати участков Силмана – около гектара, и все они расположены вдоль горного хребта наподобие пуговиц на пальто. Участки сбегают вниз с самого гребня до бассейна Амазонки, находящегося примерно на уровне моря. На всех участках кто-то – Силман или один из его аспирантов – промаркировал каждое дерево с диаметром ствола больше десяти сантиметров. Эти деревья обмерили, определили их вид и каждому присвоили номер. На Участке 4 растет семьсот семьдесят семь таких деревьев, и они принадлежат шестидесяти различным видам. Силман со студентами готовился провести повторную перепись деревьев на участках, что заняло бы несколько месяцев. Все ранее помеченные деревья нужно было заново обмерить, а новые или, наоборот, погибшие – добавить в список или вычеркнуть. Велись долгие, почти талмудические дискуссии частично по-английски, частично по-испански о том, каким именно образом проводить эту повторную перепись. Одно из немногих обсуждений, которое мне удалось понять, касалось асимметрии. Ствол дерева не идеально цилиндрический, поэтому вы получите разные значения диаметра в зависимости от того, как расположите мерную вилку. В итоге решено было располагать ее так, чтобы неподвижная ножка касалась ствола в красной точке, нанесенной на каждом дереве краской из баллончика.

На участках Силмана каждое дерево с диаметром ствола более десяти сантиметров промаркировано

Как уже было сказано, из-за разной высоты на всех участках Силмана разная среднегодовая температура. К примеру, на Участке 4 среднее значение составляет 11,6 °C. На Участке 3, расположенном на двести пятьдесят метров выше, это 10,5 °C, а на Участке 5, находящемся настолько же ниже, – 13,3 °C. Поскольку тропические виды приспособлены к узким температурным диапазонам, такие различия в температуре приводят к тому, что деревья, в изобилии растущие на одном участке, могут полностью отсутствовать на соседнем, ниже или выше.