Но главное: при принятии решения на оборону учитывают не только условия местности. В первую очередь исходят из оценки противника, его группировки и намерений, применяемых им оперативных приемов, наконец, взвешивают степень опасности его ударов на различных направлениях. В результате всесторонней оценки обстановки командующий ЦФ сделал свой выбор – основные усилия фронта были сосредоточены в полосе 13-й армии шириной 32 км – треть от 95 км. Позднее маршал К.К. Рокоссовский высказался вполне определенно: «Центральный фронт правильнее расставил силы. Мы сосредоточили их на том участке, который для войск фронта представлял главную угрозу». В полосе 95 км (а это 31 % от общей протяженности фронта ЦФ) сосредоточили 58 % всех стрелковых дивизий, 70 % артиллерии и 87 % танков и САУ. В это смелое решение Рокоссовского был заложен элемент риска. Но данные разведки и партизан подтверждали намерения противника нанести удар именно под основание Курского выступа. По мнению командующего ЦФ, удар на другом направлении мог привести лишь к вытеснению наших войск, а никак не к их окружению и разгрому.

Командующий Воронежским фронтом равномерно распределил силы и средства усиления между тремя армиями в полосе 164 км. А это не позволило создать в обороне достаточно высокие средние плотности пехоты, артиллерии и танков. Более того, сравнивая ширину фронта обороны трех объединений, приходишь к выводу, что 6-я гв. армия (64 км) оказалась в худшем положении, нежели ее соседи – 7-я гвардейская и 40-я (по 50 км). Кстати, существует крылатое выражение: «Кто обороняет все, не обороняет ничего».

По этому поводу в военной печати разгорелась дискуссия. В защиту Н.Ф. Ватутина выступил Г.К. Жуков. Отвечая на критику решений командующего фронтом, он писал, что среднюю плотность артиллерии и танков подсчитали неправильно. «На участках 38-й и 40-й армий артиллерийская плотность была незначительной, а что касается танков, то их в этих армиях имелись единицы». И далее: «Чтобы правильно определить силу сопротивления обороны в крупных сражениях, нужно для подсчета брать средства и силы не только тактической обороны, но и находящиеся в оперативной глубине, тогда не будет ошибки»111.

Не очень удобно возражать прославленному маршалу. Но надо же разобраться в причинах столь быстрого преодоления противником хорошо подготовленной тактической зоны обороны. Сначала о плотностях артиллерии и танков. Достаточно вернуться к данным таблицы 2, чтобы убедиться, что количество орудий и минометов в трех армиях было практически равным. Танков в их составе имелись не единицы, а в сумме больше, чем в 1-й танковой армии Катукова. При этом в 6-й гв. армии меньше, чем в других, хотя полоса обороны этой армии была шире на 14 км, нежели в соседних.

Оппоненты Рокоссовского почему-то в своих расчетах объединяют 6-ю и 7-ю гв. армии, противопоставляя их 40-й и 38-й (фронт обороны последней – 80 км). Но при этом они умалчивают о том, что главный удар противник нанес двумя танковыми корпусами (более тысячи танков и штурмовых орудий) все-таки в полосе 6-й гв. армии. А на участке 7-й гв. армии наносился вспомогательный удар силами менее 400 танков. Все вышеизложенное неизбежно приводит нас к выводу, что из трех объединений фронта 6-я гв. армия по своему составу и плотностям сил и средств оказалась наименее подготовленной к отражению удара противника. Ее положение еще более осложнилось, когда 3-й танковый корпус с захваченного плацдарма на восточном берегу Северского Донца повернул на север – опять-таки в полосу 6-й гв. армии. Для парирования этого удара были привлечены основные силы 69-й армии и резервного 35-го ск, которым пришлось сражаться вне подготовленных ими рубежей.

