— Вы устали — и все причины. Отдохнуть вам нужно, — сказала Елена Васильевна. — И перестаньте держать себя в черном теле. Вы чужие проблемы постоянно решаете, людям помогаете обрести душевный покой, а свой растеряли.

— Что это вы вздумали меня песочить? — улыбнулась Лита.

— Смотреть на вас больно. Пожалуюсь Кире Сергеевне или Владимиру Петровичу. Все-таки вы их дочка, может, они к вам быстрее ключик подберут?

— Перестаньте, Еленочка, прошу вас. Мне и так не по себе. Маминых и папиных нравоучений хватает. Я уже взяла себя в руки, и все будет хорошо. Не железная я ведь, и слезы, как у всех, имеются. Нельзя мне на людях распускаться, вот и получилось, что накопилось.

— Бог с вами, Аиточка, не мне вас учить жизни. Я ведь просто хотела сказать, что звонил Игорь. Он приболел и не выйдет завтра на работу.

— Он как чувствует, что предстоит неприятный разговор.

— Вы точно решили отказаться от его услуг?

— Да, и три машины — это многовато. С «БМВ» особенно трудно расстаться, как и с Сашей, но об этом я пока не думала. А «мазда» и Игорь, кажется, стоят у меня в списке на сокращение, — грустно улыбнулась Мартова. Она очень хотела оставить все, как было при Георгии, но это было бы глупо — пытаться прыгнуть выше себя. Ее доходы не могут обеспечить такого уровня жизни, а сорить деньгами мужа — не ее стиль. Да и не хотелось ей пускать пыль в глаза.

— Вы избрали неправильную тактику. Вам нужно искать способ повысить доходы, а не сокращать расходы, — заметила Елена Васильевна. — Даже мне в голову пришло два варианта.

— Интересно послушать. — Лита с удивлением на лице застыла напротив Стебловой.

— Что, если открыть еще кабинет, где принимал бы врач-диетолог. Из этого может вырасти целый центр по проблемам лишнего веса.

— Мне тоже приходило подобное в голову, только я хотела начать с сексопатолога и детского психолога. Но вы подошли совсем с другой, не менее актуальной стороны. Идея принимается, а что за второй вариант?

— Только не обрушивайтесь на меня десятибальным штормом, — увидев, что хозяйка насторожилась, сказала Стеблова. — Способ стар, как мир, — найти достойного мужчину, который сочетал бы в себе качества, которые привлекают вас.

— Оставьте, пожалуйста. Я понимаю, что все говорится от чистого сердца, но на сегодня хватит об этом.

— Да я только начала, — удивилась Елена Васильевна.

— Вы только что, а Сайко около часа назад.

— Что это означает?

— Он признался мне в своей любви! — выпалила Лита, пожалев, что проговорилась. Хотя после ночного разговора ей нечего было скрывать от этой женщины. — Он сказал, что полюбил меня еще при Георгии. Только их мужская дружба мешала ему, а теперь препятствия нет. Два года, как нет. Антон считает, что это достаточный срок, чтобы, не предавая память друга, начать ухаживать за его вдовой.

Стеблова молча наблюдала за распалявшейся хозяйкой, пытаясь понять, что именно ее так заводит? На что она так бурно реагирует: на признание или на свой страх принять его? Лита говорила все громче, пока Елена Васильевна жестом не остановила ее. Она подошла близко к растерянной молодой женщине и взяла ее ладонь в свои.

— Литочка, успокойтесь. Абсолютно нормальная ситуация, поймите. Вы нравитесь, вызываете желание, очаровываете своей красотой, умом, необыкновенным шармом. Это все есть, а чтобы потерять такие качества, много не нужно. Поверьте, загонять себя в угол — неблагодарное дело. Одиночество — не признак силы. Когда вы увидите, что рядом тот мужчина, который вам нужен, вы станете мыслить и чувствовать по-другому.

Мартова потихоньку высвободила руку, виновато улыбнулась.

