Эмили даже не пыталась углубиться в противоречивые чувства, которые пробудил в ней Грант своим вопросом о замужестве. Воспоминания о Сете Редгрейве всегда разрывали ее на части. Да, она почти жалела, что не рассказала Гранту правду о своем отвратительном браке, раскрыв перед ним душу, как сделал это он, рассказав о Давине. Но как он отреагировал бы на ее мерзкое прошлое? На все ее мучительные тайны, которых не знает и, быть может, не узнает никогда.

Повел бы он себя так, что это доказало бы обоснованность всех ее страхов? Или удивил бы ее, как удивляет почти всегда? Теперь Эмили никогда этого не узнает.

– Чуть левее, прошу вас, – прошептал Грант.

Она встрепенулась, вспомнила о своих обязанностях и отогнала воспоминания, которые лучше всего забыть, и ревность, на которую лучше всего не обращать внимания.

– Ага! – Грант искоса взглянул на нее. Во взгляде его была гордость. – Готово.

В замке что-то щелкнуло, Грант сунул в карман отмычку и, распахнув дверь, провел Эмили в комнату, а потом снова запер дверь.

Эмили подняла свечу выше, чтобы осветить комнатушку. Это была берлога в самом точном смысле слова. В одном углу стояла узкая неудобная кровать, рядом – маленький прикроватный столик. В другом углу стоял стул перед маленьким письменным столом, который явно использовался и как обеденный, судя по стопке пустых тарелок, отодвинутых к краю.

Комната была бы совершенно обычной… если бы не бумаги. Тысячи бумаг, разбросанных повсюду, сложенных стопкой у кровати, сваленных в груду у грязных столовых приборов на столе, даже валяющихся под стулом; Грант чертыхнулся: – В этом хаосе мы никогда не найдем то, что нам нужно.

Эмили шагнула к письменному столу и поставила на него свечу – осторожно, чтобы не поджечь ненароком все эти вороха бумаг.

– Вздор. Если Лири над чем-то сейчас работает, то вполне вероятно, что он просматривает это здесь. Возможно, когда ест. – Она указала на пустые тарелки. – Думаю, что следует начать поиски со стола.

– Наверное, вы правы. Давайте начнем.

Он протянул руку к стопке бумаг, Эмили взялась за другую. Каждую бумагу они быстро пробегали глазами. Содержание бумаг разочаровало Эмили. Счета кредиторов были смешаны с письмами из Ирландии от сестры Лири. А рядом с ними – непристойные рассказики, отпечатанные расплывшимися чернилами на дешевой бумаге. Ничто не привлекло ее внимания. В этих бумагах не было ничего необычного.

Грант и Эмили стояли бок о бок, чтобы использовать свет единственной свечи, и Эмили ощущала тепло, исходившее от Гранта. От этого ей было как-то… спокойнее. Безопаснее. Как будто преследующий ее страх притупился.

Она нахмурилась. Это никуда не годится.

– Вот, – низким взволнованным голосом проговорил Грант, прервав ход ее мыслей. Он держал в руке письмо на толстой бумаге. – Это, должно быть, что-то важное.

Эмили пригнулась к свече, чтобы получше рассмотреть текст. Увиденное показалось ей всего-навсего беспорядочно разбросанными буквами. Ни одного слова понять было нельзя.

– Как вы думаете, это шифр? – спокойно спросил Грант.

Эмили внимательнее вгляделась в текст, но не смогла обнаружить в нем никакой последовательности.

– Трудно сказать. Самые большие способности к расшифровке у Аны. Но можно сказать, что почерк очень аккуратный, не похожий на все остальные записки, написанные Лири. – Она указала на недоконченное письмо Лири к родным. Прочесть это письмо было почти невозможно, потому что почерк был коряв, а содержание изложено очень путано.

– Вы правы, – согласился Грант. – Это рука образованного человека. – Он немного подумал и добавил, указав на карман в накидке Эмили: – Возьмите это с собой.

Эмили замерла в нерешительности:

– А вдруг Лири заметит пропажу?

Грант скептически оглядел комнату:

– Я вообще не понимаю, как он может что-нибудь обнаружить в таком беспорядке. Но даже если так, он ведь не узнает, кто это взял. А это пока что единственный ключ, который мы нашли. Возьмите.

Эмили сложила листок и сунула в карман. Потом подняла свечу и хотела было взяться за следующую пачку, как вдруг дверь задрожала. Эмили похолодела, устремив взгляд на Гранта.

– Задуйте свечу, – прошептал он, становясь перед ней. – И двигайтесь к окну.

Эмили не стала спорить. Хотя грудь у нее сжималась и дышать стало трудно, свечку удалось задуть. На дрожащих ногах Эмили прошла по комнате и открыла окно. В комнату ворвался ледяной ветер, но Эмили почти не заметила этого. Дверь сотрясалась все сильнее, и внезапно из коридора донесся хриплый голос:

– Проклятый ключ!

Каллен Лири. Эмили вцепилась в пальто Гранта.

– П-прошу вас, – проговорила она запинаясь. – Нам нужно уходить.

Грант покачал головой. Лицо у него было такое злое и отчужденное, что Эмили испугалась. Исчез хладнокровный и собранный тайный агент, на его месте стоял неистовый, разъяренный воин, которого она видела ночью в «Синем пони».

– Он мне нужен.

– Нет, – пробормотала она, потянув его к окну. – Мы не можем с ним драться. Не здесь. И не так. Пожалуйста, Грант, прошу вас, пойдемте со мной.

Он колебался. Потом позволил ей увлечь себя к окну. Комната Лири находилась не очень высоко, и широкий навес шестью футами ниже вполне можно было использовать как промежуточную площадку перед прыжком на тротуар, Эмили уже спустила ногу за подоконник, как вдруг дверь распахнулась, и комнату наполнил слабый желтый свет из холла.

В комнату ввалился Лири. Судя по его шатающейся походке, он пил весь вечер. Он хотел было закрыть дверь, но тут его взгляд упал на Эмили и Гранта.

– Какого черта? – заорал Лири.

Все медленно задвигалось. Грант занял бойцовскую стойку, а Лири устремился к нему, точно бык. Эмили едва не закричала, когда Лири выбросил вперед кулак. Грант успел перехватить его руку, и оба нагнулись назад, ударившись об стол, на котором агенты только что нашли странную бумагу.

– Уходите! – рявкнул ей Грант, когда они с Лири сцепились. Лири ударил Гранта коленом в живот, и на этот раз Эмили не смогла сдержать, крик.

Когда Лири появился в комнате, ползучий страх затуманил ее сознание, но теперь, при виде задыхающегося Гранта, в голове прояснилось. Эмили бросилась обратно в комнату, ощутив прилив сил и ища глазами что-то такое, чем можно было бы отвлечь внимание Лири и тем помочь Гранту. Но прежде чем она оказалась в комнате, оба мужчины бросились к ней.

Она почувствовала, как они ударили ее с такой силой, что она задохнулась и, жадно ловя ртом ночной воздух, начала падать.

Грант бросился к окну и, забыв о Лири, в ужасе смотрел, как Эмили медленно падает вниз. Он схватил ее за руку, но рука выскользнула из его пальцев.