Мы допили сидр и поставили кружки на деревянный стол посреди комнаты. Огонь разгорелся, и я впервые заметила, что у Руны туника затвердела от запекшейся крови, у Джунипер, да и у Лейфа, под ногтями – кровь, пряди волос Вайтала окрашены красным, а у Ови на правом виске и на верхней части уха засохли все те же коричнево-красные капельки.

Интересно, я тоже вся в крови?

Мне снова вспомнились слова Ови, сказанные в кустах ежевики, о том, что смерть нас преследует, не желая отпускать.

– Я бы не отказался от еще одной порции сидра. Надеюсь, ты не против. – Лейф протянул свою кружку Файф и приветливо подмигнул ей.

Я пристально взглянула на Квикса, будто видела его впервые после первой нашей встречи в селении болотной королевы. В его темных глазах светился озорной блеск, что мне очень понравилось. Он казался добродушным, как Тригв, тогда как его товарищ, Вайтал, был, пожалуй, скрытнее и вдумчивее.

Файф улыбнулась, но покачала головой.

– С вас довольно. Сидр забористей, чем поначалу кажется.

Лейф, рассмеявшись, провел рукой по густым темным волосам, а затем повернулся к своему приятелю.

– Лодыжке лучше?

– Да.

– Готов вернуться в лес?

Вайтал положил сильную руку лучника на плечо друга.

– Да. И еще тысячу раз да.

Файф прошлась по комнате в развевающейся тунике и сняла с крючка у двери серый плащ.

– Рядом есть серный источник. Перед отъездом вам непременно следует посетить его – он ускорит исцеление. К тому же вам не помешает ванна. Вы пахнете отвратительней, чем стая болотных крыс. Пойдемте, я покажу вам дорогу.

Мне доводилось слышать, что горячие источники часто встречаются в Голубом Ви, хотя в других местах Ворсленда их мало, и ни на одном я прежде не бывала. Теплые ванны повсюду были роскошью, а Сестры Последнего Милосердия вообще их не видели, даже проводя редкие ночи на постоялых дворах. Сигги говаривала, что теплые ванны сделают нас мягкими и непригодными для торговли смертью, и, возможно, была права.

Но мы больше не были Дарующими Милосердие. Отныне мы можем наслаждаться недоступной нам прежде роскошью.

* * *

Горячие источники находились под сенью высоких сосен в полумиле от деревни. Пока мы туда шли, Тригв расспрашивал Файф о ее травах и известных ей хворобах, и она на все вопросы охотно отвечала. Даже слишком охотно.

Мы пришли к трем небольшим прудам, дно которых было выложено гладкими камнями. Над молочной водой величавыми облаками клубился пар и, поднимаясь в холодном ночном воздухе, постепенно превращался в бледный туман. От него попахивало серой, но легкий ветерок, к счастью, уносил большую часть запаха прочь. Да и, сказать по правде, сырому зловонию Болот Красных ив я бы предпочла запах серы.

Руна достала из рюкзака шкатулку с огнивом и разожгла факелы, укрепленные на деревянных столбах возле прудов. Над водой разлился свет. Мы собрались на краю самого большого пруда, и нашу кожу ласкал теплый туман.

Прежде чем уйти, Файф отвела Тригва в сторону и пригласила его провести ночь в ее постели.

Я ничего не сказала, поскольку Тригв был вправе поступать так, как ему заблагорассудится, но, заканчивая беседу с целительницей, он уверено покачал головой.

К ее чести, Файф на это лишь улыбнулась.

– Предложение остается в силе. И если захочешь выучиться искусству врачевания, то раздели со мной постель, а я поделюсь с тобой знаниями, и это будет честным обменом. – Она протянула руку и коснулась щеки Тригва кончиками пальцев. – Я всегда питала слабость к мужчинам, которые следуют зову своего сердца, а ты мне понравился, едва переступил порог моего дома.

Она поцеловала его. Нежный поцелуй, поцелуй целителя.

Наконец она все же отстранилась, а затем махнула рукой в нашу сторону.

– Полагаю, вы направляетесь к ярлу Роту, а затем намерены сразиться с чудовищем?

– Да, – тихо ответил Тригв. – Пожелаешь нам удачи?

– Разумеется. – Она сделала паузу. – Я буду ждать, если ты передумаешь.

И с этими словами она ушла.

Через мгновение Тригв оказался у бассейна рядом со мной.

– Ты ведь слышала предложение Файф?

– Да, слышала. Ты мог бы и согласиться.

– Знаю. – Он сделал паузу. – Ярл Рот, несомненно, терпимый человек, если молодой целительнице в Голубом Ви дозволено жить одной и, когда заблагорассудится, принимать мужчин и даже делиться с ними своими познаниями. Должно быть, он – справедливый правитель, а не приверженец старых обычаев, как ярл Келд.

Я пожала плечами.

– Может статься, Роту о нравах Файф ничего не известно.

Тригв наклонил голову, не сводя глаз с поднимающимися над нами клубами пара.

– Целительница наша – вполне под стать остальным местным, которых мы видели здесь за два дня. В Мисте чувствуется… легкость. Живость. Дружелюбие. И даже Болота Красных ив, подступающие почти вплотную к деревне, и рыскающий по лесам Зверь не сделали жителей Миста подозрительными или злыми. Их глаза не застилает страх, и это – верный признак того, что правит ими человек достойный.

Я снова пожала плечами.

– Уверена, мы скоро выясним, каков нрав у здешнего ярла.

– Будем разговаривать у пруда всю ночь напролет или все же залезем в воду? – И над водой, мешаясь с эхом, разнесся низкий смех Лейфа.

– Давайте же, пошли, – закричала я. – И первый, кто окажется в воде, пусть запоет «Четыре старые корги идут купаться» из саги Эргилла.

Я поспешно расстегнула плащ и скинула его на землю. Рядом положила топор, а затем опустилась на ближайший камень и стянула сапоги. Вайтал сел рядом, откинул назад свои светлые волосы и принялся расшнуровывать ботинки. Я посмотрела на него через плечо и улыбнулась.

– Планирую вкусить всю радость жизни сегодня.

– Я тоже, – сказал он.

– Вкусишь, вкусишь, но я вкушу не меньше. – Руна бросила свой плащ к моим ногам.

Сапоги и шерстяные штаны она уже сняла, стянула через голову тунику и подошла к пруду голой, как в день своего рождения.

Остальные разделись догола и скользнули в обжигающую воду. Наши раны обдал пар, и каждый из нас непроизвольно зашипел, но затем боль, словно повинуясь магии, ушла, растаяла, и мы почти в унисон удовлетворенно вздохнули. Мы слишком устали и слишком многое пережили вместе за последнее время, чтобы чувствовать себя неловко, да и, кроме того, туман и молочно-белая вода даровали каждому относительное уединение.

Жар расплавил мои мышцы и разум. Я расплела косы, откинула голову назад и вскоре ощутила, как шею мою ласкают легкие волны. Мы не разговаривали и не пели – просто наслаждались теплом, тишиной и дарованным нам покоем.