– Глаза Фемиды, если вы помните, закрыты повязкой. Закон одинаково неумолим ко всем. Одно послабление, только одно – и Гардарика погрузится в хаос. – Магистр со скучающим видом посмотрел в окно.

– Как же так! Неужто ничего нельзя… Постойте. Я ведь Император, а значит… – Он встряхнул золотистыми кудрями. – Я требую помилования для князя Кручинина!

– На каком же основании, мой Государь? – приподнял бровь Магистр.

– На таком, что Елисей Романович – один из наших лучших изобретателей. Нет, самый лучший! Цирковые механизмы, поезда, летательные аппараты… И искусственное сердце, над которым он работал.

– Ваш Елисей Романович вступил в сговор с Мастерами и создал неведомую науке химеру, которую сейчас ищут по всему Цареграду. Она опасна и непредсказуема. Что прикажете с этим делать?

– Но… – Император замер в нерешительности. – Вы ведь непременно ее поймаете? И тогда можно смягчить наказание. Кручинин – благородный человек, он оступился! И сейчас искупает свою вину в казематах.

– Вы забываете об «Аргесте». Крушение случилось по вине князя. Припоминаете, сколько было жертв? Ложа не стала настаивать на суде и тюремном заключении. Но князь вслед за первым преступлением совершил второе.

– Не может ли быть чего-то, о чем мы не знаем? Что, если инженеры ошиблись в отчетах? – Павлентий наморщил лоб. – Я читал те бумаги, но до сих пор не могу поверить, чтобы Кручинин пропустил такой дефект. Он всегда очень ответственно…

– Кручинин – спесивый выскочка, – ощерился Магистр. – Такие, как он, ставят себя выше всех остальных. Их талант – всего лишь досадная погрешность, ниточка, которая выбивается из общего полотна. Символ Прогресса – если вы помните – летящая вверх стрела, и в основании ее – три одинаковые линии. Одинаковые. Наша сила – в равенстве. В том, чтобы идти единым отрядом. Иначе можно не мечтать о порядке и равновесии. Все скованы одной цепью, незаменимых нет.

Павлентий застыл в замешательстве.

– Наставник, этот девиз… если честно, мне он никогда…

– Ваше Величество, – вкрадчиво произнес Магистр. Он поднялся с кресла и, глядя на Государя сверху вниз, положил ему ладонь на плечо. – Ваш покойный отец наделал много ошибок и заплатил за них страшную цену. Его убили. Гильдия Мастеров – именно те, кто считал себя лучше и способнее других. Ваше счастье – что вы не можете этого помнить. Но вы остались совершенно одни. Кто-то должен был о вас позаботиться, и это пришлось сделать мне. Я вырастил вас и надеюсь, что сумел воспитать мудрого и – самое главное – осторожного правителя.

– Простите меня, – Павлентий склонил голову и уткнулся лбом в плечо Магистра. – Это все моя горячность. Мне очень жаль князя, я всегда им восхищался… Но, если вы считаете по-другому, я полагаюсь на вас. У меня ведь нет совершенно никакого опыта.

– Ничего, – улыбнулся Магистр. – Все придет со временем. Я с вами, чтобы не позволить вам оступиться.

Когда Магистр вернулся к себе в резиденцию, сумеречный Цареград уже вспыхнул тысячами белых огней. В камине подрагивало пламя, и комната сжалась до островка золотистого света. Тени спрятали большую, с синим балдахином кровать, письменный стол и полки с сотнями книг. Магистр расстегнул верхние пуговицы мантии и устроился в глубоком кресле. Он прикрыл глаза и, проваливаясь в полудрему, увидел смеющуюся девочку с каштановыми кудряшками и влажными карими глазами. Ноздри тронул свежий аромат ландышей – и тут же растаял, потому что в дверь боязливо постучали.

– Что еще? – Магистр нехотя разлепил веки.

На пороге показался один из младших Хранителей.

– Я бы не посмел беспокоить, но к вам с личным, – он понизил голос, – визитом.

– Пригласите, – бросил Магистр. Он поднялся с кресла и, заложив руки за спину, посмотрел на огонь.

– Как будет угодно, – Хранитель поклонился и исчез в дверном проеме.

– Ваше Превосходительство… – произнес женский голос – глубокий, с красивыми переливами.

Магистр обернулся и увидел перед собой Регину, одетую в алый бархат и кокетливую шляпку с лентами и перьями. На плечах лежали темные локоны, в зеленых глазах приплясывали отсветы пламени. Женщина, опустив голову, присела в глубоком реверансе. Несколько мгновений лицо Магистра оставалось бесстрастным, но вот он шагнул к гостье, приподнял ее подбородок и заглянул ей в глаза:

– Мне тебя не хватало.

– Значит, время для визита я выбрала верно, – улыбнулась Регина.

Магистр притянул женщину к себе и коснулся поцелуем ее губ.

– Почему мы не можем видеться чаще? Умение ждать не относится к моим добродетелям.

– Этой ночью мы вместе. – Магистр усадил Регину в кресло, а сам повернулся к камину и кочергой пошевелил дрова.

Гостья скучающим взглядом обвела комнату, вынула шпильки и, отложив шляпку в сторону, заговорила:

– Ты слишком много взвалил на себя. Я беспокоюсь…

– Царь пока не готов взять правление в свои руки.

– Царь никогда не будет готов, – фыркнула Регина. – Разве не в этом твой замысел?

– Какая дерзость! – рассмеялся Магистр, и на красивом лице его гостьи появилась самодовольная улыбка.

– Часть твоих забот может взять господин Н. Например, Кручинина и его… эм, детище.

– Господин Н. работает над решением этой проблемы.

– Только результатов не видно, – поджала губы Регина. – Он упустил девчонку. Он даже не узнал бы, что она в гимназии, если бы не я. Именно я ее нашла, а не твой хваленый Вершитель. Ты переоцениваешь его. Никогда не понимала, почему ему досталась такая должность.

Магистр выпрямился, но его взгляд так и продолжал блуждать по дрожащим языкам пламени.

– Господин Н. – самый опасный человек в Гардарике. После меня, разумеется.

Регина насторожилась.

– Для него не существует барьеров. Не существует страхов. Слабостей. Если он верит во что-то, он пойдет до конца. Поверь, для нас лучше, чтобы господин Н. смотрел с нами в одном направлении.

– Если бы я тебя не знала, подумала бы, что ты его боишься.

– Я ценю его. И думал, что ты тоже.

Если бы Магистр не стоял к Регине спиной, он бы увидел, как обострились ее черты, какой тяжестью налился взгляд.

– Я не доверяю господину Н., – проговорила Регина, немного помолчав. – После того падения я потеряла все. Всю свою прежнюю жизнь! А Вершитель – наоборот – получил новую. Новое тело, огромную власть… Кем он был, пока не полез за мной на часовой механизм? Никому не известным калекой. И кто он сейчас!

– Ты осталась жива.

– Какая разница! Я все равно упала! – усмехнулась Регина. В ее голосе прозвучала горечь. – И Кручинин…

– Это дело особой важности. Требуется время.

– Девчонка существует, она один в один как его дочь. Мертвая дочь. Значит, его вина доказана. Почему он еще жив?