Вероника замолчала, и её глаза напряжённо уставились на меня. Через несколько секунд Вероника охнула, и глаза стали стремительно наполняться слезами.

— Он жив? — прошептала она. — Эрик жив?

Будь ты проклята…

Я заставила себя произнести:

— Да. Пока жив.

Веронику затрясло. Она обхватила себя за плечи, раскачиваясь взад-вперёд с глухим стоном.

— Прекрати! — мне не удалось сдержать ярость, я изо всех сил толкнула Веронику в плечо, она ударилась головой о стену и затихла.

Не спуская глаз с кикиморы, я прислушалась к тому, что происходит в коридоре.

— Лада… — вдруг сказала Вероника очень спокойно. — Ты уходи. Пускай ребята сделают всё, что нужно. Сейчас.

— Ага, разбежалась я, как же! — злобно фыркнула я. — Вставай, со мной пойдёшь!

Следующие несколько минут прошли, как в тумане. Я орала на неё, пинала ногами, крутила, вертела, но мне всё-таки удалось заставить её надеть мои джинсы, рубашку и носки. Сама я осталась в трусах, ветровке, которая только-только прикрывала пятую точку, и кроссовках на босу ногу.

— Лада, зачем? — равнодушно проговорила Вероника.

— У Эрика спросишь. Видит Бог, я не понимаю, зачем ему это нужно.

Я взяла её за руку и вытащила из камеры в коридор. Она не упиралась, но тащилась нога за ногу, внезапно став вдруг неловкой и громоздкой.

Я здесь никто. «Сестра дружины». Но я знаю о подвале куда больше многих. Даже больше Карпенко. Он, наверняка, помнит, что в дальнем конце коридора есть аварийный выход на случай пожара. И уверен, что тот надёжно закрыт. Но я умею его открывать, потому что сама программировала электронный замок на этой двери. Там ещё и амбарный есть, но ключ от него висит в ящике с противопожарным инвентарём.

Я достала ключ, огромный, как ключик Буратино, и, таща за руку Веронику, подбежала к задней двери. Не то чтобы прямо на раз-два, но с замками я сравнительно быстро справилась. Швырнув ключ на пол внутрь коридора, я захлопнула дверь. Мы оказались в соседнем проходном дворе.

Вероника не сопротивлялась, это было, с одной стороны, как нельзя кстати, а с другой — очень странно. Я вытащила её на почти безлюдную улочку между железной дорогой и старыми складами. До штаба было слишком близко, но тащить на набережную Обводного лохматую необутую девчонку — это был не лучший вариант. Да и я сама, практически без штанов, тоже в картину промышленной зоны не очень-то вписывалась.

Я вызвала такси. Машина подъехала минут через десять, нам просто повезло. Скорее всего, пустую камеру уже обнаружили, способ, которым я вывела Веронику, тоже мгновенно выяснили, поэтому дружинники должны были вот-вот появиться.

Водитель посмотрел на нас неодобрительно.

— Что с подружкой? — уточнил он, глядя через плечо, как я запихиваю Веронику на заднее сидение. Она всё так же не сопротивлялась, но в дверь сама пролезть не могла.

— Нанюхалась чего-то, — буркнула я.

— Смотри, чтобы салон мне не заблевала, чистить заставлю, — постановил он. — Куда едем?

— Я… я не знаю пока. По Обводному на Пряжку можно?

Водитель хмыкнул и послушно вырулил на Обводный.

Машина уже доехала почти до Лоцманской, когда мне позвонил Макс.

— Ладка, ты что натворила?! — спокойно, но сурово спросил он.

— Так надо.

— И зачем, интересно, тебе это надо?!

— Да не мне, Эрику.

— Вы с Эриком оба чокнутые!

— Я знаю. Ты как там?

— Отстранён на три дня до выяснения всех обстоятельств моего исчезновения, — скороговоркой пояснил Максим. — Ты куда её везёшь? К нам нельзя, к Эрику тоже!

— Знаю, не дура небось.

— Ты уверена? — хохотнул Макс, но в голосе его звенела отчаянная паника. — Куда вы направляетесь? Я приеду к вам!

— Максюш, нельзя тебе. Не вмешивайся, хорошо? Я сама всё сделаю.

— «Сама»?! — яростно взревел Макс. — Да ты с ума сошла!..

— Может быть. Пусть.

— Не смей телефон выключать!

— Так надо, Макс. Я её пристрою и домой приеду. И пусть докажут, что это моих рук дело.

— Ладка, им не нужны доказательства. Ясно же всё!

— Да мало ли кому что ясно! Тебя спросят — ты ничего не знаешь! Ты понял?! Не ищи меня, не нарывайся на увольнение! Всё нормально будет, не волнуйся.

Не слушая, что там Макс рычит, я сбросила звонок и быстро выключила трубку.

Отражение водителя в зеркале недовольно на меня покосилось и сказало с досадой:

— Ну, что, дамы? Вы придумали, наконец, куда вам надо?

— Придумали, — решительно ответила я. — Улица Мира, тридцать один, пожалуйста.

Идея моя была проста и наивна: у Корышева нас буду искать в последнюю очередь, а если он ещё несколько дней пролежит в коконе, я смогу за это время отыскать для Вероники вариант получше.

Дверь в квартиру Корышева мы с Максом оставили незапертой, поэтому я рассчитывала на то, что войдём мы без проблем. И мы вошли. Я втащила за собой Веронику и провела её прямо в студию.

Первым, что я увидела, был изумлённый взгляд Корышева.

Никита сидел на полу, скрестив ноги по-турецки, а вокруг него валялись вещи, но уже не в том беспорядке, который мы с Максом видели. Хозяин квартиры уже приступил к уборке.

— Не надеялся, что увижу тебя здесь… так скоро, — промямлил он, глядя на нас.

— Честно? Я как-то тоже не надеялась, — пробормотала я, думая, что делать, остаться или дать дёру. Была бы одна, без Вероники, пожалуй, дала бы дёру.

Корышев ещё раз внимательно взглянул на нас и кивнул в сторону Вероники:

— Зачем ты привезла ко мне девчонку в таком состоянии? Я помню её, видел в подвале у Айболита. Что случилось?

— Я бы сказала тебе, что случилось, если бы точно знала с кем говорю, с Никитой или с Райдой.

Корышев поднялся на ноги, подошёл ко мне.

— Если ты поверишь мне на слово, то я скажу, что Райда пока здесь не появлялся. Видимо, у него там есть, чем заняться, — проговорил он. — Так что произошло? От кого вы сбежали?

— Я не так часто прошу тебя о чём-либо. И вот теперь мне понадобилась твоя помощь. Я могу на тебя рассчитывать?

Они стояли друг против друга на террасе, окружённой сиреневыми кустами. В сумерках два брата Корышевых смотрелись рядом очень экзотично. Младший в измазанной глиной и гипсом футболке, широких грубых штанах и шлёпанцах. Старший в строгом светло-коричневом костюме, слишком узком по последней моде и на вид совершенно неудобном.