Гот наносил главный удар силами 2-го танкового корпуса СС, который по своей численности, укомплектованности и вооружению частей, подготовке и боевому опыту личного состава превосходил другие соединения вермахта. С самого начала командование ГА «Юг» возлагало особые надежды на фанатично преданных гитлеровскому режиму эсэсовцев. Корпус СС наступал в центре оперативного построения группировки войск Манштейна. Справа его должен был обеспечивать 3-й тк АГ «Кемпф», слева – 48-й тк. Корпус Хауссера получил больше средств усиления, особенно реактивных шестиствольных минометов (около 180), его поддерживало с самого начала в четыре раза больше самолетов, чем 48-й тк. Генерал Кемпф несколько раз просил усилить поддержку его соединений авиацией, но неизменно получал вежливый отказ, так как усилия авиации были сосредоточены в полосе действий корпуса Хауссера.

Тогда, спрашивается, почему же такое мощное средство, как 39-й танковый полк – 200 «пантер», – придали 48-му тк? Этот вопрос обсуждался 2 июля командованием 4-й ТА в связи с высказанной Хауссером озабоченностью относительно отмеченного усиления обороны противника в полосе наступления корпуса СС. Командующий 4-й ТА отметил, что сегодня еще нельзя принять определенное решение и что использование полка «пантер» будет зависеть от характера действий 1-й танковой армии русских. Корпусу СС в любом случае будет оказана необходимая поддержка120.

И 48-й тк получил на усиление 39-й полк именно в предвидении возможного контрудара силами танковой армии Катукова. Гот уже 6 июля своим приказом № 2 нацеливает корпус Хауссера на захват рокадной дороги Прохоровка – Карташевка и возвышенности севернее нее. Корпусу СС предписывалось с достижением этой цели быть готовым к наступлению в северном направлении. 48-му тк ставится задача на преодоление р. Псёл на участке между Ольховатский (2 км западнее Веселый), Шипы (14 км юго-восточнее Обояни) и захват возвышенности восточнее Шипы121.

В подтверждение позволим себе привести выдержку из оценки обстановки командованием 4-й танковой армии противника 20 июня 1943 г.:

«За последнее время противник еще более укрепил свои позиции, значительно усилил свои средства обороны и, кроме того, по весьма достоверным сведениям, выдвинул 1-ю танковую армию в район Обоянь, Курск. Несмотря на это, успешное проведение операции «Цитадель» все еще возможно. Однако, учитывая широкий размах мероприятий противника, она займет более продолжительное время, чем можно было предполагать до сего времени. Поэтому объединение с 9-й армией произойдет позже намеченного срока.

Можно полагать, что после прорыва обеих оборонительных полос противника задача 4-й танковой армии будет состоять в разгроме 1-й танковой русской армии, ибо без ее уничтожения проведение операции немыслимо» (выделено мною. – Л.Л.)

С момента выхода передового отряда 2-го тк СС 6 июля к тыловому оборонительному рубежу 6-й гв. армии в районе Тетеревино важное направление на Прохоровку до 8 июля прикрывал один стрелковый полк 183-й сд. Подготовленный рубеж по северному берегу р. Псёл западнее Васильевки не был занят войсками. Положение спас М.Е. Катуков, который спутал все карты Готу. В связи с этим следует отметить заслуги воинов соединений 1-й танковой армии, которые отвлекли на себя не только соединения 48-го тк противника, но и тд «ЛАГ».

В свою очередь, воины 375-й сд 6-й гв. армии и 81-й гв. сд 7-й гв. армии, удержав занимаемые позиции, не позволили противнику ввести в бой 6-ю тд севернее Белгорода. Тем самым они разобщили усилия 4-й ТА и группы генерала Кемпфа. И для обеспечения восточного фланга армии Гота пришлось задействовать части тд СС «МГ». А 2-й и 5-й гв. танковые корпуса своими активными действиями сковали тд «ДР». В результате противнику нечем было нарастить удар в северном направлении. Только к утру 9 июля на направление главного удара смогла выйти тд «МГ», пересдавшая свой участок 168-й пд. Мы еще специально остановимся на этом чрезвычайно важном вопросе.

Смеем утверждать, что Манштейну удалось перехитрить и Чистякова, и Ватутина относительно направления главного удара танковой армии Гота. Осуществив захват позиции боевого охранения русских накануне наступления только на участке 48-го тк, противнику удалось отвлечь их внимание от направления, где будет действовать корпус СС. Соединения последнего в это время находились в исходных районах на рубеже дороги Белгород – Томаровка в 10 км от нашего переднего края (см. схему 11). Эсэсовцы Хауссера захватили нужные им высоты за два часа до атаки переднего края 5 июля.

При постановке задачи Катукову Ватутин сделал следующий вывод из оценки противника:

«Противник силою пяти танковых дивизий перешел в наступление с фронта Зыбино, Раково и к 15.00 в двух местах вклинился в передний край нашей обороны, занял Федоров, Гремучий, стремясь выйти на шоссе Белгород – Обоянь для дальнейшего наступления на Курск между Коровино и Черкасское, и распространяется на Красный Починок (выделено мною. – Л.Л.)»123. Все указанные пункты – в полосе наступления 48-го тк противника (Красный Починок в 5 км западнее Черкасское). В действительности основные силы корпуса после прорыва обороны русских западнее Черкасское повернули на северо-восток, имея задачу поддержать наступление Хауссера124.

Когда Ватутин подписывал этот свой приказ, части 52-й гв. сд уже оставили Быковку, и оборона дивизии была рассечена на две части. А 2-й тк СС уже к исходу первого дня вышел ко второй полосе обороны 6-й гв. армии. Кстати, то, что главный удар наносил корпус СС в полосе обороны 52-й гв. сд, признал задним числом в своем докладе по итогам операции и представитель Генштаба при Воронежском фронте.

Ватутин, ставя задачу Катукову на развертывание танковой армии на второй полосе обороны, приказал: «Действуйте по варианту номер три», то есть по ранее разработанному плану. Решение, несомненно, нуждалось в уточнении. Прежде всего, надо было решить, где сосредоточить основные усилия в обороне второй полосы. При постановке задачи 5-му гв. тк Ватутин предупредил, что противник силою до двух танковых дивизий стремится выйти на шоссе Белгород – Обоянь для дальнейшего наступления на Курск. Но ничего не было сделано для усиления обороны на стыке танкового корпуса и 3-го мк. Хотя в 10 км по шоссе в районе Красная Дубрава находились два инженерных батальона с большим запасом противотанковых мин. Соединения 6-го тк, которые при нанесении контрудара планировалось использовать на заходящем фланге, оказались вдали от эпицентра событий. С контратакой, проведенной по решению командующего 6-й гв. армией, которую не поддержали части 3-го мк, опоздали: противник уже нанес поражение стрелковым частям на участке прорыва.

Н.Ф. Ватутин действительно был талантливым военачальником, но длительная работа в штабах наложила отпечаток на его методы работы (он сам это признавал). Хрущев мало смыслил в военных вопросах, но неплохо разбирался в людях. Он говорил, что Ватутин был больше штабистом, чем командующим. Хорошо зная «изнутри» работу Генштаба, он лично редактировал распоряжения и приказы, копии которых в обязательном порядке отправлялись туда. Его очень заботило впечатление, которое могло сложиться о нем «наверху». Молодому командующему фронтом, видимо, не хватало решительности и самостоятельности в столь ответственной должности.