Кстати, отчетные карты 6-й гв. армии, по которым можно было бы подробно изучить построение ее обороны, автору в 2005 году так и не выдали, несмотря на разрешение начальника ЦАМО.

Например, на ЦФ более продуманно подошли и к организации противотанковой обороны. Сказался большой боевой опыт командующего в ведении оборонительных боев. Так, на участке стрелкового полка все противотанковые опорные пункты (ПТОП) объединялись в противотанковый район (ПТОР), комендантом которого являлся командир стрелкового полка (опорного пункта – командир роты или батальона, их заместителями – артиллерийские командиры). Это обеспечивало централизованное управление всеми противотанковыми средствами в пределах полкового участка обороны. ПТОП, как правило, имел в своем составе 3–6 орудий калибра 45–76 мм, 2–3 отделения ПТР, а также огневые средства для борьбы с вражеской пехотой – взвод-батарею минометов и до отделения автоматчиков. Иногда в него включались отдельные орудия 122-мм и 152-мм калибра для борьбы с тяжелыми танками, а также до отделения саперов и реже 1–2 танка или САУ.

На Воронежском фронте 20 ПТОПов в главной полосе обороны и 8 во второй были вытянуты в линию. Возглавляли их артиллерийские офицеры. Это не способствовало тесному взаимодействию с пехотой. Лишившись в ходе боя пехотного прикрытия, артиллеристы несли тяжелые потери от огня стрелкового оружия противника, что значительно снижало их возможности по борьбе с танками.

2-й танковый корпус СС наносил главный удар в полосе 52-й гв. стрелковой дивизии, сосредоточивая свои основные усилия на участке прорыва шириной 6 км[3]. Здесь ему противостояли на первой позиции менее четырех стрелковых батальонов и три ПТОПа. Дивизия полковника Некрасова имела, включая средства трех ПТОПов, 60 45-мм ПТО, 56 76-мм орудий полковой, дивизионной и приданной артиллерии, 30 122-мм гаубиц, всего 146 орудий и 138 минометов (48 50-мм, 65 82-мм и 24 120-мм). Ее поддерживал 142-й пап корпуса (18 152-мм гаубиц-пушек) и 16 «катюш»116. Разве могла она долго сдерживать наступление двух танковых дивизий СС, в составе которых было более 250 танков и около 70 штурмовых орудий, к тому же оставшаяся в критический момент без поддержки противотанкового резерва армии? Положение не спасли и 39 американских танков 230 отп, расположенных в 6 км севернее, в районе Быковки.

Еще быстрее была прорвана вторая полоса обороны 6-й гв. армии. И это при том, что в ее пределах размещались основные силы механизированного и трех танковых корпусов, в составе которых было не менее 800 танков (в 3-м мк – 250, в 6-м тк – 169, во 2-м гв. и 5-м тк – 400)! Но на участке (иск) Яковлево, Лучки удару двух танковых дивизий корпуса СС противостояли один стрелковый полк в составе двух батальонов и подразделения 6-й мсбр 5-го гв. тк, основные силы которого располагались в 2–4 км севернее. Пехота без поддержки танков не выдержала удара врага.

Автор далек от мысли, что простым увеличением плотности сил и средств можно было бы остановить танковый таран Манштейна. В 1942 году Крымский фронт имел оперативную плотность 2 км на стрелковую дивизию. Но оборона не имела глубины, так как войска фронта, обладавшие превосходством в силах над противником (кроме авиации), все время пытались наступать. 11-я армия противника, которой командовал тот же Манштейн, прорвала оборону наших войск на участке шириной всего 5 км, и фронт рухнул.

Командование, создавая глубину обороны, должно так распределить силы, чтобы эшелоны оперативного построения (боевого порядка) могли поддерживать друг друга, а резервы всех видов – опираться на подготовленные рубежи и взаимодействовать со стрелковыми частями.

В десятках диссертаций и в официальных изданиях отмечается широкий и умелый маневр силами и средствами в полосе Воронежского фронта, в том числе и резервами, находящимися в оперативной глубине. Действительно, размах маневра впечатляет. В течение 6–8 июля на обояньское направление было переброшено с участков 38-й и 40-й армий три отдельных танковых бригады, четыре танковых полка, три истребительно-противотанковых бригады и восемь полков, два батальона ПТР117.

Но при этом авторы, как правило, стыдливо умалчивают, чем же был вызван столь значительный размах сложных и массовых перегруппировок войск в ходе операции. Созданные плотности артиллерии и противотанковых средств в тактической зоне обороны Воронежского фронта на направлении главного удара противника не были рассчитаны на отражение массированных танковых атак противника. Скорее всего, для командования фронта оказалось неожиданным применение противником в первом эшелоне пяти танковых и моторизованной дивизий.

Наращивать усилия на угрожаемом направлении пришлось уже в ходе операции в условиях острого недостатка времени и под непрерывными ударами с воздуха. Это не всегда удавалось сделать своевременно, так как для совершения маневра, особенно не предусмотренного планом операции, требовалось значительное время. Между тем, чтобы успешно противостоять ударам противника, темп наращивания усилий на угрожаемом направлении должен превышать темпы его продвижения. Тем более что противник принимал все меры по срыву маневра с неатакованных участков и воспрещению подхода резервов из глубины. Выдвигающиеся части и соединения, прежде всего танковые и артиллерийские, подвергались непрерывным ударам противника с воздуха. В результате налетов немецкой авиации в течение 5 июля пять истребительно-противотанковых полков фронта потеряли почти все свои орудия. В этот же день 120 самолетов противника в 18.00 подвергли бомбежке части 93-й гв. сд, готовившиеся к выдвижению в новый район. В результате дивизия потеряла 97 человек, 6 орудий и 4 миномета. Прикрывавшие войска зенитные части сами подвергались непрерывным ударам с воздуха. Так, выдвигавшийся на новые огневые позиции 1352-й зенитно-артиллерийский полк 26-й зенад в результате налета штурмовиков противника потерял 4 орудия, 2 пулемета, 20 автомашин и 90 человек личного состава118.

В целом ряде случаев наше командование, даже имея необходимые силы и средства, не успевало усиливать оборону на направлениях прорыва танков противника. Особенно сложно было собрать из положения обороны и перебросить на новый рубеж стрелковую дивизию. В ходе боев пришлось переместить 12 стрелковых дивизий вместо пяти по плану. В связи с некомплектом транспорта и средств тяги соединения выходили в назначенные районы с минимальным запасом боеприпасов. Зачастую частям приходилось развертываться и отражать удары танков противника на неподготовленной местности. Они не успевали организовать систему огня, прикрыть стыки и открытые фланги. Это особенно характерно для соединений 69-й армии и 35-го гв. ск.

Так, 305-я сд, выдвигавшаяся из района Корочи пешим порядком, в связи с некомплектом лошадей на ранее занимаемых позициях оставила 8 орудий. Хотя почти каждый солдат на марше нес по одному-два снаряда, на старом месте пришлось оставить и четверть боеприпасов. Согласно донесению, «хозяйство [дивизия] село на голое место, где нет ни одного окопа»119 (выделено мною. – Л.Л.). Положение выдвигающихся соединений усугублялось трудностями в организации взаимодействия с впереди действующими и отходящими войсками. Например, случаи преждевременного подрыва мостов отмечались не только на р. Солотинка, но и на Северском Донце.