Можно и дальше приводить десятки цифр, характеризующих оборону фронтов. Сделаем проще – сравним армии двух фронтов, по которым пришелся главный удар противника. 6-я гв. армия имела два стрелковых корпуса, в первом эшелоне которых в полосе шириной 64 км оборонялись четыре стрелковые дивизии (15–16 км на дивизию), во втором – еще две и одна дивизия находилась в резерве (18–20 км на дивизию). Это не позволило создать в обороне достаточно высокие средние плотности артиллерии и противотанковых средств на направлении вероятного главного удара противника.

13-я армия, оборонявшаяся в полосе в два раза меньшей, чем 6-я гв. армия, к 1 июля имела в своем составе четыре корпуса (сд – 12, в среднем 0,34 дивизии на км фронта) – в три раза больше, чем в 6-й гв. армии, и в три раза больше орудий и минометов. Численность личного состава армии – 133,3 тыс. человек (плотность – более 4 тыс. человек на км фронта, а в 6-й гв. – менее 1,6 тыс.).

Поэтому средние плотности артиллерии в соединениях 6-й гв. армии, которые оборонялись на направлении главного удара противника, составляли: в 67-й гв. сд орудий и минометов – 12–13, ПТР – 15 на 1 км фронта (без учета 50-мм минометов и боевых машин ГМЧ); в 52-й гв. сд орудий и минометов – 15–16, ПТР – 13112. Средняя плотность противотанковых средств (без учета минометов) была еще меньше.

Сравнительные данные по средним плотностям в тактической зоне обороны приводятся в «Сборнике материалов по изучению опыта войны», изданном в 1944 году. Эти материалы предназначались для использования в продолжающихся боях на советско-германском фронте и были свободны от конъюнктурных изысков некоторых послевоенных советских историков. «Сравнительная плотность на 1 км фронта артиллерийских средств дивизий первого эшелона составляла: в 13-й армии Центрального фронта – 19 орудий, в 6-й гв. армии – 9,5 орудия (с учетом полковой и дивизионной артиллерии и артиллерии усиления дивизии второго эшелона средств усиления не имели). Степень сопротивляемости первым массированным ударам противника на Центральном фронте была значительно больше, чем на Воронежском»113.

И далее: «В отличие от Центрального, на Воронежском фронте основная масса истребительно-противотанковых артиллерийских частей и соединений была передана армиям первого эшелона. В резерве фронта из тридцати одного иптап и шести иптабр были оставлены лишь одна бригада и пять полков»114. На ЦФ в составе армейских и фронтовых артиллерийско-противотанковых резервов (АПТР) находилось 87 % всей истребительно-противотанковой артиллерии (37 % в армиях и 50 % во фронте), а на Воронежском – 67 % (51 % в армиях и только 16 % во фронте). С одной стороны, это позволило создать в армиях сильные противотанковые резервы. Так, противотанковый резерв 6-й гв. армии включал: две иптабр, два иптап и батальон ПТР (всего 45-мм орудий – 22, 76-мм орудий – 68, 120-мм минометов – 31, ПТР – 468, 10 тыс. мин на машинах и 2 тыс. на подводах), а также 27-й батальон собак – истребителей танков115. Но, с другой стороны, это, несомненно, сузило возможности командующего фронтом реально влиять на ход боевых действий при неблагоприятном развитии обстановки.

Обычно вопросы развития тактики оборонительного боя в наших военно-учебных заведениях рассматриваются на примере Курской битвы. Рисуются красивые схемы обороны соединений и частей, как правило, на примере 13-й армии ЦФ. В этой армии дивизии первого эшелона и их полки имели двухэшелонный боевой порядок. В результате все три и даже четыре оборудованные позиции в полосах обороны были заблаговременно заняты войсками. Боевой порядок 52-й гв. стрелковой дивизии 6-й гв. армии ВФ, оборонявшейся на направлении главного удара противника, да и полков был построен в один эшелон. Так что восемь стрелковых батальонов дивизии из девяти были растянуты в «ниточку» на фронте до 15 км. По существу, войсками была занята в основном только первая позиция. К тому же ее три траншеи, располагавшиеся на удалении всего лишь 100–200 м друг от друга, накрывались бомбами за один налет авиации противника.