— Я не готова. Я ни к чему не готова, — смогла она ответить и медленно вышла из комнаты. Она снова почувствовала тяжесть в ногах и слабость, когда не хочется шевелиться. Лечь бы, укрыться и лежать, глядя в раскрытое окно. Лита поняла, что ее состояние — результат стрессов, в которые она себя загоняла. Прослеживалась закономерность: очередная встряска нервов заканчивалась утренней разбитостью. Даже озноб бил, мурашки противно бегали по телу, то морозило, то вдруг бросало в жар. Противное состояние, когда трудно определиться, какую одежду нужно надеть.

Стеблова заметила, что Лита идет шатаясь. Она давно замечала, что хозяйка часто плохо себя чувствует, но не жалуется. Елена Васильевна хотела помочь Мартовой подняться по лестнице, но потом решила лучше приготовить ей апельсиновый сок. Лита успела зайти в комнату и прилечь на кровать, когда в дверь постучали.

— Заходите, — садясь и поправляя волосы, сказала Лита.

— Это я, выпейте сока для поднятия тонуса. — Протягивая стакан, к кровати подошла Елена Васильевна.

— Спасибо, очень кстати, — Лита залпом выпила и улыбнулась.

— Теперь полежите немного и приводите себя в порядок. Надеюсь, Иван так же пунктуален, как его отец. Из этого следует, что через час с четвертью он будет здесь.

Лита с благодарностью посмотрела на Стеблову. Та уже тихо прикрыла за собой дверь и бесшумно спустилась по лестнице. Лита немного полежала и, приняв душ, уложила волосы в низкий узел на затылке, украсив его голубым воздушным шарфом. Такого же цвета свободное платье до колен и любимое кольцо: огромный бриллиант в россыпи сапфиров на правую руку и обручальное — на левую. Легкий макияж — и Лита была готова принимать гостя. Она критически оглядела себя в зеркале, улыбнувшись: Георгий подолгу задерживался у зеркала, а когда она начинала посмеиваться над ним, делал вид, что обиделся. В конце концов, она всегда делала заключение, подходит ли к рубашке галстук и какого цвета костюм предпочтителен. Одобряя ее советы, Георгий смеялся, что, пожалуй, зеркало ему нужно только для того, чтобы убеждаться, что он существует в реальности.

— У меня последнее время такая сказочная жизнь, что я боюсь однажды проснуться и потерять то волшебное ощущение, которое живительно действует на меня, — обнимая Литу перед уходом на работу, как-то сказал Гера. — Хочется увидеть себя молодым, красивым, чтобы знать, что мы состаримся вместе. Увы, твои морщины мне увидеть вряд ли доведется.

— Что ты такое говоришь?! — возмутилась тогда Лита, отпрянув.

— Ничего сумасбродного. Я завидую тому, кто будет целовать твои морщинки, любимая…

— Этого никогда не будет, — целуя мужа, прошептала Аэлита.

— В твоем лексиконе не должно быть такого слова, договорились? — Мартов с любовью смотрел на жену. Она всегда будет помнить, как его черные глаза горели огнем, когда он останавливал свой взгляд на ней. Хоть на миг, секунду, но он словно пылал, излучая необжигающее сияние. А в тот раз кроме страсти она увидела и беспомощность. Были вещи, на которые никак не распространялось могущество и богатство Георгия Мартова.

Лита вспомнила этот момент, прижав руку к груди. Сердце стучало быстро, сбивая ровный ритм дыхания. Она поняла, что уже тогда Георгий знал, что рядом с нею может оказаться другой мужчина. Он словно снимал с нее груз пожизненного вдовства, даже не предполагая, что такая женщина, как она, решит коротать дни погрузившись в работу и заботу о сыне. Ведь он не знал, что у них будет сын. Он уже не надеялся и боялся, что не сможет удержать рядом с собой сияющее солнце, которое он видел в ней. Неужели она плохо показала, насколько много он значил для нее? Нет, она не стыдилась лишний раз сказать «люблю», поцеловать, обнять. И он — тоже. И все-таки опыт прожитых лет позволял ему предположить, что в сердце Литы может поселиться другой мужчина.