– Но ты все-таки подумай над моим предложением, – сквозь смех произнес Боткин.

– Подумаю. Два месяца назад, говоришь… Блин! Чего же ты меня не позвал тогда к этому окошку?

– Я ж говорю тебе – остолбенел. Девочка у Альберта, в натуре, пальчики оближешь…

«Девятка», в которой находились двое подручных Альберта Белоненко, была припаркована возле интересующего их ночного клуба «Оптический прицел». «Братки» не таились ни от кого. И они точно знали, кого именно поджидают у этого заведения. Один проверенный человечек шепнул Яше с час назад о том, что в «Оптическом прицеле» «тусуется» один из старых корешей Кулака. Некто Мосол. Вот из него-то Яша с Боткиным и рассчитывали выбить нужную информацию. Все тот же человек, которого они купили за две сотенные купюры и полграмма кокаина, сам являлся завсегдатаем «Оптического прицела» и обещал указать украинским «браткам» на интересующего их человека. Но Мосол обычно прибывал в клуб часам к девяти, сейчас его еще там не было, вот Яша с Боткиным и маялись в ожидании.

Наконец из темноты вынырнула уже знакомая «браткам» фигура и приблизилась вплотную к «девятке». Тип с плоским, будто впечатанным в свое время в стену лицом склонился к раскрытому окну со стороны водителя. Яша повернул голову:

– Ну?

– Мосол только что нарисовался, – сообщил плосколицый заговорщицким шепотом.

Яша почувствовал, как изо рта мужика на него пахнуло свежим алкоголем неизвестной смеси. Видимо, чего только он не намешал за сегодняшний вечер. Начиная пивом и заканчивая коньяком. И все-таки, несмотря ни на что, плосколицый уверенно стоял на ногах, и язык его, хоть и заплетался, выдавал вполне понятные для собеседника фразы.

– Отлично, приятель.

Яша оттолкнул его, распахнул дверцу авто и шагнул на асфальт. На отставном моряке была дутая куртка, надетая прямо поверх майки-борцовки, и темные брюки без стрелок. На ногах старые армейские ботинки, видавшие когда-то и лучшие времена. Привычным движением Яша чуть приподнял куртку и проверил наличие пистолета «ТТ» за поясом.

Боткин тоже выбрался на свежий воздух, глубоко и с удовольствием втягивая ноздрями прохладный вечерний воздух. Желтое болезненное лицо так и светилось от счастья и любви ко всему окружающему миру. Боткин уже плыл в какие-то свои заоблачные дали. Огнестрельного оружия Боткин никогда при себе не носил. Принципиально. С тех самых пор, как ему рассказали жуткую историю про одного беглого уголовника. «Рванув» с зоны, он через каких-то знакомых оперативно добыл «ствол» и дозу «марафета». Ширнулся, как полагается… А когда уже под кайфом засовывал пистолет за пояс, случайно прострелил себе мошонку. Орал, говорят, как резаный. Еще бы! Даже сейчас от воспоминаний об этом рассказе его передернуло, но наваждение тут же исчезло, сменившись в сознании сюрреалистической картинкой с плосколицым в главной роли. Мужик парил в облаках, помахивая длинным розовым хоботом и играя на арфе с кровоточащими струнами.

Картина Боткину понравилась, и он дал себе слово завтра же попробовать воспроизвести этот шедевр на полотне. Никогда прежде он не испытывал склонности к изобразительному искусству и даже теоретически не представлял себе, как это делается, но был твердо уверен, что у него получится. Сила! Внутренняя сила! Он, Боткин, может все!

Следуя за купленным хмельным проводником, подручные Белоненко поднялись на крыльцо ночного клуба и миновали стеклянные двери.

– Заскочим в бар? – гостеприимно предложил плосколицый, уверенный в том, что угощение непременно состоится за счет его новых знакомых.

Яша категорично покачал головой:

– Не сейчас. Сначала беседа с Мослом, потом все по плану, братишка. В порядке поступления.

Плосколицый не стал спорить. Если ему обещали налить потом, то это лучше, чем ничего.

Троица пересекла помещение бара и оказалась в просторном игорном зале. Многие из столиков для карточных игр пустовали. Возле рулеток тоже не наблюдалось повышенного скопления народу. Вечер только начинался, клиентура стягивалась медленно и планомерно.

– Вон, – проводник украинских «братков» вскинул руку, указывая в правую сторону. – Вон он, Мосол. В пятнистой такой рубашке. Видите?

Яша видел. Интересующий его человек с вытянутым овальным лицом и взлохмаченной густой шевелюрой находился в отдалении от игровых мест, беседуя о чем-то с крупье. Мосол открыто улыбался, и по всему было видно, что он и служащий «Оптического прицела» были давно знакомы друг с другом.

– Клевая рубашка, – подал голос стоящий слева Боткин. – Разводы такие натуральные, и коричневый цвет тут, конкретно, в жилу.

Яша не обратил внимания на слова подельника. Дружески похлопав по плечу плосколицего в виде благодарности за оказанную услугу, он двинулся через зал к беседующей парочке.

– Мосол! – Он протянул для приветствия раскрытую ладонь, и обернувшийся молодой человек в пятнистой рубашке машинально ответил рукопожатием. Однако в глазах его возникло недоумение. – Здорово, корешок, здорово. Слушай, базар есть. Уделишь пару секунд?

– А что за базар?

Мосол еще не успел отойти после ночного разговора с двумя оперативниками из главка и теперь держался крайне настороженно. Так часто к нему никогда не навязывались в собеседники совершенно незнакомые люди. Но этот похожий на цыгана поджарый парень мало чем напоминал представителя закона. Скорее наоборот.

Яша склонился почти к самому уху картежника, так, чтобы его слова не достигли слуха крупье, и прошептал:

– Дело есть. Как раз для тебя. Верняк. Если заинтересуешься, срубим за двадцать минут работы по шесть сотен? В цвет?

– Ну… – В корне предложение выглядело весьма заманчивым. Особенно учитывая то, что в «Оптическом прицеле» Мосол за всю ночь при самом удачном раскладе мог снять максимально только пятьсот баксов. – А чего делать-то надо?

Яша засмеялся.

– Сначала надо поговорить, – он вел себя очень непринужденно, – а уж потом и делать. Прогуляемся до тачки?

Алчность взяла свое. Мосол кивнул:

– Пошли. Говорить – не дрова рубить.

– Точняк, брат, – весело подхватил Яша.

Они двинулись в обратный путь к выходу из заведения. Присоединился к ним и Боткин, успевший к этому времени рассказать плосколицему о том, как он однажды «зажигал» в Крыму на нудистском пляже.

– Не, реально, прикольная рубашка, – сказал он Мослу, когда они уже выходили на улицу, и даже со знанием дела попробовал одеяние картежника на ощупь. – Подари? Ченч? А я тебе? Чего хочешь?

– Это кто? – Мосол поморщился.

Яша мысленно выругался. Напарник его откровенно поплыл, и процесс этот уже вряд ли являлся обратимым. А дурман отпустит Боткина часа через два. Не раньше.

– Не обращай внимания, – бывший моряк махнул рукой. – Ширнулся он.