Он еще, успокаиваясь, посидел несколько минут под ярким зонтиком, ровно столько, сколько понадобилось, чтобы покончить с чайником чаю, спрятав газету в карман, поднялся, решив для себя твердо, что на этом свидание с детством закончено.

Утром следующего дня, отдохнувший и энергичный турецкий предприниматель, владелец небольшой, но весьма мобильной строительной фирмы Арсланзаде Байрам Бей встретился с руководителями ассоциации делового сотрудничества. Переговоры явно буксовали, хозяева не представляли, что делать с приехавшим турком — их полномочия, а главное — возможности, были весьма ограничены, и с явным облегчением вздохнули, когда гость выразил пожелание, за свой собственный, разумеется, счет, посетить несколько городов, которые давно мечтал увидеть. С энергией, достойной лучшего применения, они тут же стали названивать в международный сектор аэропорта, заказывая «дорогому гостю» билеты в Самарканд, Бухару, города Ферганской долины.

В своем детстве и юности Роме никогда не доводилось бывать в этих городах и теперь он с неподдельным восторгом любовался шедеврами древневосточного зодчества — обсерваторией Улугбека, мечетями Гур-Эмир и Шахи-Зинда в Самарканде, древнейшей мечетью Магоки Аттори в Бухаре, поражаясь, что все это поистине сказочное великолепие — дело рук человеческих.

Но основной целью поездки был один из старинных городов Ферганской долины — Наманган. По имеющимся у Закира данным, именно этот город становился чуть ли не центром националистического движения Узбекистана. Еще в Стамбуле, перед самым отъездом в Ташкент, мулла встретился с Конбулатом и тот рассказал ему, что Юлдаш Тахиров готовит в Намангане акцию, которая перевернет все в Узбекистане вверх дном. В подробности Аскар посвящен не был, а с самим Юлдашем встретиться не удалось, он уже покинул Турцию и теперь оставалось только гадать, что затеял экстремист. Наманган оказался чистеньким, будто только что умытым городом. Но Закир отчетливо ощущал, что в воздухе словно витает облако, предвещающее грозовые события. Повсюду он видел людей, облаченных в национальные одежды и о чем-то шушукающихся, на одной из городских площадей большая группа молодых людей в просторных черных штанах и такого же цвета куртках, похожих на кимоно, под руководством боевого вида инструктора, отрабатывала приемы рукопашного боя. Предчувствие не обмануло. Утром, завтракая в гостинице, Закир по отдельным репликам понял, что в городе произошел чуть ли не правительственный переворот.

Он поспешил в центр, где перед зданием областной администрации уже собралась толпа. Закир успел как раз вовремя. Юлдаш Тахиров вместе с группой верных ему религиозных фанатиков захватил здание администрации. Перед входом кто-то уже растягивал зеленое полотнище с лозунгом «Да здравствует исламское государство!» Те самые молодые парни в черных «кимоно», которых мулла видел накануне, силой заталкивали собравшихся внутрь. Тем, кто пытался отказаться, или оказывал сопротивление, грозили страшными карами, а для доходчивости тут же извлекали из-под черных курток резиновые дубинки, которые, не колеблясь, пускали в ход. Возражать распоясавшимся молодчикам было небезопасно. Вместе со всеми затолкали в зал и «турецкого гостя».

Поднявшись на возвышение, Юлдаш выкрикивал лозунги и толпа, повторяя за ним, скандировала их. Впрочем, внимательный взгляд Закира приметил, что скандирует лишь молодежь, а старики, опустив головы, лишь едва шевелят губами, напуганные всем происходящим. Юлдаш, насладившись зрелищем беснующегося зала, поднял руку, призывая к тишине.

