Я даже успела подумать, что это действительно конец, но, как ни странно, больше не испытывала ни страха, ни сожаления. Мне просто снова стало холодно… очень и очень холодно. До стука зубов. До дрожи в закаменевших мышцах. А когда я увидела, как на одну из верхних ступенек выбирается очередная тварь, которую Ланка еще даже не заметила, глубоко вздохнула и, подняв свое смешное оружие, решительно шагнула навстречу.

Обнявший меня холод к тому времени стал таким, что мое движение получилось дерганым и каким-то рваным. Так, словно я пыталась пробиться сквозь невидимую пленку. Или же это просто время замедлилось? Я больше не слышала друзей, дробного звука когтей по мозаичному полу. Куда-то пропало тяжелое дыхание Ланки и тихая ругань держащегося из последних сил Ника. Рвущиеся в нашу сторону твари внезапно тоже замедлились, а затем и вовсе остановились. Все вокруг стало каким-то ненастоящим. Подернутым странной дымкой. Призрачным. Как если бы мы оказались в гигантской капле янтаря и дружно застыли, заточенные в этом смоляном царстве навечно.

А потом… потом я не знаю, что случилось, потому что все доступное глазу пространство опять заволокла густая, прямо-таки чернильная тьма. «Прозрение» на мгновение отключилось. Охвативший меня холод, кажется, стал еще сильнее, буквально вонзив злые когти в испуганно затрепетавшее сердце. А потом я услышала голоса… тихие, идущие, кажется, со всех сторон. Слабые, неразборчивые. Абсолютно чужие, если не сказать, что потусторонние.

Меня это, впрочем, не напугало. Говорят, перед смертью с колдунами всякое случается. Вплоть до того, что на какой-то миг они и впрямь становятся способными заглянуть в царство теней. Ну а когда я решила, что все равно терять нечего, и расслабилась, на мои плечи вдруг легла незримая тяжесть, а потом кто-то вкрадчиво прошептал прямо в ухо:

— Позволь, я помогу.

Что это… а главное, кто это — об этом я в тот момент уже не задумывалась. Мне попросту стало все равно, ведь мы, по большому счету, были уже мертвы. Так что не о чем сокрушаться. И тем более нет причин впадать в панику. Собственно, даже если голос — всего лишь плод моего воображения, то и это не беда. Когда меня не станет, он тоже уйдет. Исчезнет без следа. И больше не будет никому докучать.

Однако голос не ушел. Не отстал. Да и тяжесть на моих плечах была вполне ощутимой. Поэтому я молча кивнула, позволяя незваному гостю проявить инициативу, и почти не удивилась, когда он так же тихо подсказал:

— Используй кольцо. То, что взяла у лича.

Ах, кольцо…

Признаться, я про него уже забыла. Но раз гость напомнил, то без колебаний переложила бесполезный меч в левую руку и сунула правую в карман.

Колечко оказалось на месте. Тонкое и почти невесомое.

— Надень, — скупо велел гость и для пущей важности сжал лежащие на моих плечах пальцы.

Я покосилась влево-вправо, но не смогла испугаться, даже когда увидела, что они черны как ночь. И все-таки догадалась, что помочь мне предложила та самая странная тень, которая уже не раз нас сегодня выручала.

Кольцо я тоже, разумеется, надела и тут же поежилась от очередной окатившей меня холодной волны. На этот раз она была не такой сильной, как раньше. Но вместе с ней пришла боль. И оглушительно громкий хруст, раздавшийся с безымянного пальца на левой руке, на который я так поспешно нацепила собственность мертвеца.

— Терпи! — приказала тень, когда я увидела выступившую на коже кровь, зашипела и попыталась содрать с себя доставшийся от лича подарок.

Я умолкла, но все же скривилась, услышав новый хруст и мерзкое чавканье, словно проклятая костяшка впилась в меня невидимыми зубами и принялась пожирать кожу, мясо… а потом со всей дури впилась прямо в кость, отчего я уже не просто вздрогнула, а почти что взвыла.

— Боль — это плата, — спокойно пояснила стоящая за моей спиной тень. — Живые не могут использовать магию мертвых. Но иногда… с помощью посредника… это правило можно нарушить.

— Кто… ты? — просипела я, стараясь не смотреть на кисть, по которой все быстрее и быстрее стекали алые струйки.

— Сейчас это неважно. Теперь, пока у тебя остались силы, осмотрись вокруг. И сделай так, чтобы твои друзья не погибли.

С трудом переведя дыхание, я повела плечами, и тьма, словно почувствовав, что больше не нужна, словно занавес отдернулась в сторону, открывая вид на замерших друзей и таких же застывших монстров. Сама по себе темнота мне больше не мешала. Теперь я видела все — и Ника, и Ланку, и защищающую их магию, и весь немаленький зал от стены до стены, и заполнивших его до отказа тварей, вокруг которых запылало ядовито-зеленое свечение…

Их все еще было ужасающе много: на лестнице и под ней. Они кишмя кишели внизу. Сплошным потоком взбирались уже не только по той стене, из которой вырастали каменные ступеньки, но и по трем соседним. Несколько штук каким-то образом успели взобраться даже на потолок. И недалек был тот миг, когда они доберутся до Ника и рухнут ему на голову, тем самым сминая последний рубеж нашей обороны.

А еще я заметила, что проем, ведущий в соседний зал со светящимися колоннами, уже не пустует — нарисовавшийся на пороге чудовищно здоровый скелет в короне и с пылающими глазами стоял и, казалось, смотрел прямо на меня. Однако, как и все остальные, тоже не двигался. Только глазницы горели все тем же недобрым изумрудным светом. Да округлое навершие у золотого жезла окуталось таким же подозрительным сиянием.

Стоило мне об этом подумать, как весь мир перед моими глазами перевернулся, а когда тьма снова рассеялась, я увидела все тот же зал, лестницу и настойчиво лезущих по ней тварей. Вот только на этот раз я смотрела со стороны. Так, как если бы мое сознание внезапно переместилось и вполне себе удобненько устроилось…

Прямо в башке у лича!

— Ты можешь отдавать им приказы, — шепнул над ухом тот же безликий голос, в котором, как мне показалось, все же промелькнуло удовлетворение. — Подумай о том, что ты хочешь. Они исполнят. И будут подчиняться до тех пор, пока ты сможешь контролировать их хозяина.

Ой, мама…

Неужели я и правда сижу в чужой черепушке?!

У меня вдруг все закружилось перед глазами, и на долю секунды я с ужасом ощутила себя тем самым личем. Увидела нас троих со стороны. Ника, Ланку, словно вмороженных в лед и смотрящими перед собой неподвижными взглядами. А потом увидела и себя — бледную как привидение, жутковато изменившуюся колдунью с растрепанной косой, запавшими щеками, страшновато потемневшими глазницами и пылающим нестерпимым белым светом кольцом на левой руке.

Одновременно с этим я почувствовала и прикосновение чужого нечеловеческого разума. Ненадолго ощутила всех до единой тварей, которые собрались пожрать моих друзей. В деталях рассмотрела все до единого барельефы на стенах. Каким-то образом смогла прочитать непонятные прежде письмена на колоннах. Почувствовала дикую тяжесть давящей на затылок короны. Поняла, что именно с ее помощью лич управляет армией мертвецов. А потом напряглась. С усилием отогнала от себя чужие мысли. После чего заставила себя разомкнуть челюсти и с неимоверным трудом выплюнула из себя одно-единственное слово: