Вооруженные силы Венесуэлы находились в полной боевой готовности, планы на случай вторжения отработаны, но общая невысокая выучка давала о себе знать. Одновременно с авиаударами через границу с территории Колумбии устремились сухопутные войска. Одна группировка наступала вдоль побережья в направлении Маракайбо, вторая быстро охватила Сан-Кристобаль и двинулась дальше, вниз по течению Ориноко противник заранее направил относительно небольшие диверсионные группы, которые тоже начали активные действия. ВВС и ПВО Венесуэлы были недостаточно хорошо обучены, да и технику имели не самую современную, чтобы в полной мере отразить удар, но и силами двух истребительных, бомбардировочного и штурмового полков базы Маракайбо кардинально изменить ситуацию было нельзя. К тому же Гальегосу сразу обозначили принципиальную позицию Евразийского союза – воевать вместо его армии никто не будет. Обучать, затем поддерживать, но не брать на себя всю тяжесть боев. Впрочем, военачальники Старого Света были людьми опытными и трезво оценивающими обстановку, поэтому задачу лихо разбить войска агрессора или сражаться в стиле «встанем железной стеною» никто и не ставил. Изучив будущий театр боевых действий и предполагаемое соотношение сил, евразийские военные советники сделали ставку на опорные пункты и действия диверсантов по линиям снабжения и штабам противника. Ряд объектов на территории, которая с высокой вероятностью окажется оккупированной, заминировали, организовали там скрытые базы для собственных зафронтовых частей. Опыт подобных акций у СССР был, пожалуй, самым большим в мире. Существенно бо`льшую проблему составляла возможность морского десанта. Здесь все на стороне США, подобных операций американцы провели много, а флот у Венесуэлы можно смело назвать номинальным. Вся надежда была на авиацию, к тому же янки предоставили своим воспитанникам технику, инструкторов и изрядное количество наемников, но воевать вместо них также не собирались.

В первые же часы в стране было объявлено военное положение, при президенте образован Штаб Обороны, при котором находилась группа военных советников Евразийского союза. Ее наличие позволяло контролировать ситуацию и координировать действия контингента с венесуэльской армией. Северов со своими офицерами неоднократно проигрывал различные варианты развития событий, но все сходилось на том, что потеря значительной части территорий штатов Сулия и Тачира неизбежна. Так и произошло. Сбив слабые приграничные заслоны, колумбийцы стали довольно быстро продвигаться на восток. К исходу вторых суток с начала военных действий противник подошел к Пасу и Сан-Рафаэль дель Мохан. В Сан-Кристобаль вражеские войска вошли к вечеру 1 июля, но с ним еще предстояло повозиться. Выделив войска на зачистку города, потомки чибча двинулись дальше по направлению к Мериде.

Армии противоборствующих сторон были оснащены техникой примерно одного поколения – конца Второй мировой войны, хотя имелось и некоторое количество более современного оружия. Так, некоторые авиачасти колумбийцев летали на «Шутинг старах», а наемники на «Сейбрах», венесуэльцам Евразийский союз передал Су-5. В умелых руках «сушка» способна на многое, но таковых почти не было. В определенной степени это компенсировалось храбростью, но все-таки заменить знания и опыт она не могла.

Вечером 2 июля Северов приехал в Мирафлорес на встречу с Гальегосом. Президент и Верховный Главнокомандующий только что отпустил своих генералов и нервно ходил, вернее даже метался по своему кабинету.

– О, господин генерал! Хорошо, что вы смогли приехать! Должен сказать, что я в смятении. Мы воюем всего второй день, а противник уже продвинулся в глубь нашей территории и остановить его не получается, наши потери просто чудовищны. Незадолго до вас со мной разговаривал посол Соединенных Штатов, он предлагает посредничество в заключении мира…

– Господин президент!!

Гальегос опустился на стул и тяжело вздохнул, он был подавлен, но жалеть его летчик не собирался. Быть главой государства – тяжкое бремя, и нести его надо с достоинством.

– Послушайте меня! В истории моей страны были испытания куда более серьезные. Наполеон дошел до Москвы и захватил ее. Гитлер собирался не просто завоевать Россию, он хотел нас уничтожить. Если дать волю этим поборникам демократии, они окажутся не лучше нацистов.

– Но…

– Я напомню, что говорил один из американских генералов, конкретно Паттон, про нас: «У меня нет желания понимать русских, если не считать понимания того, какое количество свинца и железа требуется для их истребления. Они сукины дети, варвары и хронические алкоголики». Если не дословно, то очень близко к тексту. Думаете, к вам отношение будет принципиально лучше, да еще как к сдавшейся стороне? А теперь успокойтесь и давайте проанализируем ситуацию. Во-первых, все идет в соответствии с нашими более ранними выкладками. Они углубились на территорию Венесуэлы на пятьдесят и более километров и растянули свои коммуникации, ведь ваша транспортная инфраструктура весьма несовершенна. Напомню, что сейчас последуют удары по их снабжению, это несколько собьет им темп. Во-вторых, ваши потери не так уж и велики, а противник их также несет в полной мере. Недостатка в боеприпасах войска не испытывают, так что артиллерия работает в полную силу, в том числе противотанковая. Наши орудия, оснащенные кумулятивными и подкалиберными снарядами, а также QF-17, успешно борются со всеми образцами вражеской бронетехники без исключения. Зенитчики со своей задачей в целом справляются, как и летчики. В-третьих, диверсионные группы свою работу только начинают, подождите, будет и результат. Так что положение серьезное, но вовсе не катастрофическое! Соберитесь, господин президент, вы же отвечаете за целую страну!

– Да-да, – пробормотал Ромуло Гальегос. – Просто я немного растерялся. Спасибо.

– До победы еще далеко, но куется она именно сейчас, – продолжал увещевать Северов. – Вам стоит обратиться к народу, простым языком объяснить создавшееся положение и вселить в людей веру в будущее. Со мной прилетел генерал Брежнев, он поможет составить текст завтрашней речи. Давайте позовем его, заодно прикажите принести чаю и кофе, спать мы ляжем не скоро.

Над воззванием проработали до полуночи, получилось пафосно, но Леонид Ильич выглядел удовлетворенным, по его мнению, получилось неплохо. Заодно набросали протест, который предстояло выразить послу США при его появлении, а что оно состоится очень скоро, никто не сомневался. На следующий день воззвание к народу Боливарианской республики опубликовали все газеты. Брежнев оказался прав, большинство населения поддержало своего президента, по всей стране прошли митинги, упаднических настроений и требований немедленно заключить перемирие на них не прозвучало, хаоса и паники не случилось.

Буквально через пару часов после появления воззвания в газетах американский посол потребовал принять его, именно потребовал, а не попросил. Венесуэла конца 40-х годов не та страна, в которую назначаются дипломаты, имеющие серьезный вес в политике, тратить на него свое время заместителю наркома и генерал-полковнику было слишком жирно, поэтому роль «ужаса, летящего на крыльях ночи», взял на себя коммандер ван Гиленс. Андрес был умен и обладал несомненным чувством юмора, так что янки, приготовившийся угрожать и пугать мощью президента небольшой и небогатой страны, сразу натолкнулся на едкие вопросы голландца, представлявшего собой союз, тявканье в сторону которого явно выходило за рамки его полномочий. Посол был заносчив и не в меру амбициозен, но не глуп и уже через четверть часа свернул беседу и откланялся.