— Когда мы провозгласим исламское государство, мы разберемся со всеми, кто не верил в наше дело! — начал он с угроз. — Нам долгие годы закрывали рот, не давали говорить то, что мы думаем. Но теперь мы скажем все. Я требую, мы все требуем, чтобы сюда приехал президент. Он же называет себя мусульманином, вот пусть приедет сюда и нас, истинных мусульман, слушает. Мы выдвигаем пять условий. — Юлдаш достал из кармана листок и стал зачитывать:

— Условие первое. Сюда должен приехать президент. Условие второе — прямо здесь он должен поклясться на Коране в верности исламу и здесь, в этом зале, провозгласить исламское государство. Третье условие — посещение мечетей должно стать обязательным для всех мусульман, в том числе и для всех руководителей государства, которые должны молиться вместе с народом. Четвертое условие — пятница должна стать праздничным, нерабочим днем. И последнее, пятое условие — немедленное открытие религиозных школ.

После каждой произнесенной фразы Юлдаш поднимал глаза к небу, восклицал «Аллах акбар!», внимательно следя, все ли повторяют за ним заклинание.

Закир понимал, что все эти условия выдвигались спонтанно и были придуманы наспех, однако он не сомневался, что захват здания был заранее продуман и тщательно спланирован. Глаза у многих молодых людей затуманены наркотиками, в этом Закиру, уже видевшему такое не раз, сомневаться не приходилось. Он полагал, что сейчас сюда нагрянет милиция, возможно солдаты внутренних войск и уже придумывал варианты, как ему, иностранцу, выкручиваться из этой истории, но ничего такого не происходило. А через два часа по залу прошелестело удивленное: «Президент приехал». Да, тут было чему удивляться. Тахир, пьянея от собственной значимости, тут же выдвинул новое условие: «пусть президент войдет в зал один, без своих помощников и без охраны. Мы будем разговаривать только с ним». Президент распорядился и все сопровождающие остались у входа в зал. Внимательно рассматривая этого человека, Закир не мог не удивляться его внешнему самообладанию. Президент оставался совершенно невозмутимым, когда Юлдаш выдвинул требование немедленно распустить парламент и подписать указ о провозглашении исламского государства. Ни один мускул не дрогнул на лице этого человека, когда Тахиров заявил, что президент не выйдет из этого зала, пока не выполнит все предъявленные ему условия. Толпа, загоготала, заулюлюкала, превращаясь на глазах в стадо. Но тут Президент, спокойно отстранив Юлдаша, сам поднялся на трибуну.

Сначала все собравшиеся в зале просто увидели, что стоявший на трибуне человек шевелит губами, хотя слов разобрать было невозможно. Закир по достоинству оценил столь блестящий ход опытного политика. Он не стал повышать голоса, стараясь перекричать толпу, а напротив — говорил нарочито тихо и все вокруг вынуждены были смолкнуть. Дождавшись полной тишины, Президент размеренным голосом заговорил снова:

— Никаких угроз я не боюсь, и пугать меня не надо. Чтобы уйти отсюда, я мог бы попросту вас обмануть. Сказать, что принимаю все ваши требования, подписать указ, а потом спокойно отменить эти документы. Мог бы сделать и по-другому — уехать отсюда, вызвать войска и они бы быстро навели порядок. Но я — президент и я мужчина. Я не бросаю слов на ветер и привык за каждое свое слово отвечать. Поэтому я хочу сказать вам вот что. Да, я действительно, как президент, подписываю указы. Но подписать указ об изменении государственного строя — не в моих полномочиях. И это правильно — судьбу государства не может и не должен решать один человек. Мы поступим так. Соберем парламент, вы пришлете своих представителей, мы выслушаем внимательнейшим образом все их аргументы и сообща примем решение. Вот так будет правильно.

При последних словах президента многие, сидящие в конце зала, уже потянулись к выходу. Закир поискал глазами Юлдаша, но того нигде не было видно. Поняв, что бой проигран, он счел за лучшее незаметно исчезнуть. Расходилась по домам и молчаливая теперь толпа. Иностранец поспешил в аэропорт, понимая, что в его положении разыскивать сейчас Тахирова небезопасно, да, пожалуй, и бессмысленно. Наверняка мятежник уже покинул город, а скорее всего, улизнет и из страны. Ташкентский рейс задержали на час, ждали, пока улетит президентский самолет. В гостиницу Арсланзаде попал только поздним вечером.