— Что же это за дело? Ты собрался открыть для Большого Дула сейфы городских банков?

— Нет, — с бесконечным терпением тихо ответил шериф. — Донни должен отправиться в тюрьму за убийство. Он убил человека и должен за это поплатиться.

— Ах вот что, — отозвался отец, и я ясно услышал, что в голосе его клокочет раздражение и отец вот-вот сорвется. — И что на это скажет Большое Дуло? Ведь он исправно платил тебе за то, чтобы ты сидел тихо, так, Джей-Ти?

— Большое Дуло никогда не платил мне за то, чтобы я защищал убийц. Я благодарю Бога за то, что Донни не убил мисс Грейс. Я знал Стиви Коули. Он тоже был парень себе на уме, не из самых правильных, у меня не раз с ним бывали проблемы, но он был честным. И его родители — тоже честные и достойные люди. Я не хочу, чтобы Донни сошло с рук убийство такого человека. Мне наплевать на угрозы Большого Дула.

— Он угрожает вам? — с тревогой спросила мама, а отец поднялся, чтобы помешать в камине поленья кочергой.

— Да. Точнее, он меня предупредил. Брови шерифа Эмори сошлись у него над переносицей, а морщины вокруг глаз превратились в густую сетку.

— Через два дня сюда должны будут приехать два судебных исполнителя из окружного суда — на автобусе “Трэйлвей”. Они приедут на тридцать третьем автобусе, который приходит в полдень. У меня все уже готово: и бумаги на передачу преступника властям, и все остальное. Округ тоже согласен поместить Донни в тюрьму до суда.

Автобус “Трэйлвей”, следовавший в Юнион-Таун, заглядывал в Зефир каждый день. Обычно автобус просто проезжал через город, редко когда делая остановку у заправочной станции “Шелл” на Риджетон-стрит, чтобы высадить или забрать одного-двух пассажиров. Как правило, автобус просто проезжал наш город без остановки, торопясь к своей далекой, более важной цели.

— В бардачке в машине Донни я нашел записную книжку в черной обложке, — пояснил шериф Эмори. Отец положил в камин новое полено, ни на мгновение не переставая слушать шерифа. — Там записаны имена и телефоны людей, имеющих отношение к ставкам на футбольные команды колледжа. Некоторые имена из этой книжки вас здорово удивят. Эти люди не из Зефира, но вы, если, конечно, интересуетесь политикой, наверняка хорошо знаете их из газет. Я почти уверен, что Блэйлоки подкупили нескольких тренеров, чтобы те устроили своим командам проигрыш.

— Господи Боже мой, — прошептала мама.

— Когда судебные исполнители приедут забирать Донни, я собираюсь сделать все, чтобы он в целости и сохранности был передан им в руки.

Шериф Эмори провел пальцем по краю своей звезды.

— Большое Дуло сказал, что прежде, чем его сын сядет в этот автобус, он убьет меня. Я уверен, он не шутит, Том.

— Он пытается запугать тебя! — отозвался отец. — Точно, блефует. Думает, что ты отдашь ему Донни.

— Сегодня утром, когда я вышел на крыльцо, я нашел там своего кота. Тело было ужасно истерзано. Кто-то изрубил его мясницким тесаком на куски и забрызгал кровью все крыльцо. Перед самой дверью было написано кровью: “Донни из города не уедет”. Мне трудно описать лица девочек, когда они вышли за мной и увидели весь этот ужас.

Шериф Эмори на миг опустил голову и всмотрелся в пол.

— Я боюсь, Том. Большому Дулу удалось добиться своего. Я чертовски напуган. Думаю, Большое Дуло устроит налет на участок шерифа и попытается отбить Донни, прежде чем автобус появится в городе. Меня он точно не пощадит.

— Я боюсь другого: того, что эти проклятые волки могут сотворить с Люсиндой и твоими девочками, Джей-Ти, — сказала мама, и я понял, что она сама не своя от негодования, потому что с маминых уст очень редко срывались грубости.

— Сегодня утром, после того, что Блэйлоки устроили на нашем крыльце, я проводил Люсинду и девочек из города — они уехали к матери Люсинды. Около часа дня жена позвонила и сказала, что они благополучно добрались до места.

Шериф поднял лицо и взглянул на отца. В его глазах застыла мука.

— Я один не справлюсь, Том. Мне нужна помощь.

После этого шериф Эмори объяснил, что ему нужно два-три добровольца, чтобы сопроводить Донни к автобусу, и что сегодняшнюю ночь и завтра с утра добровольцы будут стеречь Донни в участке. Он сказал, что Джек Марчетте уже вызвался в добровольцы и что он сидит в участке и стережет Донни, но больше никто не согласился помогать закону. Прежде чем идти к нам, шериф переговорил с десятком человек. Предстоящее предприятие будет очень опасным, он ни от кого этого не скрывал. После всего он сам лично заплатит добровольцам по пятьдесят долларов из своего кармана, но это все, на что они смогут рассчитывать, потому что большей суммы он не может себе позволить. В участке есть пистолеты и патроны, а сам участок неприступен, как форт, в нем можно выдержать любую осаду. Самым сложным будет доставить Донни к автобусу и без помех передать его судебным исполнителям, закончил шериф.

— Вот и вся история. — Шериф Эмори закинул ногу на ногу и сцепил пальцы на костлявом колене. — Как ты смотришь на то, Том, чтобы пойти добровольцем?

— Ни за что! — выкрикнула мама. — Ты что, Джей-Ти, спятил?

— Мне очень жаль, Ребекка, что приходится просить о таком Тома. Мне жаль, клянусь Богом. Но делать нечего, один или вдвоем с Марчетте я не справлюсь.

— Тогда найди кого-нибудь другого, только не Тома! Зачем тебе нужен именно он?

— Так ты ответишь мне, Том? — настойчиво повторил шериф.

Отец молчал, стоя рядом с камином, в глубине которого трещало полено. Его взгляд переходил от шерифа к маме и обратно к шерифу, и по пути он быстро глянул на меня. Потом отец опустил глаза в пол и засунул руки глубоко в карманы.

— Не знаю, что и сказать.

— Но ты согласен, что моя просьба справедлива?

— Да, это так. Но кроме того, я знаю, что всей душой ненавижу насилие. Я органически не перевариваю все, что связано с оружием и дракой. В особенности после того.., что творилось со мной последние месяцы. Это все равно что ходить по яичной скорлупе с привязанной к спине наковальней. Я знаю, что вряд ли смогу заставить себя поднять пистолет, нажать на курок и в кого-то выстрелить. Стоит мне это представить, как внутри у меня все сжимается.

— Тогда ты пойдешь безоружный, Том. Совсем не обязательно иметь с собой пистолет. Просто мне нужно, чтобы кто-нибудь был рядом со мной, чтобы Большое Дуло увидел, что убийство не сойдет ему с рук.

— Если только он не перестреляет всех вас там же на месте! — в отчаянии крикнула со своего кресла мама. — Нет и нет! Последние месяцы Том пережил тяжелый стресс, он не пригоден для такого дела ни морально, ни физически, он…

— Ребекка! — не выдержал отец. Мама замолчала. — Я сам могу за себя сказать, — добавил он.

— Только скажи мне “да” или “нет”, Том, — почти умолял шериф Эмори. — Мне необходимо знать точно.

Отцу пришлось несладко. Он мучился. Я видел, как мука эхом отражается на его лице. Он не знал, что ему выбрать, что правильнее, на что решиться; его душа разрывалась на части и корчилась, внутри него все изнывало от муки, и ледяная рука человека со дна озера Саксон не отпускала его затылка.