Дверь со скрипом отворилась.

Охране принцесса велела ждать снаружи, и никто из гвардейцев, даже офицер, не посмел спорить.

Руин полулежал в углу, на соломе. При виде сестры он сел, с трудом шевеля руками, закованными в тяжелые цепи.

– Руин, – всхлипнула Моргана. Закрыла лицо руками, отвернулась. Видеть своего гордого, сильного брата в таком положении было невыносимо – сразу приходили мысли и о собственной безрадостной участи.

– Моргана, что ты здесь делаешь?

– Я… пришла… вот…

Он с тревогой посмотрел на нее.

– Тебя тоже здесь заперли? За что?

– Нет, я сама пришла.

Он вздохнул с облегчением.

– Что отец уже успел с тобой сделать?

– Господи, ну зачем ты вообще влез? – с тоской спросила она, внезапно охваченная вспышкой здравого смысла. – Ведь он просто говорил о вечере. Просто говорил. Я могла бы и не пойти.

– Ты бы пошла, как миленькая. Ты даже не поняла, о чем речь, пока отец не произнес словно «наложница».

– Нет, пока ты не сказал «кровосмешение».

– Я говорю об Армане-Улле. Ты зря думаешь, что лучше б мне было не вмешиваться. Никто не знает, что бы ему пришло в голову. Он мог изнасиловать тебя прямо там.

Моргана задышала тяжело и быстро, потом все-таки сумела взять себя в руки, успокоиться – по крайней мере, сердце перестало колотиться как бешеное. Девушка прижала ладонь к груди.

– Ты, как всегда, появился вовремя. – Она попыталась улыбнуться. – Можно подумать, ты следил за мной. Подглядывал…

– Да, – спокойно ответил Руин. – Я всегда так делал, когда к тебе заходил отец. Мало ли что. К счастью, он почти всегда забывал закрыть дверь.

– А я-то думала… Дэйн и вовсе тебя прозвал «Рояль в кустах»… Господи, о какой ерунде я говорю…

– Кто защитит тебя, если не я? – Горькая усмешка принца не оставляла сомнений – он прекрасно понимает всю нынешнюю иронию этого утверждения.

– Теперь тебе меня не защитить… Но ты можешь сделать для меня кое-что. Сделай, я тебя прошу. Умоляю…

Молодой маг опустил глаза на свои руки, схваченные широкими стальными кольцами. И это ведь еще не все. Наручники были затянуты прямо поверх других браслетов – магических блоков, похожих на тонкие полосы гибкого металла.

– Боюсь, теперь я тебе ничем не смогу помочь.

– Можешь, можешь! – истерически вскрикнула она – и тут же испуганно зажала себе рот. Оглянулась на дверь.

Несколько мгновений в камере царила полная тишина. Снаружи, в коридорах – тоже.

Руин протянул руку, осторожно взял сестру за пальцы, потянул к себе. Она присела на охапку соломы, прикрытую краем его плаща. К счастью, в момент ареста принц был в накидке. Он остерегался слишком близко подойти к Моргане, слишком крепко схватить ее – его жест был скорее похож на приглашение.

– Чем я могу помочь тебе, родная? – спросил он мягко.

При звуках его голоса у принцессы хлынули слезы. Она и теперь еще не могла поверить, что прошлое – такое неуютное, донимающее насмешками – безвозвратно осталось позади и больше никогда не вернется. Прежде такое постылое, теперь оно казалось ей сладостной сказкой. И почему все это случилось, почему? Да из-за нее самой – поняла девушка. Только из-за нее. Кто настоял на проведении магической операции? Ведь брат предупреждал, советовал подумать, объяснял, в чем опасность – а она не послушалась. Она хотела быть красивой – и получила в придачу к красоте все те неприятности, которые подстерегают красавиц в Провале и любом другом мире, где есть похотливые мужчины, достаточно сильные, чтоб справиться с кем угодно, и достаточно могущественные, чтоб плевать на закон. Да и какой Арман-Улл – сам себе закон.

Моргана плакала, не чувствуя никакого облегчения. Руин нежно гладил ее по голове, шептал какие-то успокаивающие слова, не имеющие ровно никакого значения – на девушку действовал только тон.

– Чем я могу помочь тебе, родная? – шепотом повторил он.

– Да, Руин… Да… Возьми меня. Ошеломленный принц несколько мгновений молчал.

– Куда взять, сестренка?

– Не куда, а как.

– Э-э… – протянул он, начиная смутно догадываться, о чем речь, но сам себе не веря. – Как?

– Ну обычно. Обычно… Возьми.

– Родная, о чем ты говоришь? Это же…

– Руин! – Она подняла залитое слезами лицо. – Ведь отец все равно сделает со мной все, что пожелает. Может, это произойдет уже сегодня. Может, завтра. Ты и сам понимаешь. И я понимаю. Я не хочу, чтоб он был у меня первым. Это немыслимо, чтоб он стал первым. Я не хочу в первый раз… так. Руин, я хочу, чтоб в первый раз это произошло у меня с кем-то, кого я люблю. И кто любит меня. – Немыслимо было смотреть ему в глаза, видеть это изумление и шок. Моргана опустила взгляд. – Руин… Ведь ты – любишь меня?

– Люблю.

– Пожалуйста… Я умоляю тебя…

– Успокойся, маленькая моя, – нежно произнес принц. Погладил ее но волосам, завивающимся у виска влажными колечками.

– Я не могу. – Она ревела уже почти в голос, но все еще старалась говорить шепотом. – Руин, ведь это так важно… для любой девушки. Пожалуйста…

– Успокойся.

Он видел, что сестра в истерике, на грани здраво го рассудка. Но спорить с ней было бы жестоко. Из глаз принцессы на него смотрел овеществленный страх, доходящий до того предела, когда о здравом уме уже нечего и рассуждать. Она едва держалась на грани и вот-вот могла сорваться с порога в бездну, в безумие. Брат чувствовал эту грань и понимал, что здесь он ничем ей не поможет. Можно было только успокоить. Хоть немножко.

– Успокойся.

– Руин, пожалуйста…

– Не плачь. Все будет хорошо.

Всхлипнув, Моргана схватилась за ворот плаща. Расстегнула, сбросила, вцепилась в застежки платья, но принц остановил ее. Осторожно взял за руки, опустил их. Он понимал, что любое неверное движение, любой жест и слишком решительное прикосновение испугают ее еще больше. Пугать и без того сходящую с ума от ужаса сестру не хотелось.

Он мягко коснулся ее волос. Никаких лишних чувств – он постарался выкинуть из головы все мысли и лишь любовался бликами света на ее темных, как вороново крыло, волосах, спадающих завитками и волнами. Черный каскад спутанных прядей оттенял мраморную белизну ее кожи. Ни следа румянца на щеках – Моргана походила на каменную статую. Неподвижная, она неотрывно смотрела в сторону, лишь слабое дыхание и полосы слез выдавали жизнь, наполнявшую ее тело.

Руин не спешил. Кончиками пальцев он обводил ее лоб, потом запустил ладонь в волосы и несколько мгновений наслаждался их тяжестью, шелковистостью и густотой. Там же пряталось и крохотное ухо с маленькой мочкой пока еще без дырочки, его он коснулся едва-едва, смахнул соленую капельку с подбородка. Подбородок, как и губы, у Морганы был точеный, изящный, безупречный. Ее совершенство вдохнуло в принца радость, которую способны порождать лишь подлинные произведения искусства или творения природы, но ни капли желания.