И который я надкусил.

И теперь нужно сдержаться, чтобы не сожрать её целиком.

Но поздно. Я хочу. И не остановлюсь. Больше – не смогу.

Глава 36

От неудобной позы поворачиваюсь на бок. Блин, надо вставать… Мочевой пузырь вот-вот лопнет.

Черт, а чего так между ног болит? Я вроде вчера пришла из бассейна. Громов дико злой. Я пошла в душ, а дальше…

Резко распахиваю глаза от воспоминаний прошлого вечера.

Твою мать…

Подрываюсь с кровати, осматриваясь по сторонам. В комнате я одна, вторая половина постели пуста. Но отчётливо помню, как вчера мы…

Веду ладонью по чёрной простыне. Вспоминаю, как было больно, и как врезалась в ткань пальцами. Правда, потом я делала это не от боли, а от накатывающего оргазма.

Взгляд натыкается на пятно на тон темнее, чем простынь.

Кровь моя…

Не девственница больше.

Нет, убиваться я не собираюсь, просто… не думала, что это будет так. С ним. Хотя иногда по ночам воображение загоняло меня в эту сторону, иногда пробуждая воспоминания тех вечеров. Сумасшедших вечеров, когда поцарапала ему машину. Когда просила его помочь мне.

Боже…

Ладно, плевать.

Я сделаю вид, что ничего не было.

Сама дура, говорила себе, что этого допустить нельзя. А в итоге что? Сдалась. Сопротивлялась где-то внутри, понимала, что это недопустимо. А потом растаяла. И отдалась.

Я начинаю вспоминать всё до мельчайших подробностей. И между ног покалывает, как сигнал.

Я даже вырубилась. От долбаного и красочного оргазма, забирающего силы в одну секунду. Когда Инга говорила, что он помогает ей уснуть, я не верила. А тут… Думаю, ещё сыграли нервы.

А чего теперь переживать? Поздно. Сделано уже всё.

Я не жалею о том, что моим первым мужчиной стал опытный Громов.

Просто… не знаю, как теперь себя вести рядом с ним. И лучшее решение – сделать вид, что ничего не было.

Встаю с кровати, собираю волосы в гульку на голове. Так. Мне неважно, где он, мне плевать, что будет дальше.

Уговариваю себя, а сама надеюсь, что он не придёт именно сейчас.

Надо перевести дыхание, успокоиться.

И сходить в душ.

Обматываюсь одеялом и аккуратно, почти беззвучно выхожу из его комнаты. Добираюсь до своей спальни и направляюсь в свою ванную. Не смогу мыться его гелем для душа. Его запах и так стоит в ноздрях, хотя его нет рядом.

Скидываю одеяло на свою кровать.

Оказавшись в ванной перед большим зеркалом, рассматриваю невольно своё тело. Губы чуть припухли, грудь… Соски словно горят, пребывая в возбуждённом состоянии. Ниже боюсь даже смотреть. На внутренней части бёдер кровь. Как и между ног.

Отвратительно…

Прикрываю глаза и лезу в душ. Купаюсь, смывая кровь и прикосновения Громова со своего тела. Перекрываю его запах своим гелем для душа. И с облегчением выдыхаю.

Блин.

Сжимаю пальцы в кулаки, врезаясь ногтями в нежную плоть.

Что я наделала? Нужно было сказать чёткое «нет». Воспротивиться. А вместо этого… совершила ошибку. Почувствовала такое наслаждение, которое не испытывала никогда в жизни…

Я не жалею… Просто сомневаюсь.

Не знаю, как себя вести.

Он – друг моих родителей.

А мы… так поступили.

Мотаю головой, и капли от мокрых волос летят во все стороны. Уже прохладные, попадающие на грудь. И твёрдые соски отзываются на прохладу. Прямо как на вчерашние касания Эмина.

Да твою мать!

Зло вылезаю из ванной, одеваюсь. Надеваю трусы, решив, что больше никогда не сниму их в этом доме. Буду купаться в них! Но ни за что не останусь без!

Посматриваю на свою домашнюю одежду из розовых шортиков и майки. И уже сомневаюсь, чтобы это надеть. Да мне просто нечего! Почему я вообще должна страдать из-за того, что он член в штанах держать не может?

Просовываю ноги в шорты, накидываю майку. Сушу волосы полотенцем и выхожу из комнаты. Останавливаюсь у тумбочки, беру любимое масло. Натираюсь, всё ещё чувствуя на себе ЕГО запах.

Массирую шею и буквально на секунду теряюсь, вспоминая, как он держал меня за неё, чуть придушив.

Знаю, что играть с ним нельзя, но…

Не понимаю, что со мной.

За спиной внезапно раздаётся щелчок, и я вздрагиваю. Поднимаю взгляд в зеркало и натыкаюсь на фигуру Громова. Конечно, он проснулся раньше. Искупался, судя по свежему виду. Уже куда-то съездил.

И теперь грозной походкой идёт в мою сторону.

От нервов поворачиваюсь к нему, боясь стоять спиной.

И быстро, уверенно выпаливаю:

– Мне надо полчаса, чтобы высушить волосы, и мы можем ехать в клуб.

Я помню, что мой срок заканчивается.

Эмин ничего не говорит. Подходит ко мне, вновь окутывая своим терпким, приятным ароматом. Я не знаю, чем он пахнет. Несколько раз пыталась прочитать этикетку на его одеколоне. Но там настолько мелкий шрифт…

Сглатываю, когда его ладонь поднимается. В руках у него коробочка с каким-то лекарством.

– Пей, – летит требовательно и сухо.

Я хмурюсь, но принимаю её из рук.

– Знаешь, как-то после двух раз, когда меня пытались опоить, я всё же рискну спросить… – прокручиваю её в руках. Мне название ни о чём не говорит. – Это что?

– Абортивные.

Поднимаю взгляд вверх, на его напряжённое лицо. Челюсти сжаты, глаза не выражают ничего. Обычно в них желание, горит какой-то огонёк, а сейчас… Ничего.

– Ты что? В меня?.. – выпаливаю, хотя не хотела говорить об этом вообще.

– Да, поэтому пей.

– Ты серьёзно? – всё ещё недоумеваю.

Почему из-за его ошибки я должна травиться?

– Ты взрослый мужчина, Громов. Почему из-за твоей ошибки я должна?..

Не договариваю. Внутри злость кипит.

Нет, я