мне, а не какой-нибудь латинский или вообще с уклоном в старославянскую письменность.

Я рискнул помимо физического воздействия на предметы повлиять на головоломку и магически, когда понял, что ничего не выходит и сидеть над ними я могу до скончания века. Я не считал себя глупым, но элементарно получить хоть что-то пригодное для осмысления спустя час у меня так и не получилось. Я сосредоточился и попытался направить на пару кубиков немного магической энергии, если это было применимо к тому действу, что я пытался изобразить. Синяя нить, которая вырвалась у меня из пальца, обвила кубики, заставляя их светиться и переливаться всеми своими гранями. Неожиданно, я заметил, что помимо нарисованных знаков начали проглядываться светящиеся символы и знаки, которые были изначально скрыты от человеческого взгляда. Немного усилил поток, точнее сделал нить толще и мощнее, что заставило эти самые знаки и вовсе проявиться, затмевая то, что было начертано на них ранее.

Я попробовал прервать поток, потому что чувствовал, как магический источник постепенно иссыхает. Но как только я убрал нити магии, все потухло, словно никакого потайного письма не было и в помине. Я глубоко вздохнул и попытался сосредоточиться сразу на двух вещах одновременно: на поддержании потока и тщательном его контроле, и собственно на письменах, понимая, что именно скрытые письмена были мне необходимы.

Первая буква сложилась с большим трудом, словно с неохотой, зато, как только явственно проступила буква «А», сложенные кубики замерцали и буквально срослись в монолит, больше не потребляя направленную на них энергию. Дальше дело пошло быстрее, потому что я понял, что и как следует делать.

Я проснулся и принялся за решение задачи, когда за окном еще не рассвело, но когда я разогнулся и встал, чтобы с высоты своего роста посмотреть на то, что у меня получилось, в окно лился яркий солнечный свет, а магические светильники сами собой погасли. А ведь я даже этого не заметил, настолько увлекся загадкой.

— Ну и что за подсказку мне тут оставили? — пробормотал я, пару раз моргнув, чтобы прогнать из глаз мельтешение, вызванное сильным напряжением, и уставился на кубики, сложенные в слово. — «Цугцванг», — прочитал я, и еще раз пару раз моргнул. Проклятая надпись не исчезла. — Да чтоб вы все поперхнулись, твари! — заорал я в пустоту и одним движением руки смахнул кубики на пол.

Не надо было их трогать. Вот что изменилось бы, если бы я не знал, что нахожусь в цугцванге, когда любой мой ход, даже, если я решу забить на все и никуда отсюда не уходить, будет только ухудшать ситуацию? А также то, что любой мой ход может стать для меня фатальным? Да ничего бы не изменилось, я только спокойнее бы спал, на самом деле.

— Ну уж нет, я еще побарахтаюсь, — зло процедил я и направился к другим столикам.

Подняв шприц, набрал в него жидкость из средней пробирки. Почему из средней? Да потому, что уверен почти на девяносто процентов, что разницы особой нет, тем более, что я один хер не знаю, что здесь налито. Правда, на глаза попались небольшие рисунки, которые были начерчены на каждый из пробирок. На одной была изображена пчела, на другой комар, а на третьей череп и кости. Вспомнив опыт, доставшийся мне после развлечения с кубиками, я решил не зацикливаться на этом, потому как на цвет и запах жидкость в каждой пробирке действительно не отличалось друг от друга. Я уже было засомневался в своем решении, но взгляд упал на стол, где еще недавно лежали кубики, поэтому я плюнул на любые головоломки и решил действовать по наитию.

Рядом со шприцом обнаружился колпачок, который не просто надевался на иглу, а закручивался, исключая случайное открывание. Да и сама игла была тщательно надета на резьбу, так что снять ее было довольно проблематично. Помещался шприц в небольшой продолговатый футляр, который легко помещался во внутренний карман куртки, не создавая особого дискомфорта.

Со следующего столика я поднял револьвер. Сунул патрон в барабан и сунул ствол за ремень сзади, прикрыв своей курткой клирика. Если они надеялись, что я застрелюсь, воспользовавшись дарованным шансом, то смею их разочаровывать, хоть это был единственный ответ на вопрос о принадлежности данного предмета в комнате. Усмехнувшись, я огляделся по сторонам.

На остальных столах лежал откровенный мусор. Кроме, разве что одного. Схватив кошель, я заглянул внутрь. Несколько золотых монет, и банковское кольцо, позволяющее расплачиваться путем перевода денег с некоего счета на счет продавца. Надев кольцо на безымянный палец, я обнаружил, что оно подошло идеально. Значит, устроители предполагали, что это именно Назарова будет здесь лапать все подряд и именно мне придется ее искать.

Ну и наконец, моя половинка кольца, которую я бросил в кошель, поместив последний во внутренний карман куртки. Бросив последний взгляд на столики и не обнаружив на них больше ничего интересного, пнув напоследок разлетевшиеся по комнате кубики, решительно вышел из дома.

На улице было тепло, даже жарко. Яркое солнце светило с абсолютно чистого неба, а накатывающие на песчаный берег неподалеку волны океана казались синими и одновременно прозрачными. Зрелище было настолько завораживающим, что я даже остановился, глядя на океан. Наверное, именно сейчас я начал понимать своего настоящего деда Петра Великого, на которого море имело просто гипнотическое влияние.

Тряхнув головой, прогоняя наваждение, я уверенно зашагал по берегу в противоположную от места моего появления здесь сторону. Ольга говорила, что где-то неподалеку должна находиться курортная зона, может быть, даже небольшой городок. Или даже большой город, хотя маловероятно. Если бы здесь неподалеку раскинулся большой город, то обязательно в нем был бы порт, эта бухта прекрасно подходит под подобные нужды. Но порта даже близко не наблюдалось, из чего можно было и сделать вывод о том, что большого города поблизости нет. А вот это было плохо, потому что я не верю в то, что император позволил бы подобной бухте существовать исключительно, как курортной. Этакой зоной отдыха для имперской знати и наиболее богатых кланов. Это было бы слишком расточительно, а потому просто невозможно. Значит, тут что-то другое.

Идти было жарковато, но тут проявились неизвестные мне ранее свойства куртки клириков. Если я знал про то, что в этой куртке вполне можно было ходить на улице зимой, она не давала морозу пробираться внутрь и сохраняла тепло, то сейчас выяснилась еще одна подробность: куртка способна была хранить не только тепло, но и не давала солнцу