— Как! — воскликнул Джулио, услышав голос Ослика. — Это вы?! Но я только что видел, как взорвалась ракета на старте!

— Весь экипаж успешно катапультировался, — объяснил Ослик и поспешил прибавить: — Рядом стоит господин Квантик, он нас слышит.

Последовала пауза.

— Вот что, — пришел к какому-то решению Джулио. — Господин Квантик, если вы меня слышите…

— Да, я вас слышу.

— Уничтожьте радиостанцию и спускайтесь вниз на парашютах. Я укажу время, координаты и организую встречу экипажа.

— Что у вас происходит? Что за единодушное избрание верховного правителя?

— Почему вас это волнует? С каких пор вы интересуетесь политикой, господин Квантик?

— Объясните немедленно или мы сами все узнаем!

— Отложим этот разговор до нашей встречи.

— Встречи не будет! Ваши хозяева-капиталисты запугали или загипнотизировали гномов, и мы не спустимся до тех пор, пока не узнаем всю правду!

— Ах, как вы меня напугали, — ухмыльнулся Джулио. — К сожалению, никто, кроме меня, не сможет оценить столь оригинальную форму протеста. А вы, господин Ослик? Вы тоже не намерены спускаться?

Ослику было стыдно, что он ввязался в это дело и едва не угробил весь экипаж. Надо было, набравшись решимости, выбираться из этой затянувшей его трясины вранья. И он принял решение:

— Я остаюсь с экипажем, господин Джулио.

— Вот как? Странно, я был о вас более высокого мнения, господин Ослик. Вы даже не догадываетесь, какой шанс вы сейчас упустили. Прощайте.

Джулио выключил радиотелефон.

— Мы продержимся здесь ещё недели две, — сказал Квантик. — От силы месяц. За это время необходимо во всём разобраться и что-то предпринять…

— А что если позвать на помощь гномов с Большой Земли? — предложил Ослик. — Земляне наши друзья, а своих друзей они нипочём не оставят в беде.

Ослик запустил позывные и в ожидании ответа вышел из пещеры, чтобы посмотреть, в порядке ли космическая антенна. Подняв глаза, он оторопел: о ужас! Тарелка точно направленной межпланетной антенны была смята и искорёжена обломками взорвавшейся ракеты.

* * *

Только неделю спустя отремонтированная общими усилиями антенна начала посылать в эфир короткое, но отчаянное воззвание:

«Я ЛУНА! Я ЛУНА! ВЫЗЫВАЮ КОСМИЧЕСКИЙ ГОРОДОК! ЛУННЫЕ ГНОМЫ ПРОСЯТ У ЗЕМЛЯН ПОМОЩИ И ЗАЩИТЫ! ШАЙКА ДЕНЕЖНЫХ МЕШКОВ ВО ГЛАВЕ С ПРОВОЗГЛАСИВШИМ СЕБЯ ВЕРХОВНЫМ ПРАВИТЕЛЕМ САМОЗВАНЦЕМ ДЕРЖИТ НАСЕЛЕНИЕ В СОСТОЯНИИ ГИПНОЗА! МЫ НЕ ЗНАЕМ, ОТКУДА ИСХОДИТ ВРЕДОНОСНАЯ СИЛА, И ВСКОРЕ САМИ ПОПАДЁМ ПОД ЕЁ ВЛИЯНИЕ. НАЙДИТЕ ОТ НЕЁ ЗАЩИТУ И СПАСИТЕ НАСЕЛЯЮЩИХ ПОДЛУННЫЙ МИР ГНОМОВ! ТОРОПИТЕСЬ, ИЛИ ВСЕ ПОГИБНУТ, ОКОНЧАТЕЛЬНО ПОТЕРЯВ РАССУДОК!»

Этот текст, внесённый в память и закольцованный, повторяясь бесконечно, уходил в космическое пространство. Огромный земной шар с удивлением взирал на горстку собравшихся на безжизненной лунной поверхности гномов. Как они туда попали и будут ли услышаны их отчаянные призывы? Впрочем, это дело не его, а самих гномов. Наступал вечер, и шар отворотился от них и от Солнца одним из своих полушарий, чтобы спокойно вздремнуть до следующего утра.

Не самый удачный день. Личная корреспонденция Пухляка. — Карлуша видит сны, один из которых имеет отношение к ближайшему будущему, а другой к отдаленному настоящему

В стране, где живут волшебные человечки, зима бывает короткая: под Новый год выпадает снег, после случаются морозы, а потом начинается оттепель — солнце припекает, снег подтаивает и по земле бежит столько ручьёв, что Мутная река едва не выходит из берегов.

Если на поверхности появляется наст — плотная ледяная корка, — все высыпают наружу с лыжами и санками. Если же снег рыхлый и его выпадает не очень много, на реке расчищают лёд и устраивают большой каток с музыкой и иллюминацией.

Стоял конец декабря, и выпавший ночью большой снег никого не удивил. Жители Песочного города привыкли к тому, что в это время года их дома, каждый из которых всего-то величиной с тыкву, заносит до самой трубы. Если же снег поднимается ещё выше (а бывает и такое), то они разводят в своих печах столь жаркое пламя, что выходящий из труб дым пополам с искрами протапливает в снегу дырки. И тогда со стороны можно видеть, как от снежной поверхности то там то здесь струйкой поднимается дымок.

В такие дни человечки роют между домами тоннели и ходят друг к другу в гости. В солнечную погоду снег светится, и внутри таких ходов бывает особенно красиво.

* * *

Из-за выпавшего ночью большого снега за окнами казалось темно, и Карлуша, к своему огорчению, проснулся только к полудню. В доме было пусто и тихо, только за стеной, в комнате Пухляка, слышался шум настройки радиоприёмника.

— …К вечеру температура воздуха повысится до плюс пяти градусов, однако ночью ожидаются заморозки до минус десяти, — докладывала дикторша. В дальнейшем сохранится умеренно морозная погода с температурой от минус трех до минус семи градусов. Желаем вам приятной встречи Нового года!

Пора было вставать и одеваться.

В зимнее время Карлуша, как и все другие гномы, носил валенки. В валенках тепло и удобно, а главное, не нужно возиться со шнурками и застёжками. Поверх рубашки он надевал толстый вязаный свитер мышиного цвета, растянутый едва ли не до колен, а вокруг шеи обматывал ярко-красный шарф в полоску — столь длинный, что концы его путались в ногах. Зимнюю шапку Карлуша не любил, и даже в мороз разгуливал с растрёпанными волосами.

Одевшись, он заглянул к Пухляку. Тот уже позавтракал и теперь валялся на кровати, покручивая настройку стоящего на животе радиоприёмника.

— Слушай, а куда все подевались? — рассеянно поинтересовался Карлуша, позёвывая в ладошку.

— Ходы роют, будто не знаешь, — ответил Пухляк.

— А меня почему не разбудили?

— Глюк сказал, что ты дежурный по кухне.

— Да?.. — Карлуша почесал затылок. — Слушай, а сам-то ты чего здесь разлёгся?

— Спина болит, — соврал Пухляк.

Карлуша спустился в столовую, поковырял без аппетита холодную кашу и занялся уборкой: подбросил в печку дров, поставил греться котёл с водой, свалил в раковину грязную посуду, повозил мокрой тряпкой по столу.

Из расположенного поблизости сарая, который Взломщик и Шестерёнка приспособили под мастерскую, пахло краской и доносилось шипение распылителей. Почти месяц друзья-мастера сооружали там аэросани, а теперь красили корпус по вырезанному из бумаги трафарету.

Через прорытый ими ход Карлуша перебежал в мастерскую и стал смотреть.