Тихий шепот Эмили вернул его в настоящее. Он резко повернулся к ней, посмотрел и больше не отводил от нее глаз, чтобы снова не оказаться в том темном месте.

– Это был такой ужас, – сказал он.

Эмили шагнула к нему.

– А вы… – Она осеклась.

– Что?

– Нет, ничего.

Он удивился, увидев, что на ее щеках появились алые пятна. Эмили редко краснела так явно, и уж точно он никогда не видел, чтобы она краснела от смущения.

– Простите. Это меня не касается.

– Это касается вас, Эмили. Я не хочу, чтобы у вас остались какие-то вопросы.

– Вы любили ее? – с усилием спросила она.

Грант ожидал любого вопроса, но не такого. Он задумался.

– Она была мне очень дорога. Меня привлекали ее живость и горячность – те самые качества, которые погубили ее. – Он вздохнул. – Я, вероятно, женился бы на ней. А она меня любила. Впоследствии я понял, сколько власти надо мной дает это чувство моим врагам. Тогда мне стало ясно, что ни в коем случае нельзя смешивать любовь с тем, чем я занимаюсь. Что мне нельзя любить, пока я остаюсь тайным агентом. Это просто слишком опасно. Цена слишком высока.

Эмили отвернулась, прервав это напряженное соприкосновение взглядов. Она посмотрела на камин, кивнула, но вид у нее был отстраненный. Она закрылась от Гранта, и он больше не мог читать ее чувства. Что она думает о нем? О его признаниях?

– Вот почему меня так ужаснула мысль о том, что вы снова пойдете в «Синий пони» и встретитесь с Калленом Лири, – сказал он, протягивая к ней руку.

Он обхватил ее подбородок, поднял лицо, так что Эмили уже не могла избегать его взгляда. Даже теперь она не осталась безучастна к его прикосновению. Как и он – к ее.

– Если с вами что-нибудь случится… – Он замолчал. Он не мог закончить ни эту мысль, ни начатую фразу.

– Грант, – прошептала она, потянувшись к нему губами.

Он колебался. Он знал, к чему приведет поцелуй. К еще одной ночи в объятиях женщины, стремящейся именно к той опасности, которую он только что описал. Но объятия Эмили были таким соблазном, устоять перед которым Грант был не в состоянии.

И он поцеловал ее, втягивая в себя ее клубничный запах. Тревожное чувство вины, мучительные воспоминания – все растаяло, все забылось, сменившись непреодолимым желанием.

Руки Эмили обвили его шею. Она прижималась к нему, целуя все с большим пылом, с большим отчаянием. Грант чувствовал, что перестает владеть собой. Он подталкивал ее к двери, пока она не оказалась прижатой к ней спиной. И вот уже Эмили с лихорадочной торопливостью расстегивает на нем измятую рубашку, а он так же лихорадочно расстегивает на ней платье, и оно падает на пол к ее ногам. Его рубашка тоже отлетела в сторону.

Он прижался губами к ее соску, она впилась ногтями ему в спину, издавая тихие стоны, пронзавшие Гранта и окончательно лишавшие самообладания. Не отрывая губ от ее соска и продолжая теребить его языком, Грант обхватил ее сзади и приподнял.

Эмили обвила его ногами, жар ее тела проникал сквозь его одежду, доводя до безумия. Как-то ему удалось высвободить из одежды свою воспаленную плоть – и вот он уже проник в ее влажную тесноту. Проник до самой рукояти. И на мгновение весь мир замер. Эмили посмотрела ему в глаза. Но он не шевелился. Было слышно только потрескивание огня, в камине и их прерывистое дыхание.

– Грант. – Услышав ее низкий голос, он снова посмотрел на нее. Лицо у нее было напряженное, ждущее. – Вы нужны мне.

Тогда Грант широко раскрыл глаза и одним движением прижал ее к двери. Она вскрикнула. Он снова и снова наносил удары, и в ней нарастало наслаждение, с каждым ударом становящееся все сильнее. Страсть пронзила все ее тело. Страсть вышла из-под контроля. И вот наконец Эмили выгнулась, достигнув высшей точки, утолив страсть. Глаза ее затуманились, и она обмякла.

Потом Эмили погладила его по влажным волосам, а он с жарким поцелуем прижался к ее шее.

– Боже мой, – простонал он и медленно опустился вместе с ней на пол. – Я не могу вами насытиться.

И снова прижался к ней губами, а Эмили снова отдалась его поцелуям.

В соответствии с условиями их сделки, в соответствии с его клятвами не смешивать любовь с риском эта страсть могла оказаться единственным, что их связывает. И хотя эти ограничения, по ее мнению, были необходимы, Эмили все же ощущала некоторое беспокойство, в чем никогда не призналась бы. Не призналась бы никому.

Закатное солнце уже давно село, и наступил вечер. Теперь комнату освещал только догорающий огонь в камине, посылая вспыхивающий свет на кровать, где в объятиях Гранта лежала Эмили.

Ей казалось, что тело у нее тяжелое и расслабленное. И такой покой наполнял ее, какого она не испытывала уже давно. Ей не хотелось шевелиться, не хотелось разговаривать, не хотелось даже думать. Но увы, от этого никуда нельзя было деться. Покой, который она обрела в доме Гранта, в его гостиной внизу, а потом и здесь, в его постели… все это мимолетно.

– Что случилось?

Эмили вздрогнула. Он сидел, облокотившись о подушки, и смотрел на нее. Как он догадался, что ее что-то тревожит? Почему он уже так улавливает ее настроения и ощущения? Это испугало Эмили. До сих пор еще никто не подходил к ней так близко.

Она сплела пальцы с его пальцами. Его рука была намного больше, чем у нее, и темнее, потому что он много времени проводил на открытом воздухе без перчаток.

Но при этом их руки прекрасно гармонировали друг с другом.

– Эмили!

Отогнав беспокойные мысли, Эмили приготовилась к разговору, который неизбежно прогонит это ощущение покоя.

– Теперь я понимаю, почему вы так стараетесь не пустить меня на передовую линию при расследовании нашего дела, – начала она, тщательно выбирая каждое слово.

При этом она внимательно смотрела на Гранта. И заметила, как он слегка поморщился, но тут же взял себя в руки. Сердце у нее упало – в общении с ней он применял приемы, которым его обучали.

– И что же? – Голос его звучал обманчиво спокойно.

– Я очень ценю то, что вы так откровенно рассказали мне о том событии в вашем прошлом, хотя говорить о нем вам было больно и трудно. – Она обвела пальцем его подбородок и обрадовалась, когда лицо у него стало мягче. – Грант, я знаю, что прошлое может ранить очень глубоко.

О как хорошо она это знала!

– Но это не меняет того обстоятельства, что мы с вами расследуем заговор против принца-регента, и заговор, возможно, смертельно опасный. Мы не можем позволить нашим страхам, нашему прошлому помешать выполнить долг. Если мы позволим, то подтвердим, что не в состоянии заниматься своей работой, что и подозревают наши начальники.